… ну, ты знаешь эту картину.
Ходим, шумим как можем, орём, чтобы тварь выманить, а она сидит где–то и жрёт. У нас же ментат в отряде ещё был, да такой, что мог мысли сканировать — не читать, но намерения и настроение чужие понимал, как свои.
И чувствует он что тварь эта настолько довольна, что прям стонет от удовольствия. И ведь не просто от жрачки вкусной. Короче, с трудом, но отыскали мы эту элиту, взяли в клещи и давай глушить. Лидер наш на равных мог с элитой бодаться — даром ему щит достался энергетический что даже ракетой не пробить, вот он её и сдерживал пока мы ему все конечности в нерабочее состояние приводили.
— Зачем? — удивился Арт, не заметив, что увлекся рассказом жуткого рейдера не на шутку, — почему просто не убили, раз у вас такие монстры в отряде были?
— Так интересно нам стало. По Улью сколько лет ходим, а такого не видели никогда, чтоб элита и так себя вела. В общем, когда с конечностями было покончено, Зевс — лидер наш, придавил его щитом к полу, а Полено, давай у него в башке ковыряться. Не в смысле потроха на живую вынимать, а мозги сканировать по полной программе. Ему для этого телесный контакт был нужен. Через десяток минут тот отпрянул от твари и посмотрел на нас так — что мы аж офигели. У Полена с башкой проблемы по жизни — он эмоций почти не ощущает, потому на лице всегда покер фейс глухой, хрен пойми о чем думает вообще. Посмотрел он на нас и говорит: «За местью он сюда приходит и похоже, после каждой перезагрузки. Обидел его кто–то здесь… Скорее всего, работал он тут когда–то и теперь мстит своим обидчикам раз за разом съедая их живьём»… Ты прикинь?
— Интересная история, — хмыкнул Арт приходя в себя, — и к чему ты это?
— А к тому, — особенно сильно сверкнув глазами, процедил рейдер, — что прежде чем людей обижать, нужно всегда думать о последствиях. Я думаю, поэтому никогда не тороплюсь наживать себе врагов. И тебе не советую…
— …Я тогда в Северном регионе обитал, — донесся от соседнего столика хриплый голос, — мороз собачий круглый год, везде снег, тайга, медведи зараженные шарашатся, да волки с рысями.
За одним из столов собралось несколько бывалых рейдеров обложившись пивными кружками, из которых особо выделялся один — с серыми волосами, того же цвета мелкими глазами и ловкими длинными пальцами. Окрестили его, что странно, не «Крыс», что было бы логичней, а Крестом. Он то и заливался соловьём, полностью завладев вниманием не только своих товарищей, но и пары официанток, случайно проходивших мимо.
— Человеки редко встречались, — рассказывал Крест, — Хотя и городок там обновлялся и деревни иногда. Но жрали их беспощадно… Даже вокзал с тюрьмой были, ну да хер с ними. Решили мы с Зевсом, командиром моим, лыжи от туда навострить да в теплые края податься — стаб наш сектанты вырезали почти под ноль пока мы на задании были, отряд через год развалился, так что ловить там больше было нечего. Уходить решили по морю — выход с региона был только через город или черноту, но мы видать, лёгких путей не искали. Про медведей я сказал уже, но в том месте встречались твари и пострашнее… Слышали про Левиафанов?
Народ за столом переглянулся и синхронно помотал головами.
— Сопляки, — усмехнулся Крест, — это морская, мать её, элита. Касатки и так хер знает сколько весят, а после заражения и вовсе как на дрожжах растут — рыбы там полно. Лососи всякие… И вот эта херня в тех водах обитает, хотя к берегу выходит очень редко, потому и ходят о ней только легенды. Но одну такую тварь мы все же завалили с типом одним… Ну да не суть. Плывём мы значит на баркасе нашем не далеко от берега. Я всю живность местную отгоняю Даром своим — там ведь ещё и моржи зараженные, и тюлени всякие. Земноводные зараженные в воду лезть не боятся, так что попотеть мне пришлось тогда… короче, отошли уже прилично так, как видим, метрах в пятистах дальше вода взорвалась. Будто та бомба водородная рванула. Мы по тормозам дали, но баркас не такси — сразу не остановится. Мы в обход уходить, а тут ещё один взрыв. Слышим гул какой–то, что даже у меня жопа мурашками покрылась! Тут ещё один взрыв и ещё! Мы охренели, стоим не дышим — бежать некуда, разворачиваться не вариант, крюк сделать не получится. Снова гул раздался и такой странный, жуткий, пробирает до мозгов и позвоночника! Смотрим, а вода кровью окрашивается. Тут до нас и дошло, что гул этот — это урчание элиты! Морской разумеется, и идёт оно из под воды. Снова взрыв, вода вспенилась, запузырилась, волны пошли, кровищи будто цистерна разлилась. Мы сидим, трясемся, молимся, чтоб к нам эта херня не поплыла, мотор заводить не решались… а потом все стихло. Мы ещё посидели с час, молча, только переглядывались иногда, посмотрели по сторонам и двинули потихоньку вперёд. Дошли до того места где взрывы были, смотрим за борт, а там скалы видно. Обошли их стороной, смотрим, а из камней кровь течет. Дошло что это не камни, а броня Левиафанова. Штыри как волнорезы — острые, огромные! Вы знаете что с такой элиты достать можно?
И снова отрицательное качание головой всех собравшихся.
— Жемчужины разные бывают, — отхлебнув из кружки пива, сказал Крест, — но только с таких тварей можно взять лазурную. Чё лыбитесь? Не слышали о такой? Так вот — решили мы что бросать такую добычу нельзя! Лазурь же не только Дары усилить или открыть может… но и замёрзнуть в ледяной воде не хотелось. Короче, решили работать посменно. Барахтались мы там почти восемь часов, живцом да одеялами отогреваясь пока через раскрытую пасть той твари до спорового мешка не добрались. Я в той пасти в полный рост стоял, да ещё и прыгать мог — прикиньте какая тварь там водится?! Достали паутину, отогрелись и пошли дальше, молясь чтоб на черноту не нарваться, да ещё одну такую тварь на пути не встретить…
Фури–девочки, выпустив взятые во время рассказа рейдера в руки хвосты, переглянувшись, пошли дальше, вспомнив что у них ещё много работы. А к столу подошёл рейдер, при виде которого все вокруг непроизвольно оборачивались, думая что им показалось. Ярко–красные глаза бородатого детины светились так, будто кто–то угли в мангале раздувал.
— Эй Крест, — улыбнулся детина, хлопнув по плечу сидящего к нему спиной рейдера, — далеко ты забрался, еле отыскал.
Едва не подавившись пивом, Крест резко обернулся, после чего выплюнул на пол набранное пиво, прокричав:
— Штанга! Шатать мой лысый череп! Ты как? Какого хера? Ты же…
— Все потом, — отмахнулся он присаживаясь рядом на стул из костей, который вырос прямо на глазах офигевших от таких фокусов рейдеров, — сначала пиво… Эй красавица!..
(Байку рассказал Соловьев Сергей – https://author.today/u/sergey6a1/works)
27. Восьмерка
Бутыль наполовину опустел, когда Граф надумал примкнуть к общей беседе.
— Господа рейдеры и иже с ними! А слышал ли кто из вас про Восьмерку?
Глухой гомон прокатился волной, но слов не разобрать. Все с интересом уставились на Графа. Он меж тем шумно отхлебнул крепленого и с болью в голосе произнес:
— Везунчики. А вот мне довелось не только услышать, но и побывать там. Эй, девочка, принеси–ка лучше водки.
Граф дождался заказа, в звенящей тишине отчетливо хрустнула сворачиваемая крышка, рейдер набулькал полстакана.
— С самого начала все пошло через задницу. Сначала черт откуда возьми налетела толпа бегунов, отбиться–то отбились, но Лосю и Гусару досталось. Отправили их обратно в стаб, с ними Толкач поехал. Говорит, чую не стоит на такую делюгу идти, если с самого начала нефарт. Вот умный же мужик был, а? Нам бы его послушать.
А тогда подумали, хрен с ним, мол, пусть валит, дойдем на броне за пару часов и вернемся с хабаром. Так мы думали… Кластер один давно облюбовали — грузится редко, но метко. Промзона, склады и кусок военной части захватывает. А там патроны в ящиках. Это как в лото каждый раз выигрывать. Народу там мало, твари уже знают — мелочь только тусуется. Не кластер — сказка…
Сотню раз по этой дороге ездили и ничего. А тут тянется и тянется. Давно уж стела облезлая показаться должна, там, где «Миру мир!» написано. Надпись выцвела донельзя, только вблизи и разберешь. Миру мир! Это в Стиксе, мля! Мотаем дальше, битый асфальт ползет и ползет к горизонту.
Вдруг снова бегуны наперерез. Дюжина. Еле телепаются — видать не жравши давно. Степь голая… красота — подпустили ближе, и как в тире. Угомонили бедолаг — пилим дальше, даже потрошить не стали.
Время поджимает — не дай Стикс кто вперед нас весь мазевый хабар соберет. Санта, один из наших, еще так сплюнул, хмыкнул в бороду: «Видал одна была… бегунья — титьки как арбузы. Жалко, что мертвячка» Пацаны зубы скалят, мол вернись–пощупай. Валим дальше — переглядываемся. Затянулась дорога, однако.
Горыныч вдруг рявкает: «Справа!». БТР как еж стволами ощетинился. Подходим ближе… Санта присвистнул: «Гляди и возвращаться не пришлось.» Те самые бегуны, которых за спиной оставили — вот они. Холодные правда и дохлые по–прежнему. Бегунья та же самая. Уставилась гляделками в серое небо. Титьки и вправду как арбузы, но некому до них дела уж нет. Кто–то матерится, кто–то крестится. Развернулись и по газам. Десяток — другой кэмэ оставили за спиной. И снова они — старые знакомые.
Санта уж не рад, подошел к бегунье, плюнул ей в рожу. «Ведьма, не иначе!». Пацаны собрались в круг, курим, материмся. На выходе такого себе обычно не позволяли, но тут всех из колеи выбило.
— Куда ехать–то?!
— А я знаю. Чертовщина какая–то!
— Вот что — Горыныч подал голос, он мужик башковитый. — Степь как доска ровная. Сворачиваем и прем по ней. Глядишь и выскочим из этой задницы.
Сказано — сделано. Попрыгали на броню, чихнул движок. Погнали, только пыль столбом. Отмотали прилично, у пацанов лица светлеют. Вырвались вроде. Тут асфальт впереди. А на обочине… Ну ясно кто… Знакомцы наши, мы уж в лицо их каждого знаем.
Приуныл народ. А как не приуныть — топливо на нуле. Жратвы минимум взяли — думали на складах разжиться. А патроны грызть не станешь. Что делать? А не знает никто… Мазута чуть не плачет — соляры на два чиха. Дальше не поеду. И машину не брошу.