— А кто такой Гитарист? Крутой парень, да?
— О? Уникальный перец. Я ж участвовал в том рейде, когда его вытащили из кластера.
Вагнер щёлкнул пальцами, подзывая свою зазнобу с пухлой задницей, которая выносила пустые бутылки и мусор. От отвесил ей пошлый комплимент, после чего девица зарделась румянцем и захихикала. Ушлый рейдер заказал ей бутылку коньяка, после чего повернулся к своему компаньону:
— Слушай. К тому времени я пару месяцев, как в Улье оказался и уже в качестве рейдера. Мы щипали муров иногда, устраивали рейды на медицинские учреждения, где обитали самые злобные топтуны, и иногда навещали Призрачный город. Вот там я впервые встретил Гитариста. Но тогда он был никем: выжившим без имени и навыков.
— Как я, — бросил рассеянно Кадет.
— Да, мой маленький друг. Может и в честь тебя когда–нибудь тут будут вечеринки проводить, а я на них коньяк пить. Так вот. Один из снайперов увидел парня, стоящего на балконе второго этажа. Он стоит, а за балконной дверью несколько взбесившихся «пустышей». Они уже и стекла начали бить, но до добычи еще не добрались. Понятное дело, мы его подобрали, все же свой человек, пусть и выглядел подавленным и обессиленным. В этот же день и родилось у него прозвище.
— Гитарист?
— И все из–за грёбаной гитары. Скоро ты ее увидишь, Кадет! — сказал Вагнер, и побарабанил по столу.
— Чего так?
— Этот придурок стал истерить, когда мы его вытаскивали из квартиры. Он оказывается, купил ее за бешеные деньги и толком не успел поиграть. Люди родных потеряли, а этому недоумку важнее был инструмент. Но это еще ничего. Наш гитарный маэстро оказался парнем непростым, а с придурью. Стал он балалайку таскать за собой повсюду. На базе при этом сидеть не хотел. Так и кочевал с шестистрункой, зарабатывая на жизнь игрой. А играл он здорово! Как ударит по струнам, как запоёт, прям до дрожи бросало. Словом, Гитарист.
— А чего вы его не бросили?
— Бросать музыканта? Не, он стал приносить удачу. Это был его дар, секретное оружие, о котором он и сам не знал. Стоило парнише ударить по струнам, как несговорчивые барыги становились щедрыми и уважаемыми людьми, а местные девушки шёлковыми и покладистыми. Ох, немало из–за этого у нас проблем было. Хитрый Змей, наш тогдашний командир, пользовался этим без оглядки. А зря! Немало нажил врагов. Люди то, как музыка смолкала, начинали соображать, что их надурили, да только сделка уже была совершена. В общем, укатали Змея дикие урки недалеко от Гранитного, это поселок чуть западнее отсюда. А Гитариста отпустили. Не сообразили, что секрет Змеля был как раз в нем.
— Так все–таки, чем он тогда прославился, этот музыкант? — Кадет допил пиво, вытирая белые усы.
— Щас.
К столику подошла Вера с бутылкой коньяка, и явно не самого дешёвого. Вагнер несколько секунд разглядывал глубокий вырез, особо не таясь, после чего опомнился и вложил ей в руку споран. Та ответила ему привычной улыбкой, после чего, покачивая бёдрами, направилась к другим столам.
— Стал знаменитым музыкант наш после нападения на городок элиты. Немало она тогда людей загубила вместе с остальными зверями. Не будь рядом музыканта, погибло бы больше народу. Я очень хорошо запомнил тот день. Мы отстреливались от бегунов, и заодно мочили элитника, который бросился жрать гражданских. Нам почти удалось ранить безумное исчадие Стикса, но Гитарист спутал все карты. В разгар хаоса он вышел в самую гущу боя со своим Ibanez, заиграл. Как сейчас помню его затуманенный взгляд и небритую самодовольную рожу с ухмылочкой.
— Смелый парень, видно! — заметил Кадет.
Его старший товарищ отрицательно закивал.
— Под спеком любой дурак почувствует себя Рэмбо. Вот и в этом малохольном дрище проснулся Терминатор. Выйдя на полянку, он ничего лучшего не придумал, как заиграть соло. И знаешь, это помогло.
— Да ладно! — удивленный Кадет поменял позу.
— Что такое! Это Стикс, детка! Казалось, музыка льётся откуда–то с неба, и пронизывает каждую клеточку головного мозга. Ты замер на месте, где стоял или сидел, закатил глаза в немом восторге, и слушал, слушал, пока тебя не отпустило. И не только ты. Все эти паскудные мутанты, включая раненую элиту, также остановились на месте, и стояли не шелохнувшись, прекратив жрать и убивать. Я не видел этого дивного зрелища. Меня мелодия приковала к подвальному окну, где я засел с пулемётом, готовясь отдать жизнь подороже. До сих пор никто не верит в эту историю, считают, что я вру. Дураки!
— Ты не врёшь, Вагнер! Я вижу. — сказал Кадет, глядя рассеянным взглядом на учителя, друга и матёрого рейдера.
— Я обещал рожу начистить одному придурку, — грохнул кулаком сердито Вагнер. Юноша ухмыльнулся.
— А что с Гитаристом стало тогда? Такой талант нужен любому отряду.
— Талант нужен. Но как человек наш герой оказался мудаком. Горох и спораны он пропивал, награду за элиту спустил на элитный спек и шлюх. Полгода пожил, пока в одной драке не перерезали горло горлопану. Да, мало обладать Даром, нужно еще и соответствовать ему.
Рейдер замолчал и пальцем показал куда–то вперёд. А в зале тем временем прибавилось охочего народу. Все ждали выхода бармена с гитарой в руке. Дорогой, с потёртостями и царапинами, и приносящей удачу гитарой. Пока, правда, играть на ней никто не вышел. То ли было не время, то ли не находилось умельцев.
— Давай еще что–нибудь! — Кадет с непривычки захмелел уже на второй бутылке, — Про какую–нибудь легенду. Должен же я знать, куда расти, чтобы ты и обо мне потом рассказывал вот так молодняку.
— Ничего у тебя не треснет? — Вагнер отвесил парню отеческого леща, — Ты, я посмотрю, думаешь, что если выжил после перезагрузки и дар неплохой получил, значит все — у тебя фулл хаус и можно каждый день повышать ставки? Много я таких повидал и большинство давно уже сгинули.
Рейдер помрачнел, откинулся на спинку, достал сигарету, вспомнил, что у Арта в баре курить запрещено, сломал сигарету и кинул на стол.
— Я тебе расскажу про одну легенду, про рейдера Шварца, только вот хватит ли у тебя смелости после такого рассказа еще в хоть один рейд выйти — за это я не отвечаю.
(Байку рассказал Сергей Раст - https://author.today/u/serenciy1/works)
08. Узнать, что случилось с рейдером Шварцем
— Надеюсь, до тебя уже дошло, что дар это такая штука, которая проявляется в самый жопный момент, когда жизнь висит на волоске, и ты искренне начинаешь молиться всем богам о пощаде? И дальше все зависит только от фантазии: либо она у тебя буйная, либо твой максимум — огонек из пальца. Повлиять на это вы не можете — не существует хладнокровных людей, которые могли бы связно думать, когда тварь начинает глодать твою руку…
Вагнер о чем–то вспомнил и некоторое время молча жевал купленное на закуску вяленое мясо.
— Никогда не знаешь, какой стороной к тебе повернется удача и собственные мозги. Это ведь важно, понимаешь, как ты отреагировал в критический момент, о чем подумал, что там силы Улья у тебя в голове в самый сложный момент подсмотрели.
Вот Шварц. Он был видным рейдером, высоким, мощным. Про таких еще говорят: косая сажень в плечах. В Улей он попал годам к пятидесяти, умудренный опытом, убеленный сединами. Сразу понял, что к чему, осознал, что получил от жизни второй шанс.
Не стал размениваться на пьянки–гулянки, просиживание штанов в стабах, а взяв в зубы автомат, пошел в рейдеры и через год реально стал Железным Арни, ну, знаешь, таким, каким он был в восьмидесятых. И душа у него была, как и тело. Умный, добрый, и, знаешь, если даст слово, то оно крепче железобетона. Никогда не подводил.
Дружбы с ним искали многие, а уж расположения — почти все. Девки стабовские за ним табунами бегали. Был у него дар, так, безделица, нимфы его не брали. Как и при каких обстоятельствах этот дар появился — никто не знал, но речь сейчас не о том.
Мотался Шварц по Улью уже не первый десяток лет и со всех сторон только и слышал: помоги, да защити. Чаще всего он подписывался на все, даже на безнадежные предприятия, и выходил из них победителем. Малой кровью, большой кровью, без руки, без глаза, без спутников, но победителем — всегда.
И вот однажды он сколотил серьезный отряд, вооружил на деньги заказчика и, получив какое–то дико секретное задание, ушел куда–то к границе Пекла. И пропал. Вот уж никогда не думал, что он может потерпеть поражение и погибнуть, ан нет. Месяц его нет, второй.
А потом его нашли, потрепанного, но живого, правда немного не в себе. Что случилось, как погибла группа и как он выжил — никому не рассказывал, отмалчивался. Разве что ментат местный его немного потормошил, чтобы, знаешь, не затесались в истории муры или бандиты, но все–таки оказалось чисто, кроме того, что с тех пор Шварц за границы стаба — ни ногой.
Просиживал штаны в занюханном Подберезове, у бара «Дохлая кляча», проедал свой горох. Это было странно, знаешь. Прославленный рейдер — и вдруг хуже занюханного черпальщика стал Стикса бояться.
Я был ему несколько обязан, мне он помог пару раз, поэтому я решил помочь ему. Уговорил, экипировал и потащил с нами в рейд. Видно было, что он не хочет, но пацаны наши прям духом воспряли. Со Шварцем, говорят, у нас будет все в лучшем виде.
У нас была задача отбить у отряда мура иммунных, которых они тащили на свою базу. С мурами работала пара погонщиков, под контролем которых был один элитник и пара топтунов.
Устроили мы засаду, да не рассчитали силы. Положить сразу всех не получилось — началась мясорубка. Крики, паника. С их стороны заработал снайпер. Заму моему мозги навылет. Отряда почти нет, раненые воют.
Поворачиваюсь я к Шварцу, а он протягивает мне ромашку, где он, сука, только ее нашел, и говорит: «Дяденька, я Ляля, отведи меня к маме». И сует эту ромашку мне, как будто мы в парке, а не в бою, и вокруг не товарищи наши гибнут, а птички чирикают. Ляля он, сука.
Вам расскажут много ужасов, про элиту, про тех, кого нельзя называть, про мразотных муров, но я вас уверяю, страшнее того момента в моей жизни не было.