- Ты гениален, Смит! - в неистовом восторге заорал Кроссби.
- Гениален?-недовольно скривился генерал.- Нет, я просто умею беспокоиться о своем бизнесе. Вот и все.
Разговор Косуке с Сурабе был недолгим. Несколько минут он что-то взволнованно разъяснял ей, и девушка ответила утвердительным кивком головы. Потом он простился с ней. Когда Сурабе ушла, Косуке огляделся: помещение райкома опустело.
В ожидании секретаря Косуке приткнулся в углу приемной, чтобы немного отдохнуть от беспрерывной езды на автомобиле. Шофер был совершенно измучен. В течение последних дней у него было столько работы, что на сон оставалось не более двух-трех часов. Но он чувствовал себя счастливым. Сознание того, что он нужен, что партия доверяет ему, что его работа помогает тысячам друзей, заставляло его забывать об усталости. По целым дням носился Косуке на своей машине, то развозя газеты, то выполняя поручения районного комитета партии. Он помогал организовывать забастовки и митинги, выступал сам и следил за порядком. На всех предприятиях Токио знали его широкое, всегда улыбающееся лицо и приметную, чуть сутуловатую от постоянного сиденья за рулем фигуру. Тяжелые кулаки Косуке испробовал на себе не один шпик, подосланный для срыва рабочего собрания.
Несколько минут он внимательно читал газету, потом руки его безвольно опустились, веки заслонили свет лампы, и Косуке задремал. Его разбудил какой-то шум. Подняв голову, Косуке сонным взглядом обвел комнату. Перед ним стоял секретарь райкома.
Ну как, выспался? - улыбаясь, сказал он.
Косуке встал с виноватым видом.
- Ничего, ничего! Я вполне понимаю тебя, - задушевно сказал секретарь. - Честное слово, мне самому очень часто приходится сильно встряхивать головой, чтобы не заснуть прямо за столом. Столько работы, как в последние дни, у нас еще не было, но и таких блестящих успехов тоже не было… Да, ты знаешь, Центральный комитет поставил наш район в пример… Вот, брат, какие дела!
Косуке радостно улыбнулся. Потом вдруг оглянулся и, вопросительно поглядев на секретаря, спросил:
- А где Тошима?
- Ушел. Мы уже поговорили. - Лицо секретаря помрачнело.- Гм… Да, скверное дело!
- Он все сказал вам?
Хотя в комнате никого не было, но Косуке понизил голос до шепота.
Секретарь удивленно поднял брови:
- А что он должен был мне сказать? Разве ты что-нибудь знаешь об этом?
Косуке гневно махнул рукой:
- Вот именно знаю! И даже больше, чем вам кажется.
- А что, собственно?
- Он сказал вам о том, что товарищ, выступавший сегодня на демонстрации, подослан к нам? - хрипло прошептал шофер.
Секретарь сердито посмотрел на него и отвернулся. Несколько раз прошелся по комнате, потом внезапно остановился перед собеседником.
- Товарищ Косуке, когда вы, в конце концов, поймете, что в партии существует суровая дисциплина? Есть вопросы, которые…
- Товарищ Ямада, ответьте мне только на один вопрос…
В голосе шофера послышались умоляющие ноты. Секретарь смягчился.
- Сказал! - сурово ответил он.
Косуке поспешно схватил его за руку:
- Не верьте ему, он сам провокатор!
- Товарищ Косуке! - Голос секретаря был холодным и официальным. - Не слишком ли тяжелое обвинение возводите вы на своего товарищу? Есть ли у вас для этого достаточные основания, а?
Косуке тяжело опустился на стул и судорожно перевел дыхание. Руки его дрожали от волнения. Потом шофер овладел собой и коротко переда.I своп разговор с Тошимой, заодно описав его поведение но время их встречи.
- Так… Ну, и что дальше? - спросил Ямада. - Где же здесь основание для обвинения Тошимы?
Косуке покачал головой.
- Правильно, нет оснований. Но я чувствую вот тут, - он ткнул рукой в грудь, - чую, что Тошима не случайно заговорил со мной об этом деле.
- Может быть, он что-нибудь знает про вас?
- Про меня? - Шофер нахмурился, встал и подошел к секретарю вплотную. - Если Тошима что-нибудь знает про меня, если он видел все, то я его… - Косуке стиснул кулаки, - то я его придушу, как гадину! - хрипло закончил он.
Ямада сел, развернул газету, расправил смятый угол и, не обращая больше внимания на собеседника, углубился в чтение. Потом он внезапно обернулся к шоферу:
- А того вы знаете? Вам известно его имя?
- Знать-то знаю… - тихо ответил Косуке. - Ведь это я помог ему. Но фамилии он не сказал.
Ямада ничего не ответил, и Косуке понял, что тот ждет подробного рассказа о случившемся. Он начал не совсем связно говорить о демонстрации, об автомобильной катастрофе, об аресте товарищей и о том, как помог беглецу. Ямада слушал внимательно, не прерывая.
- Товарищ секретарь, - сказал, волнуясь, Косуке, - я рассказал вам все. Затем я и пришел. Надо, чтобы вы поговорили с тем товарищем. Могу вам только сказать, что полиция выкидывает разные фортели, желая впихнуть к нам провокатора. Но на этот раз нет никаких подвохов. Это была настоящая катастрофа, и тот человек действительно убежал…
- Я все знаю, товарищ Косуке, но того, о чем вы говорите, еще недостаточно, чтобы мы могли заподозрить товарища Тошиму. Может быть, он сказал это от чистого сердца и действительно верит в опасность.
- Товарищ секретарь, но я уже попросил Сурабе, чтобы она поинтересовалась личностью этого Тошимы.
- Без согласия комитета?
- Я и сам не знаю, что заставило меня поспешить с этим делом. Сердцем чую беду…
- Ну что ж, раз уж так случилось, ничего не поделаешь. Но мы рассмотрим ваш проступок на ближайшем заседании, - сердито подчеркнул Ямада. - А теперь ведите меня к Фукуде.
- К кому? - удивился шофер.
- К тому товарищу, который сегодня сбежал от полицейских.
- Вы знакомы с ним? - еще больше изумился Косуке.
Секретарь усмехнулся:
- Нет, я никогда не видел его в глаза, но знаю о нем. Уже больше четырех часов вся токийская полиция из кожи вон лезет в поисках этого человека. Однако самое удивительное то, что Фукуду прежде всего разыскивают американцы. В этом что-то есть.
- Вы все знаете! - не мог успокоиться Косуке. - Все знаете, все!..
- Что ж вы хотите, товарищ Косуке? - спокойно ответил Ямала. - Партия не привыкла легкомысленно относиться к делу, пусть даже самому маленькому. А тут очень загадочная история с этими розысками. То, что скрывается за ними, видимо не пустяк, раз американцы поставили на ноги весь свой аппарат. Партия заинтересовалась этим вопросом и поручила мне выяснить, в чем тут дело. Мы должны предупредить шпиков… Поэтому не станем терять время па разговоры, а пойдем скорее к Фукуде. Прежде чем что-либо предпринять, нужно узнать все об этом человеке и разобраться, с кем мы имеем дело. Идемте!
Стрелки больших часов на здании префектуры полиции показывали десять. Обычно в это время свет горел только в кабинетах следователей. Но сегодня в префектуре были освещены все окна. Внутри царило лихорадочное оживление. Офицеры и рядовые полицейские носились по лестницам как угорелые.
На втором этаже метался по кабинету виновник всего этого замешательства - полковник Риуси. Поминутно в его кабинет осторожно входил кто-нибудь из сотрудников префектуры, чтобы затем стремглав вылететь оттуда под бешеный крик и неистовую ругань начальника. Риуси наскоро просматривал получаемые донесения, рвал их в клочья, кидал на пол и топтал ногами. Потом подбегал к телефону, хрипло кричал что-то, с треском швырял трубку и вновь принимался распекать подчиненных:
- Всех проверили? Никто из них не знает?.. Дьяволы! Свиньи! Собаки!
Стоявший перед начальником растерянный майор вытягивался в струнку и со страхом думал о том, что вот-вот рассвирепевший полковник ударит ею тяжелым пресс-папье, которое тот держал в руке.
Но Риуси вдруг с силой бросил пресс-папье на пол.
- И это называется сотрудники полиции! - заорал он. - Вы смеете думать, что вы люди, которые могут защитить империю!.. - Риуси грязно выругался. - Водку вы умеете пить, деньги красть, взятки брать, шантажировать - вот что вы умеете! А с несколькими коммунистами справиться - это вам не по силам… Болваны! С коммунистов шкуру нужно сдирать, чтобы они запели, - вот как нужно с ними расправляться! Они должны сказать, откуда взялся этот проклятый Фукуда. Они должны - черт возьми! - сказать, где он скрывается, кто помог ему бежать! Должны!.. Ведь известно, что кто-то бежал за ним и втолкнул его во двор…
- Господин полковник… - стуча зубами от страха, осмелился вмешаться майор, видя, что Риуси начинает остывать. - Господин полковник! Почтительнейше доношу, что все арестованные подвергнуты допросу второй степени. Трое уже не выдержали…
Риуси внезапно успокоился, презрительно посмотрел на майора и прошипел:
- Баба!.. Возвращайтесь в подвал и продолжайте допросы… Постойте! Поручите это дело капитану Кикучи. Уж он-то сумеет заставить их петь. А вы будете помогать ему. Все!
Майор вышел на цыпочках. Риуси остался один. Он подошел к телефону, минуту стоял, держа поднятую трубку в руке, наконец решился и набрал номер:
- Господин генерал?.. Да, Риуси. Ничего нового по-ка… Да… На три человека теперь меньше… Да, не выдержали допроса… Ну, это пустяки! Кикучи разговаривает сейчас с остальными, и я сам, пожалуй, сейчас спущусь туда… Слушаюсь! Только закончу с этим болваном Ямагиси… Ясно, господин генерал! Ничего другого сделать нельзя… Понимаю! Так точно! Позвоню… Даже ночью, если что-нибудь узнаю… Слушаюсь!
Риуси повесил трубку, вызвал дежурного и приказал впустить капитана Ямагиси. Офицеры сидели в приемной не дыша, притаившись, как мыши под метлой. Когда Ямагиси исчез в дверях кабинета, один из сидевших шепнул соседу:
- Такого ада еще никогда не было!
- Видно, важная птица вырвалась из наших рук.
- И за все это отвечает теперь Ямагиси.
- Как вы думаете, что ему будет?
- Ничего. Он теперь сам себе сделает… - Собеседник взял со стола нож для разрезания бумаг и приставил его к животу. - Понимаете? А парень совсем не виноват.