В мае 1995 года Джон узнал от друга о маленькой студии-разработчике видеоигр, работавшей тогда над первым проектом Shattered Steel. Речь шла, разумеется, о BioWare. Галлахер предложил продюсеру своей передачи рассказать о студии в следующем выпуске; тот согласился. Для подготовки выпуска Джон встретился с Грегори, Реймондом и Августином. Они быстро нашли общий язык, и Джон рассказал о своей страсти к иллюстрированию. А основатели BioWare как раз были в поиске талантов для работы над планировавшимися проектами. Не откладывая дела в долгий ящик, они попросили у Джона портфолио, которое тот поспешил подготовить и предоставил через пару дней. В BioWare были покорены и предложили ему позицию художественного директора нового проекта. Работа Джона состояла в отрисовке всех графических ассетов[12] игры – предметов, персонажей, локаций – и проверке единообразия. Титанический труд: требовалось отрисовать более 10 000 изображений в разрешении 640 × 480.
Усилиями этой команды – тогда еще неопытной, руководимой Реймондом Музикой, Джеймсом Оленом и программистом Скоттом Грейгом, – демоверсия Battleground: Infinity – той самой, которую Зещук показал в 2014-м – была завершена. Теперь предстояло убедить Interplay… и она завернула проект. Interplay мало того, что была загружена другими проектами, так еще и сочла Battleground: Infinity лишенной индивидуальности. Это стало серьезным ударом для разработчиков, которые тем не менее продолжили искать издателя в надежде на финансирование. Помощь пришла, откуда не ждали – руку протянул Фергюс Уркхарт, продюсер, с которым команда BioWare общалась, когда ездила в Interplay на подписание контракта по Shattered Steel.
Агент Фергюс Уркхарт
Прямо как Зещук и Музика, Фергюс Уркхарт рано попал в бескрайний мир ролевых игр. Заядлый игрок в Advanced Dungeons & Dragons, Paranoia и Runequest, он был слишком скромным для роли ведущего. Вместо этого Фергюс держался роли простого игрока – и наслаждался приключениями, которые придумывали для него друзья. Молодой Фергюс разрывался между учебой в вузе на биоинженера и работой доставщиком пиццы и тем не менее умудрялся выкраивать время для своей страсти – видеоигр. Особенно ему нравились две популярных CRPG: The Bard’s Tale: Tales of the Unknown и Wasteland.
Несколькими годами позднее – в 1991-м – друг рассказал Фергюсу, что его приняли на работу в Interplay, в отдел клиентской поддержки. Тот же друг предложил ему на лето поработать в Interplay тестировщиком. Уркхарт согласился, ни секунды не раздумывая – это была заветная дверь в индустрию видеоигр к карьере мечты. После трех лет работы тестировщиком Фергюс стал продюсером и в этом статусе работал над разными тайтлами, издаваемыми Interplay, среди которых Blackthorne и The Lost Vikings II от Blizzard Entertainment. В 1996-м Уркхарт возглавляет новый отдел Interplay, курирующий RPG. На момент создания отдел назывался DragonPlay, а позже стал известен как Black Isle Studios.
Глядя на Battleground: Infinity, Уркхарт решил, что надо играть по-крупному. К тому моменту Interplay уже обзавелась лицензией на адаптацию Advanced Dungeons & Dragons от ее издателя TSR. Фергюс предложил забросить всю эту историю с мифическими богами и начать все сначала, взяв за основу систему правил AD&D, скрестив ее с самой популярной вселенной, которую только знал жанр ролевых игр: Forgotten Realms. Зещук и Музика, большие любители последней, конечно, согласились – при условии, что они смогут реализовать свое видение игрового процесса, например, вид сверху, который впоследствии превратили в изометрическую перспективу.
ФЕРГЮС ПРЕДЛОЖИЛ ЗАБРОСИТЬ ВСЮ ЭТУ ИСТОРИЮ С МИФИЧЕСКИМИ БОГАМИ И НАЧАТЬ ВСЕ СНАЧАЛА, ВЗЯВ ЗА ОСНОВУ СИСТЕМУ ПРАВИЛ AD&D, СКРЕСТИВ ЕЕ С САМОЙ ПОПУЛЯРНОЙ ВСЕЛЕННОЙ, КОТОРУЮ ТОЛЬКО ЗНАЛ ЖАНР РОЛЕВЫХ ИГР: FORGOTTEN REALMS.
Фергюс направил проект Battleground: Infinity в более конкретное русло, что в конечном счете убедило Interplay его издавать. Сначала игру переименовали в Iron Throne – название организации воров и убийц, с которыми можно встретиться во Вратах. А окончательное название – Baldur’s Gate – предложил как раз Уркхарт.
Рождение команды Baldur’s Gate
Точка соприкосновения между Interplay и BioWare наконец была найдена, и разработка Baldur’s Gate началась по-настоящему. Релиз запланировали на середину 1997 года. Со стороны Black Isle Studios проект вел программный директор Фергюс Уркхарт, со стороны BioWare – Реймонд Музика. На сей раз не нужно было идти на ощупь: в их распоряжении было феноменальное количество отличного материала, обеспеченное лицензией на Advanced Dungeons & Dragons. К тому же возможность использовать правила и вселенную популярнейшей ролевой игры помогала встроиться в рынок, что сводило к минимуму риск коммерческого провала. Правда, если на старте все это казалось колоссальным преимуществом, то впоследствии оказалось не менее колоссальной задачей.
Advanced Dungeons & Dragons – ролевая игра в западном стиле со всеми вытекающими отсюда особенностями гейм-дизайна. Ключевой момент – свобода игрока как в действиях, так и в их интерпретации. Поэтому перспектива делать прямолинейную игру, проходимую всеми игроками одним и тем же образом, даже не рассматривалась BioWare. К тому же вселенная Забытых королевств, столь детальная и разнообразная, давала простор сценаристам – Джеймсу Олену, Лукасу Кристьянсону, Робу Бартелу и Мэтту Хорвату – написать такую историю, в которой найдется место и знатокам, и новичкам.
Задача была амбициозна, и за несколько месяцев BioWare приняла на работу много новых кадров. Вскоре над Baldur’s Gate будут трудиться более 70 человек. Как и в случае с Shattered Steel, тройка основателей не требовала большого опыта и высокой квалификации от новичков при условии, что те были достаточно мотивированы и способны схватывать процесс на лету. Как итог, большинство участников проекта не имели никакого опыта в создании видеоигр. Один художник на момент приема на работу ни разу в жизни не включал компьютер. За несколько недель он его освоил и стал отличным художником 3D-моделей.
Источники вдохновения
Несмотря на неопытность создателей, Baldur’s Gate мало-помалу начала обретать форму. Чтобы эффективно применить к сражениям систему правил Advanced Dungeons & Dragons, BioWare поглядывала на опыт других создателей CRPG. Именитые серии – The Bard’s Tale, Wizardry, Realms of Arkania – были изучены вдоль и поперек, но был и другой, непопулярный новаторский проект, питавший идеями Джеймса Олена и его команду гейм-дизайнеров. Речь идет о Darklands, RPG, вышедшей на PC в 1992 году. Ее сценарий разворачивается в сердце Священной Римской империи в XV веке. Игру разрабатывала MicroProse (Civilization), и она создала для Darklands боевую систему с изометрической камерой. В любой момент игрок мог поставить игру на паузу и раздать персонажам команды к атаке или движению. Эта особенность понравилась гейм-дизайнерам BG, и те, добавив изрядную долю динамики, решили внедрить ее в свой проект. Знаменитая геймплейная механика активной паузы надолго станет знаковой фишкой BioWare. В той или иной форме она встречается во многих тайтлах студии – от Neverwinter Nights до Dragon Age, не миновав и Mass Effect. Мы посмотрим на нее в деталях в девятой главе, когда будем анализировать геймплей.
Рей Музика в интервью PC Gamer в 2012-м назвал еще один источник вдохновения для Baldur’s Gate – серию Jagged Alliance. Jagged Alliance – пошаговая стратегическая игра, в которой группа наемников под руководством игрока освобождает остров Метавира от Лукаса Сантино. Игру сделала Sir-Tech, на чьем счету была разработка Wizardry и издание Realms of Arkania в Штатах. Одна из особенностей Jagged Alliance – детально прописанные персонажи с уникальными чертами характера. Например, Скитз кровожаден и хочет прикончить как можно больше врагов – и всегда готов уйти из группы, если игрок ему этого не позволит. Более того, если игрок поместит его в один отряд со Спарки, Скитз прикончит последнюю – потому что терпеть не может ее бесячий голос.
Это особое чувство управления не отрядом безликих пешек, но командой настоящих личностей со своими характерами и стремлениями – как раз то, что разработчики Baldur’s Gate стремились воссоздать. Для этого они тщательно прорабатывали диалоги между персонажами в команде и придумывали персональные квесты. Например, Кзар и Монтарон присоединятся к игроку только при условии, что последний отправится в шахты Нашкеля. Время ограниченно, и в случае провала они уходят навсегда.
Вообще многие персонажи – выходцы из кампании для Advanced Dungeons & Dragons, писавшейся
Джеймсом Оленом с 1993-го. Тогда он искал новых напарников для игры, для чего разместил объявление в библиотеке Эдмонтона и в нескольких магазинах города. За несколько дней ему поступило множество звонков – и он без труда собрал себе группу. Они стали придумывать персонажей – так родились Саревок, Эдвин и Ксан, хорошо известные фанатам серии. Когда Кэмерон Тофер, будущий программист BioWare, начал играть с Оленом, он придумал рейнджера Минска. «Я много играл в Цивилизацию. Минск был назван в честь одноименного города», – рассказывал Тофер в блоге Beamdog. Он присоединился позже всех и отставал по опыту, из-за чего частенько бывал на волоске от смерти. В похождениях его сопровождает компаньон – хомяк Бу.
Трудности разработки
Нехватка опыта у разработчиков Baldur’s Gate неизбежно приводила ко многим ошибкам, которые вкупе с техническими ограничениями тормозили рабочий процесс. «Мы собирали самолет прямо на лету[13]», – говорит Джон Галлахер. Иначе говоря, набранные BioWare новички должны были всему учиться и параллельно работать над крайне амбициозным проектом, что, с одной стороны, сильно развивало профессионально, с другой – выматывало. Планировавшийся в середине 1997 года релиз перенесли на конец 1998-го.