– Кто вы такая? Почему так со мной поступаете?
– Я – мама Соры.
– Что?
На следующий день Сынбом, как и вчера, припарковал машину рядом с магазином и вышел из нее тяжелыми шагами. Таз и колено, которыми он ударился прошлой ночью, болели при каждом движении. Он купил снеки и направился к дому Соры. Девочка, которая сидела, оперевшись на кучу соломы, побежала к нему. Каждый ее шаг был неуверенным.
– Не беги. Упадешь.
Он взял пачку снеков и открыл ее, затем протянул Соре, но маленькая рука схватила воздух. После нескольких попыток она наконец завладела желанной пачкой. Сынбом подвигал пальцем у лица девочки. Глаза Соры с опозданием проследили за этим движением. Тогда он поднял палец и спросил:
– Сколько пальцев видишь?
Девочка показала два пальца. Это был плохой знак. Зрение Соры размыто, в глазах двоится. Сынбом огляделся вокруг. Ее отца нигде не было видно.
– Ешь скорее, пока папы нет рядом. А не то он тебя отругает, как в прошлый раз. Давай-ка погляжу на твое лицо, Сора.
Сынбом осмотрел лицо девочки. Оно было намного бледнее, чем раньше.
– Можешь сказать дяде, когда у тебя начала течь кровь из носа?
При этих словах Сора бросила взгляд на хлев. Похоже, отец твердо предупредил ее, чтобы она не отвечала ни на какие вопросы.
– Все в порядке. Можешь не говорить. Ешь вкусняшку.
Сынбом направился туда, куда смотрела Сора. Когда он подошел к задней части хлева, то увидел, что отец девочки грузит в телегу коровий навоз.
– Ох, отец Соры. Сегодня опять трудитесь без отдыха. Вам очень тяжело, верно?
– Разве я не говорил, чтобы вы перестали приходить?
Увидев Сынбома, отец Соры воткнул лопату в кучу коровьего навоза. Было бы унизительно получить удар этой лопатой. Почему-то у Сынбома зачесалась голова. Почесав в затылке, он снова заговорил о своих прекрасных способностях:
– Говорю же, я могу точно сказать, у кого что болит. Я ведь уже упоминал об этом? Клиника восточной медицины «Чеиль», в которой я работал в Сеуле, – известная онкологическая больница. О нас знает вся Корея, так что и вы, должно быть, пару раз слышали. Вы же догадываетесь, как сложно туда устроиться, верно? Там работают настоящие профессионалы, достойные такой репутации. А кто из них лучший?
– Вы-вы. Я уже столько раз это слышал, что почти наизусть запомнил!
– Вот, вы прекрасно все знаете. Поэтому я могу ее вылечить. У меня хватит способностей.
– Тогда почему такой способный врач восточной медицины постоянно забывает мои слова о том, что он мне не нужен?
Сынбом украдкой взглянул на отца Соры, который уже поместил руку на древко лопаты. Он вспомнил о состоянии девочки, о котором мама Соры рассказала ему накануне. Откладывать дальше было нельзя. Сегодня он примет удар этой лопаты и заберет Сору в качестве взаимного соглашения!
– Неизвестно, что с ней случится, если оставить все вот так. Мне известно, что несколько дней назад у нее из носа начала течь кровь и она даже пару раз потеряла сознание. Не дайте маленькой болезни прогрессировать только из-за своих страхов.
– Откуда вы знаете?
– Ну… – Сынбом замялся, потому что не мог ответить, что это мать ребенка ему сказала.
– Сора! Чон Сора!
Тут же в хлев вбежала Сора.
– Я же говорил тебе оставаться дома! – Голос, которым отец отчитывал дочь, был резким, будто он думал, что это она все рассказала.
– Отец, это не Сора мне сказала…
Мужчина, ничего не ответив, забрал девочку домой, оставив Сынбома в одиночестве.
Закат окрасил зал ожидания клиники восточной медицины в красноватый цвет. Пациентов не было, и внутри стояла тишина. Вчера Сынбом поругался с Суджон, поэтому не видел смысла сейчас идти в ее лавку. Он сидел, положив лицо на стол в процедурном кабинете, и глядел на красное небо, когда услышал, что где-то разбилось стекло.
Сынбом поднял голову и спросил Джонми:
– Этот звук сейчас доносится из нашей клиники?
– Я ничего не делала.
Джонми, которая перелистывала страницы книги, подняла голову на звук.
– Может, это из лавки лечебных трав?
– Что?
Слова Джонми заставили Сынбома вскочить с места и выглянуть в окно. И действительно, прохожие заглядывали внутрь лавки, а из ее открытых дверей летели лекарства и травы. Сынбом бросился туда. Когда он внезапно выскочил на дорогу, ему засигналила несущаяся навстречу машина.
– Ты в своем уме? Это ты растрепала всем вокруг, что моя дочь больна, да?!
Это был отец Соры. Он зло кричал на Суджон, выбрасывая все подряд из лавки лечебных трав. Несмотря на все разрушения, она просто смотрела на него, ничуть не меняясь в лице.
– Совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, внезапно заявившись ко мне.
– Ты же сама несколько раз приходила ко мне домой, чтобы вылечить Сору! Но все равно говоришь, что не понимаешь? Разве ты не знала, что этот гребаный восточный доктор хвастался мне, что вылечит мою дочь? Но она не больна!
Он схватил весы и швырнул их об стену. Хозяин магазина хозтоваров, увидев это, вошел в лавку лечебных трав. Когда большая фигура вышла к отцу Соры, это выглядело так, словно медведь встал перед лосем. На этот раз отец-лось собирался схватить ступку, но хозяин-медведь сжал его руку.
– Хватит уже. Пусть ты и не на шутку разозлился, но нельзя вот так прийти и разрушить чужое рабочее место. К тому же кажется, что все стараются ради тебя. Контролируй-ка себя.
– Господин Чхве, да разве вы меня поймете? Они считают мою дочь больной! А она не больна! – заорал отец Соры прямо в лицо Суджон.
Сынбом вышел вперед и загородил ее.
– Отец, если я вас так разозлил, нужно было прийти вымещать свой гнев ко мне. Зачем вы подняли здесь такой шум? Я ходил к вам по своей воле, это никак не было связано со здешней хозяйкой, госпожой Ко. И повторяю вам еще раз – как следует подумайте. Вы в своем уме, раз собираетесь позволить собственной дочери последовать за матерью? Мы же хотим ее спасти!
– Все болтаешь и болтаешь. Остановился бы уже!
Суджон ударила Сынбома ладонью по спине. От удара раздался звонкий шлепок. Она продолжала бить его, а он попытался вырваться из ее рук.
– Больно! Больно, говорю!
Суджон злобно схватила Сынбома за руку и выволокла наружу.
– Отец говорит, что его дочь не больна. Какой толк настаивать?
– Но вы же тоже настаивали?
– Так я больше не настаиваю. Уходи давай.
– Вот дерьмо!
Сынбом стряхнул руку Суджон, которой та держала его. Ее глаза округлились от удивления.
– Несколько дней назад у девочки начала течь кровь из носа, она не раз жаловалась на головную боль и теряла сознание. Это мне ее мать сказала. А еще я заметил у девочки нистагм. Она не может как следует сфокусировать взгляд. Вдобавок у нее рвота и странная походка. Это совершенно точно…
– Хватит! – закричала Суджон.
Сынбом замолчал и только тогда заметил устремленные на него взгляды зевак. Есть ли здесь хоть один человек, который не знает, что жена этого мужчины мертва?
– Этот чертов мошенник теперь оскорбляет мою покойную жену? – Отец Соры с криком подбежал к Сынбому, но господин Чхве схватил его.
Люди снова начали шептаться.
– Дерьмо!
Сынбом, сдавшись, пошел в клинику восточной медицины. Шепоток еще какое-то время продолжал следовать за ним.
– Выпейте.
Джонми протянула банку пива. Сынбом, который сидел в зале ожидания и рассеянно смотрел в темное небо, бросил взгляд на банку перед собой, а затем взял ее. Джонми разложила перед ним закуски и кальмаров. Неизвестно, когда она успела сходить в магазин, но пакет на полу был полон пива и соджу.
– Сегодня я угощаю!
Она открыла банку пива и ударила ею по банке, которую держал Сынбом. Затем выпила ее залпом.
– Ха-а, как хорошо. А вы что не пьете?
Сынбом сделал глоток пива, подчиняясь Джонми. Когда он проглотил холодный напиток, в горле защипало. Джонми взяла со стола кальмара и сунула его в рот Сынбома. Затем открыла бутылку соджу и налила его в банку от пива, чтобы заполнить пустоту.
– Встряхните и выпейте!
– Вы же не любите пиво с соджу.
– Мм, это так вкусно, что я пью его, пока не потеряю сознание.
Жуя кусочек кальмара, она налила соджу и в свою банку.
– Как только выпьете все это, снова расправите плечи!
– А мои плечи разве опущены?
– Да, совсем.
Сынбом сделал глоток напитка.
– Люди такие странные! Отпираются, даже если хочешь им помочь! Не было ведь никакой необходимости лезть в драку и кричать. Зачем ставить всех в такое неловкое положение? Его дочь заболела, вот вы и предложили пройти обследование. Отчего так злиться-то? А ведь у вас, главного врача, глаз-алмаз.
– Не нужно было мне говорить о ее матери.
– И правда. Она в прошлом году умерла, верно?
Сынбом посмотрел на Джонми, которая невозмутимо сказала эти слова и положила в рот следующую закуску.
– В прошлом году? Откуда вы знаете?
– Ходила в круглосуточный магазин, и тамошний работник рассказал.
– Вот как?
Когда Сынбом увидел, как Джонми беспокоится о нем, у него в носу вдруг ни с того ни с сего защипало. Уж она-то…
– Я хочу кое-что рассказать, потому что доверяю вам, Джонми. Я…
– Погодите!
Она перестала жевать кальмара. Потом моргнула и вообще вытащила его изо рта.
– Разве можно говорить о серьезных вещах с кальмаром во рту?
Она ополоснула рот пивом с соджу и кивнула с серьезным лицом.
– Хорошо. Теперь можете говорить. Давайте. Я готова.
Ее разрешение наполнило Сынбома решимостью, и он, сглотнув, произнес то, что так долго сдерживал:
– Я вижу призраков.
Услышав совсем не те слова, которые ожидала, Джонми растерянно уставилась на Сынбома. Он видит призраков? Наконец до нее дошло значение того, что он сказал, и она произнесла:
– М-да… С ума сойти.
– Это правда. Вчера покойная мать девочки приходила ко мне.