Хлоп.
Джонми закрыла окно, как только закончила уборку. Вместо пыли, которую унес ветер, в зал ожидания ворвалась духота летнего дня. Как только окно с двойным стеклом захлопнулось, звуки цикад тоже отдалились. Джонми включила кондиционер.
– Сегодня тоже пойдете к соседям? – спросила она, степлером скрепляя газеты в центре, чтобы они не рассыпались.
Сынбом, который сидел, развалившись на стуле в процедурной, поднял голову. А затем вздохнул.
Услышав это, Джонми, которая продолжала складывать газеты, перевела на него взгляд:
– Что это за вздох?
После поездки в Сеул лицо Сынбома сияло, как только-только распустившийся цветок, но в последние несколько дней он снова стал выглядеть обессиленным. Джонми задавалась вопросом, не была ли задета гордость Сынбома из-за того, что он не смог сам вылечить ребенка, но казалось, дело было не в этом. Сора, которая сейчас лежала в больнице, понемногу начала говорить и даже раз в день звонила Сынбому, чтобы рассказать о всяких мелочах вроде того, хорошо ли она поела и не болит ли у нее что-то. В те минуты он был таким радостным, словно с его плеч упало все бремя мира, но потом снова сидел с кислым видом.
– Вы пошли туда узнать, есть ли местечко, и вас выгнали?
– Она прекрасно отделяет личное от рабочего.
– Все-таки спросили.
– Хм-м.
Сынбом скрестил руки на груди. Джонми отложила газеты в сторонку, села за стол регистрации и положила подбородок на руки.
– Да что с вами?
Смотревший в потолок Сынбом снова вздохнул:
– Почему с женщинами так всегда?
– А что? Госпожа Ко из лавки лечебных трав что-то сказала? Или та тетушка-призрак? – как ни в чем не бывало спросила Джонми.
Сынбом, который соскользнул со стула из-за ее вопроса, снова сел ровно и посмотрел на нее изумленными глазами. Иногда Джонми вела себя так, будто только что вылезла из его головы, и он каждый раз этому удивлялся.
– Откуда вы так хорошо все знаете? Я что, сказал вслух то, что думал про себя?
– Разве в вашем окружении есть еще женщины, кроме них? Так в чем дело? Вы опять что-то натворили?
– Я не знаю, в этом вся проблема. Госпожа Ко попросила меня помочь с лечением, и я это сделал. Да и когда мы ездили в Сеул, все было не так уж и плохо.
– Но после того как вы съездили в больницу, она общается с вами холодно? – Джонми продолжила фразу Сынбома, скрестив руки на груди.
Тот, крепко схватившись за стул, пожаловался:
– И с тетушкой Гонсиль то же самое! Она обходится со мной как-то грубовато. А ведь она должна знакомить меня с пациентами-призраками! Я же так хорошо справился в этот раз! Пусть я и не смог вылечить девочку своими руками, но я же заискивал перед наглецом Сон Гиюном! Да я даже встал на колени перед главным врачом…
– Вы даже встали на колени?
«Из-за своей гордости он высоко держал голову даже тогда, когда его уволили! С чего это вдруг?!» – Джонми аж вскочила с места.
Сынбом замолчал.
– Кхм, с этим ладно. Как бы там ни было, я не сделал ничего плохого! Но по возвращении они не просто оказывают мне холодный прием, они меня ледяным ветром обдувают.
Сынбом скрючился на стуле, будто показывая, что разговор окончен. Джонми, которая держалась за голову, тоже вернулась на свое место. Сынбом встал на колени перед директором, который принял его взятку, а затем уволил его?! Какой шок! Пусть он сделал это ради пациента, но когда успел этот обладатель самого гордого характера в мире так измениться? Неужели дело только в деньгах? Если нет, то в чем?
Джонми, подумав об этом, перевела взгляд на Сынбома, который снова растянулся на стуле. А затем вздохнула, словно история заразила и ее.
Дзынь. Это был хозяин магазина одеял, записавшийся на прием в половине двенадцатого.
– Вы уже пришли? – поздоровалась Джонми.
Сынбом тоже поприветствовал пациента:
– Как ваша голова?
– Боль немного уменьшилась, но я все еще ее ощущаю.
– Проходите. Давайте начнем с иглоукалывания.
– Но можно ли мне делать кровопускание из головы? Боюсь, там возникнет воспаление, ведь у меня диабет.
– Я проткну только наружный слой кожи, все будет в порядке.
Пациентов постепенно становилось больше. Рекламные усилия Джонми возымели блестящий эффект. Кроме того, разошлись и слухи о случившемся с Сорой, и некоторые люди приходили в клинику сами, совершенно забыв о ее плохом имидже. В девять часов пришла работница рисового магазина, которая страдала от последствий автомобильной аварии, а в десять часов – хозяйка ремонтной мастерской, у которой запястья и плечи болели от шитья. Все окошки записи были заняты пациентами. От этого Сынбом определенно должен был испытывать радость, но он чувствовал, словно где-то в душе застряла колючка, которая постоянно его тревожила.
– Вам любопытно, в чем дело? – неожиданно спросила Джонми, как только Сынбом закончил процедуру иглоукалывания и пациент вышел.
Он посмотрел на потолок. Суджон почти всегда относилась к нему холодно, так что с ней все вроде бы понятно, но даже Гонсиль внезапно начала вести себя так, будто что-то ее злило. Сынбом хотел как можно скорее избавиться от этого неприятного чувства. Он кивнул.
– Тогда спросите.
– А?
– Спросите напрямую, почему они так себя ведут, что их разозлило. Выслушайте и вежливо извинитесь, если вы сделали что-то не так. Если только жаловаться, ответ найти не удастся. Кто знает? Может, причина правда совершенно банальна?
Слова Джонми звучали логично. Если причина окажется не банальной, он может извиниться. Ободренный ее словами, Сынбом снял мятый халат.
– Если не знаешь, спроси! Хорошо, это мне нравится!
Он провел рукой по волосам и глубоко вздохнул. Надо прийти к Гонсиль с ее любимыми снеками и спросить. Пообещав себе это, Сынбом направился к двери.
– Погодите! – Джонми протянула руку и остановила его.
– Что такое?
– Главное – не грубите. Сделайте глубокий вдох, затем выдохните и расслабьтесь…
– Я вас чем-то разозлил? – спросил Сынбом, который внезапно ворвался в лавку лечебных трав и встал перед Гонсиль, сидевшей на своем обычном месте в пустой комнате ожидания.
Он вдыхал и выдыхал, как велела ему Джонми, но так нервничал, что дыхание все равно сбивалось, поэтому он не мог толком дышать, и слова, которые он собирался произнести, в конце концов резко вылетели изо рта. Глаза Гонсиль, которая смотрела повтор дорамы, округлились, как блюдца.
– Ну, с тех пор, как я вернулся из Сеула, вы…
Холодно ко мне относитесь? Проявляете холодность? Игнорируете меня? Пока он выбирал, какие слова сказать дальше, внутри шевельнулось что-то горячее. Но что же?
– Почему вы так со мной поступаете?
Его голос дрожал. Он положил руки на пояс и глубоко вздохнул. И только после этого, успокоившись, вспомнил, что пришел с пустыми руками.
– Вот же, даже снеков вам не принес.
– Сынбом, как у тебя идут дела? Все хорошо?
– Да разве ж хорошо? Видите, я даже пришел сюда в разгар рабочего дня!
– Ты же спас жизнь Соре и избавил ее маму от досады, не так ли?
– Это верно.
Ну, подумаешь, встал на колени.
Он сел рядом с Гонсиль. На какое-то время лавку заполнили диалоги из дорамы. Но Сынбом, которому было неловко в тишине, украдкой поглядывая на Гонсиль, теребил ногтями штаны. Возможно, она все еще злилась и могла внезапно сказать, что больше не будет рассказывать о нем пациентам-призракам. Или вообще заявить, что больше не хочет видеть Сынбома. Тогда под каким предлогом он будет ходить в лавку лечебных трав? От одной этой мысли ему показалось, что он вернулся к началу. Даже не успев заработать денег.
«А я ведь до сих пор один!» – пришла в голову мысль.
Сынбома не на шутку удивило то, о чем он подумал. Почему вообще ему вдруг взбрела в голову такая абсурдная мысль? Он торопливо потряс головой.
– А теперь избавь и меня от досады. Ведь мало просто зашить мой живот.
Сынбом повернул голову и посмотрел на Гонсиль:
– Так дело в этом?
– Ты же говоришь, что все хорошо.
– Погодите. Вы разозлились из-за беспокойства, что я не избавлю вас от гнева?
– А ты избавишь?
– Ха-ха-ха.
Все было в точности так, как сказала Джонми. Услышав ответ Гонсиль, Сынбом только в этом убедился.
– Конечно! А-а! Если дело в этом, могли бы просто сказать! Почему вы разозлились? Не знаю, что насчет других призраков, но вас-то я точно должен освободить от досады, тетушка!
– Сам же говорил, что не хочешь идти на преступление?
– Вы же сказали, что урна ваша? Вот она и вернется к хозяйке. Я обязательно принесу ее вам, главное – больше не злитесь!
– Я и не злилась. Но когда ты уже собираешься принести мне вкусняшки? – проворчала Гонсиль.
Сынбом, ответив, что сейчас все купит, быстро вышел из лавки лечебных трав.
Когда он шел, раздумывая, не купить ли ей большой набор ее любимых корейских сладостей, господин Чхве, хозяин магазина хозтоваров, окликнул его:
– Эй, доктор восточной медицины!
Он неловко стоял перед хозяйственным магазином. Казалось, что-то доставляло господину Чхве дискомфорт. Когда Сынбом перешел дорогу и приблизился, большая фигура вздрогнула.
– Вы повредили спину?
Когда Сынбом протянул руку, господин Чхве с улыбкой ответил на его рукопожатие. Сильная рука хозяина магазина хозтоваров дрогнула, и Сынбом покачнулся следом.
– Да, у нашего доктора восточной медицины глаз-алмаз. Я в тебе не ошибся.
– Сделать вам иглоукалывание?
– Смогу ли я подняться на второй этаж? Ох! Я сушил перец, как что-то вдруг защемило.
Господин Чхве дрожал, и каждый его шаг казался неуверенным. Сынбом напряг ноги, чтобы не упасть следом, если тот вдруг пошатнется.
– Думаю, нам обоим было бы удобнее, если бы вы сразу установили лифт, не так ли?
– Хе-хе-хе, кто ж знал, что я поврежу спину за сушкой перца?
– Да-да, я уже прекрасно понял, что это произошло, когда вы сушили перец. Напрягите ваши ноги немного сильнее. Нет-нет. Идите в хозяйственный магазин. Я сам принесу иглы.