– Недавно научился, – ответил он, обливаясь слезами.
Запах горящего дерева напомнил ему, как он ходил в горы вслед за Суджон. Как она его ругала за то, что он даже огонь толком не мог разжечь.
– Но у вас же есть газовая плита. Я бы мог на ней все приготовить.
Сынбом добавил несколько сосновых шишек и посмотрел, где сейчас Суджон. Она поручила ему работу, а сама куда-то ушла.
– Газа, наверное, нет. Сын должен был приехать и проведать, не болен ли отец, как у него дела, но в последние несколько дней был так занят, что не смог. Муженьку следовало заранее позвонить сыну и сказать, что у него закончилось, но он решил экономить и в итоге разболелся. Если бы только я была рядом. А ведь я ему говорила, что после моей смерти он сам должен будет о себе заботиться.
Нос Сынбома потек. Он попробовал пошмыгать, но от этого в носу только защекотало, и пришлось потереть его рукой.
– Знаете, я ведь сегодня пришел из-за вас, матушка. Вы, даже став призраком, помогаете мужу. Обычно я дорого беру за лечение, но для вас все сделаю бесплатно, – прошептал Сынбом, подмигнув, и бабушка засмеялась.
– Опять, опять он о деньгах. А я-то думала, почему ты перестал о них говорить! – отчитала Сынбома услышавшая это Суджон.
А он-то думал, почему не слышит ее нотаций.
Кхе-кхе. Суджон закашлялась. Сынбом поначалу подумал, что это из-за дыма, и просто смотрел на нее, но кашель все не прекращался. Несмотря на то что Суджон продолжала проходить лечение, тщательно принимала лекарства и полноценно ела, ее тело становилось слабее день ото дня. Сынбому от этого стало горько, поэтому он одним глотком допил остывший кофе. Прохладная сладость задержалась на кончике языка.
– Эй, госпожа Ко, говорил же вам идти отдыхать.
– Ветер такой приятный!
Суджон села рядом с Сынбомом и сделала вид, что холодный ветер ее совсем не беспокоит. Хотя она и выглядела расслабленно, в душе Сынбом продолжал чувствовать нетерпение. Поиски сына Суджон шли черепашьим шагом. Они встретили столько призраков, но почему так и не смогли найти нужного? Гонсиль сказала, что ребенок, должно быть, уже на небесах. Он мог быть напуган и плакать, поэтому жнец просто забрал бы его. В ответ Сынбом сказал, что для таких людей, как они, которые видят призраков, это сродни похищению, но Гонсиль только посмеялась над ним.
– Почему ты приехал в Ухву? В стране столько мест, куда можно было отправиться, – спросила Суджон, обращаясь к рассеянно глядевшему на пламя Сынбому.
Гонсиль, которая держалась за живот и хохотала в его воспоминаниях, исчезла.
Спокойно посмотрев на Суджон, он сказал:
– Ну, горы хорошие, вода чистая, и люди…
Когда он рутинно произносил эти слова, в голове возникло лицо.
– Говорят, ты злишься, когда встречаешь людей определенного типа.
При этих словах Сынбом хлюпнул носом, проглотил сопли и почесал голову. Значит, Джонми рассказала. Ему стало неловко при мысли о том, что та заметила, когда он становился странным. Она всегда замечала перемены в нем раньше самого Сынбома. Стоило снова подумать об этом, как лицо ни с того ни с сего вспыхнуло. Сам того не осознавая, он сунул дрожащие руки себе за пазуху.
– Когда я был в другой клинике восточной медицины, я всеми силами старался попасть в больницу «Чеиль». Там был один дедушка, у которого был рак легких. Его опекун никогда не приходил, им занималась одна только санитарка, и потому я частенько с ним разговаривал. Он напоминал мне покойную бабушку, поэтому я привязался к нему сильнее, чем к другим пациентам. Однажды он сказал, что хотел бы провести чуть больше времени со своей семьей, а поскольку его состояние в целом было хорошим, я прописал ему не то лекарство, что обычно.
Дедушка, невысокий и полный, много рассказывал о своей родине. Вспоминая о своем внуке, он уговорил Сынбома купить ему что-нибудь вкусненькое и плакал, как ребенок, в столовой, умоляя его помочь ему и повторяя, как хочет жить. Поэтому Сынбом перерыл различные материалы и научные работы и решил на свой страх и риск использовать сок лакового дерева. Дело в том, что тогда, в две тысячи десятых, этот препарат привлек внимание ученых за рубежом. Принцип применения базировался на том, что устранение застоя крови могло предотвратить образование опухолей. Это не значило, что так оно и произойдет, но Сынбом был в нем уверен. Однако лекарство оказалось слишком сильным, поэтому здоровье дедушки резко ухудшилось, никто не смог ему помочь, и он скончался. Конечно, родственники старика пришли выразить протест. Но Сынбома больше пугал тот факт, что дедушки, который искренне смеялся вместе с ним, больше не было в этом мире. Поэтому он зажмурился и попытался обо всем забыть.
Из казана поднимался белый пар. Сынбом ковырял горящее дерево палкой.
– И что в итоге? Просто его время пришло, и нам обоим не повезло. Врач восточной медицины не может вылечить абсолютно все болезни. Когда я потерял все, то подумал о том дедушке. Мне захотелось узнать о его родном городе, об Ухве, где хорошая вода, чистый воздух и красивые горы. Не знаю, правда, как насчет людей, – сказав это с безразличным видом, Сынбом снова почесал голову.
Ему не хватало смелости взглянуть в лицо Суджон, которая наблюдала за ним сбоку. Он просто смотрел на горящие красные языки пламени.
Сынбом был готов принять шквал ворчаний, но, к счастью, Суджон промолчала.
Машина Сынбома проехала мимо маленького водохранилища и направилась к месту, где изредка виднелись фермерские дома. Гора позади выглядела довольно внушительно, а туман, поднимавшийся от водоема, укутывал лес, делая его весьма мрачным. Миновав деревню, Сынбом поехал по горной тропе. На дорогу вскоре опустилась тьма. Спасали лишь редкие оранжевые фонари.
– Зачем вообще строить дом в таком месте?
– О! Вон, вон там! – закричала сидевшая на соседнем сиденье Джонми, как только Сынбом начал разговор.
Хоть он и был недоволен ее поведением, все же посмотрел туда, куда она указывала. Но увидел там только деревья, сухие заросли и темноту.
– Вон же! Разве вы не видите? За тем уличным фонарем, на вершине слегка вогнутой горы!
– А, и правда, – подключилась сидящая сзади Суджон.
Немного сбавив ход, Сынбом облокотился на руль и вытянул голову. Сколько бы он ни таращил глаза, не мог ничего разглядеть.
– Что такое…
Только тогда он увидел в зарослях низкую крышу. Похоже, это была черепица, но разглядеть было трудно, а внутри, за оторванной дверью, царил еще более непроглядный мрак. Скрип. Сынбом торопливо нажал на тормоз.
– Кто так водит?! – недовольно вскрикнула Суджон, выпрямляясь после того, как накренилась вперед.
Она расстегнула ремень безопасности и вышла из машины. Джонми последовала за ней.
– Ого, не могу поверить, что вы, госпожа Ко, правда видите призраков. Я уже раньше слышала об этом, но впервые вижу своими глазами. Аж волнуюсь.
Она взяла в руки мобильный и начала снимать видео. Похоже, Джонми так и не отказалась от мечты стать блогером, поэтому последовала за Сынбомом и Суджон, узнав, что они будут освобождать призрака от досады. Когда Сынбом пытался отговорить ее, объясняя, что даже просто следовать за призраками опасно и их все равно не заснять на видео, она его совсем не слушала.
Джонми тут же направила мобильный на Суджон и спросила:
– Итак, почему мы здесь?
– За теми дверями жила женщина по имени Но Сунне, и она хотела отправиться в потусторонний мир вместе со своей покойной сестрой. После смерти она встретилась с ней, но призрак ответил, что не хочет уходить. Поэтому мы здесь.
– Сестра сейчас там? Мертвая?
– Она очень привязана к своему дому, поэтому должна быть там. Надеюсь, мы сможем ее убедить.
Почему-то Суджон, которая обычно вела себя как сварливая старуха, продолжала подыгрывать Джонми. Она даже отчитала Сынбома, спрашивая, о чем тот беспокоится, ведь она хоть и скоро умрет, но пока все еще с ними.
– Она ведь не ребенок, так с чего призрак не хочет уходить… – проворчал Сынбом.
Он оглядел заброшенный дом, на который опускалась все большая тьма. Казалось, такими темпами он совсем исчезнет из виду. По коже побежали мурашки.
– Ты не идешь?
Даже несмотря на крик Суджон, ноги Сынбома были ватными. Он, с трудом заставив себя выйти из машины, достал из багажника большой фонарь. Если нажать на кнопку один раз, он будет светить тускло, а если два – ярко. Сынбом убедился, что фонарь не сломан, и свет под ногами сначала зажегся, а потом стал еще ярче. Суджон, наблюдая за этим, прикрыла глаза рукой и прищурилась.
– Второй режим лучше по возможности не использовать. Призраки ненавидят яркий свет. Нельзя, чтобы она сбежала. Когда войдем внутрь, ничего не трогайте. Иначе призрак может напасть.
– Чего еще нам следует опасаться?
– Опасаться! Разве ж я в первый раз вижу призрака? Джонми, держись вплотную ко мне.
– Да!
Сынбом, весь скрючившись за спиной у Джонми, направился к заброшенному дому. Даже пройти через густые заросли уже оказалось непросто. Ему с трудом удалось добраться до ржавых ворот, топча ногами стебли, обвивавшиеся вокруг его штанин. Калитка оказалась не заперта. Какая жалость. Если бы она была заперта, можно было бы использовать это как предлог не входить внутрь.
Скри-и-ип. Калитка открылась с неприятным лязгом. Изнутри подул холодный и влажный ветер. Дверь открылась только наполовину и почему-то не двигалась дальше, поэтому Сынбом смог протиснуться через нее, только вытянувшись и сделав глубокий вдох.
– Вы здесь? – позвала Суджон.
Даже небольшой двор весь зарос растениями. Проходя через него, Сынбом навострил уши и широко раскрыл глаза. Свет фонарика беспорядочно двигался.
Это был одноэтажный дом площадью вряд ли больше двенадцати пхёнов[18]. Крыша оказалась сделана не из черепицы, как думал Сынбом, а из бесцветного серого шифера, на ней тут и там были дыры, поэтому в дождь вода наверняка лилась прямо в дом. Проблема была не только в этом. Как они уже заметили снаружи, маленькие окна и двери были вырваны и куда-то исчезли, а по оштукатуренным стенам тянулись похожие на вены трещины. Они были настолько широки, что дом, казалось, готов рухнуть в любой момент.