Не успели сёстры на это ответить, как зазвонил телефон.
– Это мой, – сообщил Кнут, доставая мобильный, и ответил на вызов. – Зонненшайн. Слушаю вас.
В трубке раздался чей-то голос, и спустя несколько мгновений лицо Кнута заметно посветлело. У него будто камень с души свалился.
– Ох, как хорошо. Нет-нет, что вы. Мы сами за ним приедем. Большое спасибо, что сообщили, до скорого.
– Чубчик в приюте для животных, – объявил он семье, положив трубку. – Видимо, захотел навестить Дафну. Хозяева только что обнаружили эту парочку у себя в загоне. Мирно пасутся, как ни в чём не бывало.
Петрушка с Эйнштейном сосредоточились на разговоре людей и не издали за всё это время ни звука.
– Вот балда. Такая глупая выходка, – простонала белая лама, дослушав пересказ телефонной беседы. – Такими темпами Зонненшайны со дня на день выяснят, что Чубчик умеет проделывать фокус с открыванием дверей.
Это, конечно, сильно помешает ламам в детективной работе. Если, конечно, им вообще ещё выпадет шанс что-нибудь расследовать. Но об этом можно было подумать и потом, а сейчас их куда больше заботило, как вернуть домой незадачливого приятеля.
– Мы с мамой поедем туда на машине, а обратно кто-то из нас вернётся пешком и приведёт Чубчика. Поступим как хозяева приюта, когда они забирали у нас своего дромедара, – решил Кнут.
– Да, мы с ними сравняли счёт по незваным гостям: один-один, – пошутила Лиза.
Узнав, что с Чубчиком всё в порядке, она тоже вздохнула с облегчением.
– Мы поедем с вами! – наперебой закричали Лилли и Финни.
– Я хочу увидеть пони!
– А я ослика!
– Пф-ф-ф, «пони», «ослик»! Лучше бы остались дома и любовались мной. Куда приятнее! – проблеяла Петрушка, но все Зонненшайны уже покинули конюшню.
– Эта Дафна и весь её приют начинают действовать мне на нервы, – буркнула себе под нос белая лама.
Эйнштейн ничего не сказал. В глубине души он переживал за Чубчика. Что, если одним побегом дело не ограничится? В конце концов, любовь слепа, это знает каждый. И порой она толкает на легкомысленные поступки.
Зонненшайны, укоризненно покачивая головами, смотрели на чёрного ламу, который как ни в чём не бывало пасся на лужайке у приюта рядом с дромедаром Дафной.
– Эти двое просто неразлучны, – сказала Лив. – Дадим им ещё пару минут?
Повернувшись к Лилли и Финни, она добавила:
– А пока, если хотите, я могу показать вам приют и зверей, которые тут живут!
– Супер! – обрадовались девочки и прошли вслед за Лив в конюшню – просторное здание старинного вида. Заслышав шаги, чёрно-белый пони и серый ослик с длинными мохнатыми ушами высунули головы над перегородкой стойла.
– Это Дудл, наш пони. И осёл, его зовут Беппо, – представила обоих Лив.
– Очень рад знакомству! – проржал Дудл.
– И йа-а-а-а, – кивнул Беппо.
Дудл кивнул головой в сторону соседа:
– Этот парень родом из Баварии не очень-то разговорчив. А вы захватили нам что-нибудь вкусное?
Лив подошла к стойлу.
– Полгода назад волонтёры-зоозащитники передали нам их в ужасном состоянии. Копыта Дудла два года не обрезали. Беппо был очень худой, просто кожа да кости, и весь покрыт глубокими ссадинами.
– Бедненькие, – пожалела Лилли животных, услышав их грустную историю.
Они с сестрой подошли к стойлу вслед за Лив и теперь нежно почёсывали ослика и пони за ушками.
– Но у Лив с Торбеном мне живётся хорошо, – успокоил девочку Дудл.
– И-мне-е-е, – протрубил Беппо, подтверждая слова друга, и подтолкнул Финни своей мягкой мордочкой.
– Впрочем, за то время, что они живут здесь, оба, как видите, изрядно избаловались, – улыбнулась Лив, потому что Дудл ухватил зубами её белый пуловер и потянул, требуя чего-нибудь вкусненького.
Она вытащила из кармана несколько кусочков морковки и скормила их пони и ослику.
– За домом пасутся четыре овечки – их нам подарили. Кроме того, мы держим ещё с десяток кур, которых спасли с птицефабрики. Они живут вон там, в старом строительном вагончике. Ещё у нас есть две кошки. Они сами решили тут поселиться. А три года назад Торбен, мой муж, подобрал бездомного пса. Мы назвали его Шрёдер. Бедняга почти слепой, поэтому редко выходит из дома.
– Вы и правда очень много делаете для животных, – с уважением заметил Кнут, который тем временем тоже зашёл в конюшню вместе с женой.
Лив кивнула:
– Вообще, мы рассматриваем это место как временный приют. То есть наша цель – вы́ходить, выкормить животных, а потом передать их в хорошие руки. Но это не так уж просто. Никто не хочет брать, например, слепую собаку, так что Шрёдер точно останется у нас. Мы сильно зависим от пожертвований, без них нам не на что будет содержать приют. А тут ещё этот аноним взял и ни с того ни с сего нажаловался в полицию – якобы мы плохо обращаемся с животными. Как бы люди из-за этого не перестали нам помогать…
– Зачем кому-то вообще творить такие вещи? – удивилась Финни.
Лив пожала плечами:
– Вот и нам хотелось бы знать! Мы ни с кем не ссорились, да и усадьба расположена на отшибе, так что слишком громкое гавканье, ржание или кудахтанье не могут помешать соседям.
– Вероятно, вам кто-то завидует, – предположила Лилли.
Лив рассмеялась:
– Чему же тут завидовать? Денег у нас мало, каждый месяц едва хватает на корм для питомцев. Мы с Торбеном работаем с утра до вечера, чтобы свести концы с концами. А ещё нужно ухаживать за животными, чистить стойла. Нанять помощника у нас нет возможности.
– Давайте мы с Лилли будем вам иногда помогать? – предложила Финни. – У нас и друзья есть. Может быть, они тоже захотят присоединиться.
– Ой, точно! – воскликнула Лилли. – Завтра же спросим Мину, Тима и Шнурка!
– Это очень мило с вашей стороны, – улыбнулась Лив.
– А вы не забыли, что у нас самих в усадьбе конюшня с тремя ламами? – напомнил Кнут.
– Справимся и там, и тут! Пустяки! – усмехнулась Финни.
– Ну-ну, а уроки как же? – подключилась к обсуждению Лиза.
– Ну мама! Мы будем приходить сюда помогать всего один раз в неделю. Уроки не пострадают! – принялась убеждать её Финни. – Ты ведь сама всегда говоришь: когда у человека всё хорошо – нужно помогать другим, делиться. Вот мы и поделимся своим временем.
– Ладно. – Лиза вздохнула, пряча улыбку.
В душе они с Кнутом, конечно, обрадовались такому рвению дочерей.
– Но сейчас давайте уже наконец заберём нашего влюблённого ламу и пойдём домой, – решил папа.
Сказать это было проще чем сделать. Сначала Чубчик обрадовался, увидев своих людей, но, как только понял, что его собираются разлучить с Дафной, сразу упёрся всеми ногами в землю.
– Не-е-е-е-ет, я с вами не пойду, – протестовал он. – Без Дафны я отсюда ни шагу!
– Но так не выйдет, – попыталась вразумить его подруга. – Мой дом – тут, а твой – в усадьбе Зонненшайнов.
Лиза и Кнут безуспешно пытались вытянуть упрямого ламу из загона.
– Я пойду, но только вместе с Дафной, – торговался Чубчик.
– Ты можешь навещать меня в любое время, я буду только рада. Или я могу заглянуть к тебе в гости, – сказала Дафна.
– Ну ладно, – уступил Чубчик и тронулся с места.
Поводок, до этого натянутый как струна, внезапно ослаб, так что Кнут на другом его конце споткнулся и чуть не упал.
– Да что у этой ламы на уме? – выругался он, а Лилли, Финни и Лив с трудом сдержали невольный смешок.
– Пока, Дафна! – улыбаясь, прокричал Чубчик.
Девочка-дромедар вытянула губы и отправила ему воздушный поцелуй.
Чубчик так обрадовался, что теперь уже сам едва не грохнулся на землю, запутавшись в собственных ногах.
– Чубчик, соберись, – призвал его к порядку Кнут.
– Давай мне поводок, я прогуляюсь с ним до дома, – предложила Лиза.
– Мы с тобой, мама, – решили Лилли и Финни.
Они уже собирались выйти со двора, как взгляд Лизы вдруг упал на яркий плакат, висевший на деревянном столбе ворот в усадьбу:
Кнут тоже обратил на него внимание. Он вопросительно посмотрел на Лив:
– Митинг против постройки супермаркета?
– Одна моя подруга входит в число организаторов, вот и принесла мне этот плакат, – объяснила та.
– А что за магазин? Я даже не слышала, что тут собираются что-то строить. А ты, Кнут? – удивилась Лиза.
– Я вроде бы что-то такое слышал, но значения не придал.
Лив убрала со лба прядку волос:
– С недавних пор одно агентство недвижимости рыскает по округе и пытается выкупить у людей их поля и луга. Предлагают якобы «отличную цену».
Кнут насторожился:
– Агентство недвижимости? А как оно называется? Случайно, не «Райхенштайн Иммобилиен»?
– Да! – удивлённо воскликнула Лив. – А вы откуда о нём знаете?
– К нам вчера заезжал их представитель, хотел выкупить пустующие луга, – сказала Лиза.
– Только не вздумайте их продавать! – предупредила Лив. – Они ищут площади под огромный то ли супер-, то ли гипермаркет. С парковкой на двести автомобильных мест.
– Что-о-о-о? – Глаза Лилли округлились от изумления. – Прямо под нашими окнами будет парковаться такая прорва машин? Ну уж нет, мы против!
– Даже речи о таком быть не может! – подтвердила Финни. – Они же нам тут весь воздух испортят!
– Конечно, раз так – мы им ни квадратного метра не уступим, – решил Кнут.
– И уж тем более для строительства уродливого гипермаркета, который задушит все маленькие местные пекарни, магазинчики и лавки, – подтвердила Лиза.
– Этот Райхенштайн – спекулянт. Он надеется провернуть сделку с огромной прибылью. Как хорошо, что вы заметили плакат! – сказала Лив. – Не хотите тоже прийти на митинг? Он будет на следующей неделе.
– Я служу в полиции и должен сохранять нейтралитет в таких вопросах, – ответил Кнут. – Но вы, конечно, можете пойти, если хотите, – добавил он, обращаясь к дочерям.
– Мы так и сделаем, – решила Финни. – А послезавтра придём, чтобы помочь вам с животными. Ладно, Лив?
– Договорились, – улыбнулась та. – И вашего ламу можете с собой захватить.