– Жаль, что мы всё пропустили, – огорчился любопытный Дудл. – Впрочем, если разговор был короткий, вряд ли речь шла о чём-то важном.
С этими словами пони вновь принялся щипать травку. Беппо последовал его примеру.
Чубчик же никак не мог выбросить услышанное из головы.
– К нам в усадьбу тоже заглядывал странный человек, – поделился он с подругой, но Дафна его толком не слушала.
Она наблюдала за Финни и Лилли. Те вместе со Шнурком, Лив и Торбеном готовили картофель к запеканию в золе, обмазывая его глиной. Дети с перепачканными руками и счастливыми лицами пищали и хохотали.
– Глину можно использовать вместо алюминиевой фольги – этому меня ещё в детстве бабушка с дедушкой научили, – объяснила Лив. – Глинистая земля образует на картофелинах защитную «шубку», жар распределяется равномерно, они хорошо пропекаются и не подгорают.
– Круто! – воскликнул Шнурок. – Нужно непременно показать этот трюк Тиму и Мине!
Лилли кивнула:
– Жалко, что они не захотели пойти с нами!
Тем временем Торбен развёл огонь на специальном костровище перед домом. Четверо животных уловили пряный аромат дров и землистый дымок.
Дафна смотрела на то, как пятеро человек дружно возятся вокруг костра. Она склонила голову к Чубчику.
– Вот бы так было всегда, – мечтательно произнесла она.
К сожалению, через два часа уютные посиделки закончились. Кнут и Лиза приехали за детьми. А значит, и Чубчику пришла пора прощаться с Дафной. Они с Кнутом собирались вернуться в усадьбу пешком, а Лиза велела детям садиться в машину и поблагодарила Лив и Торбена.
– Это мы должны сказать «спасибо», – откликнулись оба. – Дети нам сегодня очень помогли.
– Мы скоро ещё придём, – пообещали все трое.
– И в следующий раз, наверное, приведём друзей, – добавил Шнурок.
– Но только если Тим и Мина прекратят дуться, – проворчала Финни.
– Увидимся! – прокричал Чубчик Дафне на прощание, когда Кнут взялся за поводок.
Чёрный лама ещё не подозревал, что увидеться им предстоит очень скоро.
Два смешных сыча и одно серьёзное подозрение
Куранты на церковной колокольне пробили два часа ночи. Вокруг царила тьма, и лишь тусклый свет почти полной луны нежно серебрил крыши усадьбы и конюшни. Чубчику снилась Дафна – будто бы она очутилась прямо перед стойлом и, глядя на него своими огромными глазами, сказала:
– Чубчик, пожалуйста, сделай что-нибудь!
На её длинных ресницах дрожали слёзы.
– Я помогу тебе! – прокричал Чубчик. Он попытался вскочить и броситься навстречу Дафне, но ноги его не слушались.
– Пожалуйста, пойдём со мной! – умоляла Дафна.
– Я не могу!
Чубчик принялся так отчаянно брыкаться во сне, что внезапно и резко проснулся.
«Приснится же такое!» – подумал он, отряхиваясь.
– Чубчик, ты меня слышишь?! Мне нужна твоя помощь, – услышал он уже наяву.
Чубчик распахнул глаза. Возле его стойла действительно стояла – неужели! – Дафна собственной персоной. Так это был не сон! Или… стоп! Что, если это привидение? Чубчик взвился вверх от испуга, загребая всеми четырьмя ногами.
– А-а-а-а-а! – завопил он. – Помогите! Привидение!
– Тс-с-с-с, – тихонько шикнула на него Дафна. – Это всего лишь я!
Но поздно: вопль Чубчика перебудил всех в стойле.
– Что случилось? – полусонным голосом спросил Эйнштейн, кое-как поднимаясь на ноги.
Петрушка проснулась быстрее. Она мгновенно подскочила и хмуро уставилась на дромедара.
– Опять ты, – недовольно проблеяла она. – Хоть одну ночь можно поспать спокойно?
– Мне очень жаль, – всхлипнула Дафна. – У нас на конюшне в полночь раздался какой-то грохот. Очень громкие звуки – то ли хлопки, то ли выстрелы, всего три или четыре. Беппо, Дудл и я ужасно перепугались. Двери в конюшню оказались открытыми, и мы убежали. И куры тоже, и овцы… Все бросились врассыпную, и я потеряла их из вида, но, к счастью, хотя бы вспомнила, где вы живёте.
– Постой-ка, – перебил напуганную знакомую Эйнштейн. – Двери были открыты? Все?
– Да, – подтвердила Дафна. – Даже амбарная дверь в курятнике и калитка овечьего загона.
– Это не случайно! Кто-то открыл все калитки и перепугал вас! – воскликнул Эйнштейн.
– Специально? – спросила Петрушка.
Эйнштейн кивнул:
– Ну подумайте: кто станет проникать в усадьбу ночью и устраивать такой грохот, что все переполошатся?
Чубчик заинтересованно склонил голову набок:
– И кто же?
– В том-то и дело, что никто! – рявкнул Эйнштейн. – Это было спланированное действие.
– Выходит, кто-то хотел, чтобы Дафна, Дудл и остальные перепугались и разбежались! – сообразила Петрушка. – Ну разве я не молодец?
Она торжественно обвела взглядом присутствующих.
Дафна кивнула, признавая исключительную догадливость белой дамы-ламы – к полному удовлетворению последней.
– Но зачем кому-то так поступать? – ломал голову Чубчик.
– Из злонамеренности. Или из мести, – задумчиво предположил Эйнштейн. – Но это пока неважно. Сейчас главное – помочь Дафне отыскать разбежавшихся друзей.
Он повернулся к младшему соседу по конюшне, призывая того к действию:
– Чубчик, чего ты ждёшь?
Тот смотрел на него во все глаза:
– Да, э-э-э, и чего же?
– Да открывай же дверь! – прострекотал Эйнштейн. – ЛАМма миа! Ты что, ещё не проснулся?
Чубчик поспешил выполнить указание и, прибегнув к старому проверенному трюку, быстро справился с задвижкой.
– Ух ты, как здорово у тебя получилось, – восхищённо прошептала Дафна.
Чубчику стало вдруг очень хорошо и тепло на душе. Он во что бы то ни стало защитит Дафну. От всех хлопушек мира!
Резким толчком распахнув дверь, он рванулся к выходу.
– Ну же, идём, – позвал он друзей.
Эйнштейн размеренным шагом вышел в коридор. А вот Петрушка, казалось, и не собиралась покидать стойло.
– Я, пожалуй, останусь тут. Подежурю! – сказала она с притворной озабоченностью. – А то мало ли что. Вдруг сюда тоже кто-нибудь заявится и устроит переполох.
Эйнштейн так резко развернулся, что едва не столкнулся с Петрушкой носами.
– Ты что, хочешь бросить Дафну и её друзей в беде? Серьёзно?!
Петрушка вздохнула:
– Просто озвучила идею! Конечно, я пойду, раз уж вы без меня не справитесь.
Эйнштейн закатил глаза, но удержался от очередного язвительного замечания.
Ламы с дромедаром гуськом вышли из конюшни, тихо пересекли двор – к счастью, мозолистые подошвы позволяли им передвигаться совершенно бесшумно – и вышли за ограду.
– И откуда же нам начать поиски? – спросила Петрушка, когда они добрались до опушки леса.
– О, э-э-э, кхм, ну-у-у… – сбивчиво заговорил Эйнштейн.
Петрушка резко остановилась и уставилась на друга:
– У тебя ведь нет никакого плана, так?
– Конечно, есть, – возразил Эйнштейн.
– А вот и нет!
– А вот и есть!
– Пожалуйста, не спорьте, – хором взмолились Чубчик и Дафна.
– Я знаю, в какую сторону побежали Беппо и Дудл, – объяснила Дафна. – За забором усадьбы Торбена и Лив раскинулись два больших поля. На одном растёт кукуруза, на другом – пшеница. Там они и укрылись. Овечки бросились вслед за ними. Вот только куда делись курицы, я не видела.
– Тогда давайте разделимся, – решил Эйнштейн. – Мы с Петрушкой и вы двое. И отправимся на поиски беглецов.
– Как это? Мы ведь тоже беглецы. Нам искать самих себя? – запутался Чубчик.
Дафна хихикнула.
– Ты такой смешной, – сказала она. – Как мило, что ты пытаешься меня развеселить!
Поскольку все четверо в это время бежали быстрым галопом и как раз добрались до леска у приюта для животных, Эйнштейн оставил этот вопрос Чубчика без ответа.
– Мы с тобой пойдём по кукурузному полю, – скомандовал он, обращаясь к Петрушке. – Чубчик и Дафна, второе поле за вами.
– Ясно! – кивнул Чубчик.
– Потом мы все встречаемся здесь, на этом же самом месте, – наказал Эйнштейн им с Дафной. – Может быть, и всех остальных обитателей приюта к тому времени найдём.
– Я так не думаю, – раздалось вдруг у них над головами.
Ламы и дромедар переглянулись, но так и не поняли, кто это сказал.
– Чтобы кого-то найти, нужно искать там, где нужно, – продолжал тот же скрипучий голос.
– А вы ищете не там, – добавил второй голос, чуть более сиплый.
– Кто здесь? – покрутил головой Эйнштейн и посмотрел наверх. Петрушка и все остальные тоже задрали головы.
– Хи-хи, поищите нас, – послышалось с другого дерева.
– У нас нет времени на такую чепуху, – строго крикнул Эйнштейн. – Звери в беде! Глупые шутки неуместны.
– Он назвал наши шутки глупыми, – заметил первый голос.
– И утверждает, что мы несём чепуху, – добавил второй.
– Но ещё он сказал, что кто-то попал в беду.
Эти двое ещё какое-то время перешёптывались между собой, а потом раздался шелест крыльев – и из ветвей старого дерева вылетел сыч, а вслед за ним – ещё один. У обоих были жёлтые глаза, а цвет оперения немного отличался: у одного сыча перья отливали скорее серым, а у второго – коричневым.
– Разрешите представиться, сыч Три, – сказал серый, тот, что покрупнее.
– А я – сыч Пять, – представился второй.
– Привет, сычи Три и Пять, – приветливо поздоровалась с обоими Дафна.
Чубчик же молча таращился на диковинные говорящие комки перьев. Таких птичек ему ещё видеть не доводилось!
– После цифры три идёт ведь четыре. Вы считать не умеете или четвёртый сыч сбежал? – спросил их Эйнштейн.
– Я бы не удивилась, – не удержалась от язвительного замечания Петрушка.
– У нас, сычей, так принято. Имена – это номера, а получаем мы их по мере того, как вылупляемся из яиц, – с достоинством пояснил Три.
– Я понял! Значит, ты вылупился третьим, а твой брат – пятым, – просиял Чубчик и гордо обернулся на друзей.
– Пять – мой кузен. Впрочем, эти подробности можно опустить. – Сыч Три склонил голову набок. – Похоже, вам нужна помощь.