– Наверное, это ваш папа оставил. Он же тут часто бывает, да? – вставил Тим и покосился на Тоби. – Значит, этот след не годится!
– А вот и нет! – воскликнула Лилли. – У папы, конечно, большие ноги, но всё же не такие огромные! Похоже, это следы преступника.
– Давайте сделаем слепок, – распорядился Тоби. – Для этого нам понадобится гипс. Мы его разведём водой и зальём в отпечаток ноги. Когда гипс застынет, получится отличный слепок.
– Откуда ты всё это знаешь? – изумился Шнурок.
– Научился у дяди, – небрежно бросил в ответ Тоби.
– Круто, – хором воскликнули девочки.
Только Тим промолчал.
– Итак, чего вы ждёте? Нам нужен гипс. А ещё пара полосок из картона. Мы поставим их по контуру следа, чтобы жидкий гипс не вытек.
Тоби хлопнул в ладоши, и дети побежали в сторону дома, чтобы принести всё перечисленное. Только сам Тоби остался на месте.
«Странно, – подумал Эйнштейн. – Почему он не пошёл с остальными?»
Впрочем, ответ не заставил себя ждать. Тоби вытащил из укрытия свой рюкзак, который при этом нечаянно раскрылся, и оттуда выпала…
Глаза пятнистого ламы полезли на лоб.
– Мужская кроссовка! – пробормотал он себе под нос.
Тоби торопливо засунул обувь обратно, однако Эйнштейн успел разглядеть, что кроссовка была большой. Такого же размера, как…
– Отпечаток ноги на земле! – догадался Эйнштейн. Таких совпадений не бывает! Выходит, Тоби подделывал улики! Но зачем?
Эйнштейн сорвался с места. Это дело срочно нужно обсудить с «Бандой лам»!
День рождения для Чубчика
– Чего-чего? Этот мальчишка заявляется в усадьбу, притаскивает с собой какую-то кроссовку, подделывает с её помощью отпечаток ноги и убеждает наших девочек, что след оставил грабитель? Не понимаю.
В глазах Петрушки читалась полная растерянность. Чубчик смущённо тряхнул чёрной кудрявой головой.
– Ну что ж, – начал Эйнштейн. – Или он хочет набить себе цену в глазах новых друзей, и-и-или-и-и-и…
Он на секунду драматично умолк.
– Или? – хором переспросили Петрушка и Чубчик.
– Он хочет их отвлечь, – продолжил Эйнштейн.
– От чего? – уточнила Петрушка.
– Не знаю. Может быть, он и есть грабитель?
– Не-е-ет, – проблеял Чубчик, – тот был выше ростом. Но не таким высоким, как Кнут.
– Да ты в темноте даже не мог этого разглядеть, – усомнилась Петрушка.
– А вот и мог! – обиделся Чубчик.
– Давайте вернёмся к обсуждению Тоби, – призвал Эйнштейн. – Зачем ему понадобилось приносить сюда мужскую обувь и подделывать доказательства?
Петрушка вытянула шею.
– Да вот зачем, – сказала она, указав головой на двор.
Лилли и Финни с друзьями как раз входили в конюшню. Впереди шёл Тоби, обеими руками державший белый гипсовый слепок.
– Это наша важнейшая улика, – торжественно произнёс он. – Только, чур, никому ни слова, пока идёт расследование.
– А я думаю, нужно рассказать папе Финни и Лилли, – возразил Тим. – В конце концов, он служит в полиции.
– Да, вот только папа нам строго-настрого запретил вести расследование своими силами! – воскликнула Финни.
– И вообще, это же мы нашли отпечаток ноги! – вставил Шнурок.
– Вообще-то не мы, а я. И идея с гипсовым слепком тоже была моя. Давайте-ка теперь я возглавлю расследование. Так будет по-честному, – сказал Тоби.
На мгновение воцарилась тишина. Затем Мина нерешительно кивнула:
– Тоби прав.
– Эй, секундочку. Мы тут все детективы! Нам не нужен главный, – запротестовал Тим.
– Без меня вы бы ни на шаг не продвинулись, – настаивал заносчивый Тоби. – Ваше детективное бюро вот-вот бы распалось, спорим?
– Я тоже думаю, что Тоби должен быть за главного! – вклинился Шнурок. – В конце концов, у него дядя – детектив!
Финни и Лилли кивнули, и Тиму пришлось сдать позиции.
– Ну и пожалуйста, как хотите. И всё равно я против, – сказал он, но никто его уже не слушал.
Тоби тем временем взбирался по лестнице на сеновал. Гипсовый отпечаток он сунул в карман штанов, чтобы случайно не разбить. Остальные дети поспешили последовать его примеру.
Петрушка проводила их взглядом:
– Вот и разгадка. Мальчишка просто хотел верховодить, поэтому и подсунул им фальшивый отпечаток.
– Хм, – задумался Эйнштейн.
Такое объяснение его не совсем удовлетворило. Он нутром чуял, что за этим поступком стоит что-то ещё. Неужели Тоби как-то замешан в ограблении? Но как? И зачем вообще красть вещи, которые ничего не стоят?
– Нутро, говоришь? Наверное, это у тебя просто в животе урчит от голода, – заявила Петрушка, когда Эйнштейн поделился с ней сомнениями. – И немудрено, нас давно не угощали батончиками мюсли. В последний раз на твой день рождения.
– А что такое «день рождения»? Это что-то съедобное? – оживился Чубчик.
Эйнштейн фыркнул:
– Нет, конечно. Это такой особенный день.
По морде Чубчика было видно, что понятнее ему не стало.
Петрушка попыталась объяснить иначе:
– Вот ты когда родился?
– Не знаю, – радостно отозвался Чубчик. – Я просто в какой-то момент оказался… тут. Возможно, я всегда тут и был?
– Какая чушь, – проворчал Эйнштейн. – Чтобы оказаться, кхм, тут, нужно сначала родиться на свет!
– Тогда я не знаю, – сокрушённо ответил Чубчик.
Его друзья-ламы молча переглянулись.
– Выходит, ты понятия не имеешь, когда у тебя день рождения? – уточнила Петрушка. – И тебе никогда ещё не доводилось загадывать желание? И тебя никто никогда не поздравлял?
Их друг помотал головой. Белой даме-ламе понадобилось какое-то время, чтобы переварить услышанное. Голос Чубчика прервал её мрачные мысли.
– А можно отпраздновать мой день рождения прямо сейчас? – предложил он.
– Нет. Так точно не получится, – строго сказал Эйнштейн.
– Но… Почему же нет? Я тоже хочу, чтобы меня поздравляли… – Чубчик совсем сник.
– Конечно, мы можем отпраздновать твой день рождения, – поспешила вмешаться Петрушка. – Но только… через три дня, ладно? В конце концов, нам нужно время, чтобы найти подарок и сочинить деньрожденскую песню.
– Правда? – завопил Чубчик, придя в неописуемый восторг. – В день рождения получают подарки? И песни? Ух ты!
– Ну класс, Петрушка, ну и кашу ты заварила, – отозвался Эйнштейн.
Петрушка пропустила мимо ушей его недовольное брюзжание. Она уже напевала себе под нос, в уме рифмуя первые строчки песни.
Вырвал её из задумчивости только взволнованный голос Тима.
– Ну всё, с меня хватит! Я выхожу из команды! – крикнул он.
Сразу после этого на лестнице, ведущей на сеновал, показались его ноги в потёртых джинсах, а потом и сам он целиком.
– Тим, ну останься, – позвала его Лилли.
– Ты же просто завидуешь Тоби, – добавила Финни.
Но Тим молча спустился по ступенькам и вышел из конюшни во двор.
Ламы проводили его взглядом.
– Н-да, – сказал Эйнштейн, – полагаю, теперь они снова называются «Пятёрка детективов».
– Справедливости ради, наша «Банда лам» тоже в расследовании не продвинулась, – заметила Петрушка.
Поскольку вопрос с днём рождения уже не обсуждался, Чубчик быстро потерял к разговору интерес. Он завалился в солому, чтобы немножко вздремнуть.
Петрушка повернулась к Эйнштейну и перешла на шёпот:
– К тому же Чубчик сейчас важнее всяких детективных дел. Итак: что мы ему подарим?
– Ну ты напишешь ему песню. Разве этого недостаточно? Мне ведь ты тоже больше ничего не дарила, – рассудил Эйнштейн.
Петрушка фыркнула:
– Но у Чубчика-то ведь дня рождения ещё никогда не было! Тут уж нужно постараться и придумать что-нибудь особенное.
– Хорошо, тогда я попозже схожу в супермаркет. Куплю там ему торт и, наверное, ещё парочку воздушных шариков, – прошептал Эйнштейн.
Петрушка широко распахнула глаза:
– Серьёзно?
– Нет, конечно! – фыркнул Эйнштейн. – Ну Петрушка! Представь только – лама заявилась в магазин и стоит в очереди на кассу! Люди этого не поймут. – Он покосился на храпящего Чубчика. – Но мы можем насобирать для него вкусных луговых трав.
– Они быстро завянут и станут невкусными. Нет, нужно придумать что-то другое. У меня, кстати, уже почти готова деньрожденская песня. Получается отлично! Нужно только рифмы придумать.
Петрушка наморщила лоб под чёлкой:
– С Чубчиком рифмуется только супчик. Или голубчик.
– Чего? – уставился на Петрушку Эйнштейн. – Голубчик? Это что ещё такое?
– Кажется, маленький голубец. Капустный рулет. Я однажды слышала, как Зонненшайны обсуждали, что готовить на ужин.
– Фу! Ну нет, «голубчик», овощи какие-то… В деньрожденскую песню для Чубчика это вообще не вписывается, – отмёл идею Эйнштейн. – Лучше уж тогда «тулупчик».
– Да, тулупчик у него ничего. Хотя мой белый, конечно, куда лучше! – заметила Петрушка.
– Чубчик! – начал сочинять Эйнштейн, пропустив мимо ушей хвастовство подруги. – У тебя чёрный, как шоколад, тулупчик! Ты дрыхнешь даже на пустой желудок и совсем не понимаешь шуток.
Белоснежная лама испепелила его взглядом:
– Это совершенно не смешно!
– Ты права, – вздохнул Эйнштейн. – А ведь три дня пролетят незаметно. Зря ты затеяла это празднование!
– Я затеяла? – возмутилась Петрушка. – А кто сказал Чубчику, что день рождения у него не может быть прямо здесь и сейчас?
– А кто завёл разговор про подарки и деньрожденскую песню? – не уступал Эйнштейн.
– А вот и не я!
– А вот и ты!
– Я знаю, чего хочу на день рождения, – раздался из угла заспанный голос Чубчика.
Эйнштейн с Петрушкой так громко спорили, что он проснулся. Они умолкли и повернули головы в сторону своего приятеля в чёрном тулупчике.
– Я хочу, чтобы мы поймали преступника и стали настоящими детективами. Если получится, это будет лучшим подарком мне на день рождения, – торжественно объявил Чубчик, а потом снова уронил голову на солому и заснул.
Эйнштейн и Петрушка удивлённо переглянулись.