Ступа. Я задремал; и, видно, потому, что про бинокль вспомнил, начало мне сниться: снова война… бой страшный кипит… Я не выдерживаю, отпрягаю коня от походной кухни, хватаю дубовый черпак и лечу в самую гущу. Бью черпаком, трещат лбы у деникинцев… Как вдруг прямо с неба аэроплан и — на меня! А в нем тот офицер, которого я черпаком убил. Смотрит на меня, хохочет — ударил аэропланом и улетел. Упал я с коня и подняться не могу. Вдруг слышу: «Отец, отец, это я с груши на тебя упала…» Встал я, а она плачет. «Бинокль, спрашиваю, не разбила?» — «Нет», — и всхлипывает.
Карась(встревоженно). Что с Таней?
Ступа. Что!.. Замечталась там на груше и в такой серьезный сон вмешалась — полетела на меня!
Карась. Что же с ней?
Ступа. Вы бы лучше спросили, что со мной. Ей что, упала, как на подушку, — вот и все!
Карась. Я, Макар Иванович, с вами хочу о Тане поговорить. Правда, я значительно старше ее, но очень она мне по сердцу… Как бы вы посмотрели…
Ступа. Поговорите с нею. Но предупреждаю честно — сбежите от Тани через неделю… А денег сегодня дадите?
Карась. Вам сорок тысяч следует — и получите.
Ступа. Кажется, пятьдесят?..
Карась. Кажется только во сне, Макар Иванович…
Входит Шапиро.
Шапиро(поклонился). А где Роман Степанович?
Карась. В горкоме. Скоро будет.
Шапиро. Разрешите позвонить. (Берет трубку.) Алло! Один-десять… Марина Ивановна?.. Говорит Шапиро… Я из банка. Роман Степанович скоро будет. Материалы у меня все готовы. Приезжайте, я вас буду ждать в вестибюле. Хорошо… (Положил трубку.) Эх, Василий Петрович, мы такое дело начинаем, что вы все ахнете. Нам только нужен сейчас один миллион… Если Роман Степанович даст…
Карась. Если дело стоящее, даст.
Шапиро(указывая на портфель). Здесь такие материалы, что должен дать.
Входит Роман.
Роман. Привет, орлы!
Все. Здравствуйте!
Роман. Что это ты, Карась, заседаешь с ними?
Карась. Товарищ Шапиро рассказывал о своих прибылях. Хочет дать нам денег взаймы…
Роман. Здорово…
Карась. Подпиши…
Роман(читает). Э, нет, подожди… Школам не триста тысяч, а миллион. Командованию не сто тысяч, а пятьсот — выходят сегодня в лагеря. Вот так. А здесь — уменьшить.
Карась. Будет крик.
Роман. Ничего. Действуй, действуй.
Карась. Есть. (Ушел.)
Роман. Сегодня я докладывал в горкоме о финансовых делах и говорил о финансистах. Хвалили вас за умение маневрировать, за то, что цените советскую копейку.
Шапиро. В горкоме?
Роман. На заседании. Секретарь сказал, что вас и еще двух с заводов необходимо отметить. Вас знают.
Ступа. Знают?
Роман. А вы как думали, вашу фигуру не замечают?
Шапиро. У Ступы фигура действительно очень приметная.
Роман. Я о фигуре финансиста в нашем хозяйстве, а не о фигуре Ступы.
Ступа. Ага, не вышло, Абрам Моисеевич!
Звонит телефон.
Роман(взял трубку). Алло!.. Так. Киев? Слушаю… Ничего не слышно. Громче!..
Входит Карась.
Так. За прошлый год наш оборот — девятьсот пятьдесят миллионов. Колхозные вклады за квартал возросли на семьдесят процентов. Так… Пришлю… Министр торговли?.. Банкир?.. Журналисты?.. Не беспокойтесь, встретим. Привет! (Положил трубку.) Ну, финансисты, держитесь! К нам из столицы приезжают знакомиться министр торговли, журналисты, банкир — чужеземные гости. Держитесь — придут и к вам. Посмотрят, как работаете!
Шапиро. Когда будут?
Роман. Завтра.
Шапиро. Будьте покойны!.. Вот только вам, товарищ Ступа, усы нужно подрезать, а то приедут, а они у вас во какие длинные! Надо, чтобы культурно было…
Ступа. Какая комплекция, такие и усы, товарищ Шапиро.
Роман. Верно, товарищ Ступа! Усы у вас экспортные, берегите их. Всего доброго!
Ступа и Шапиро. Всего доброго. (Ушли.)
Карась. Чайка тебя ждет.
Роман. Чайка?.. Позови ее.
Карась вышел и вернулся с Чайкой.
Чайка. Ты всех так принимаешь? Заставляешь столько ждать? Это же бюрократизм. (Целует отца.) Какой день! С утра дождь, а сейчас легкий ветерок, солнце. Какое солнце! Даже стихами говорить хочется. (Пауза.) Чем это вы так озабочены?
Роман. Мы тут все подсчитываем. Деньги любят точный счет.
Чайка. Я про поэзию, а вы про деньги… Подсчеты! (Смеется.) Цифры вы бездушные!
Роман. Чем лучше, дочка, мы будем считать, тем скорее наш народ заговорит языком поэтов…
Чайка. Если у вас не хватает, то, чтобы приблизить этот час, я могу дать взаймы. Сегодня я получила отпускные — тысячу рублей за месяц! Ты, отец, банкир, и получаешь восемьсот пятьдесят, а я — бригадир в цехе — и выгоняю тысячу! Могу и взаймы дать.
Карась. Отвечай, банкир. Миллионы проходят ежедневно через твои руки.
Роман. Запомни этот факт. Когда приедут министр, иностранные журналисты, — расскажешь им.
Чайка. Приедут к нам?
Роман. Завтра.
Карась. Расскажу, непременно расскажу.
Чайка. Что вы, Карась!.. Неудобно. В самом деле… Отец все-таки директор банка. Не надо. Журналисты еще напишут за границу. Бригадир в цехе зарабатывает больше, чем наш банкир. Неудобно для страны…
Роман. И в самом деле, Чайка правду говорит. Неудобно, если за границей напишут, что в этом кресле, перед которым во имя денег веками растлевались дружба, честь, любовь, талант, — в этом кресле сидит шахтер, скромный счетовод достижений страны, и получает меньше, чем его дочка — бригадир в цехе. Очень неудобно для нашей страны!.. Молчишь? Эх, да что с тобой говорить, если ты даже живого жандарма не видела.
Чайка. Ну… разве я виновата в том, что не видела жандарма, что родилась так поздно?..
Карась. Верно, так его!
Чайка. Я пришла по делу, хочу поговорить с тобой… и прошу вас…
Карась. Понимаю. (Ушел.)
Чайка. Отец, у меня к тебе серьезный вопрос.
Роман. Ну-ну, давай.
Чайка. Как поступают с тем руководителем предприятия, который выпустил продукцию, отгрузил ее и взял у тебя под нее пару миллионов, но на месте от товара отказались, и ему нечем вернуть тебе долг?
Роман. А почему отказались?
Чайка. Ну… он дал неподходящую продукцию.
Роман. Неподходящую? Я потребую свою «пару миллионов».
Чайка. А если нечем платить?
Роман. Тогда я закрываю его счет и могу применить санкции — это значит: распродать его материалы, ценности, чтобы вернуть долг.
Чайка. А с ним что?
Роман. А он, такой руководитель, на курорт уже не едет, у него портится настроение, так как идет под суд.
Чайка. Так это же серьезное дело!..
Роман. А ты думала? Там, где речь идет о государственных деньгах, там не шутят.
Пауза.
Чайка. Я зашла к тебе, чтобы сказать… Не знаю, как и начать.
Роман. А ты начни просто.
Чайка. Этой ночью мы с Андреем выехали в поле. Оставили машину, а сами узенькими тропинками тихо брели среди хлебов зеленых. Мы говорили… Отец, я… Ты будешь иметь внука…
Роман(подошел к ней). Поздравляю, дочка… Хотя на деда я еще не похож, но с радостью буду ждать внука, с радостью! Гляди, чтобы добрый казак был.
Чайка. Спасибо… Андрей, ну… он…
Роман. Что? Он, быть может, против?
Чайка. Нет, нет! Он тоже рад. Но в его словах я почувствовала серьезную тревогу. Я долго выпытывала, и он мне все рассказал. Что сказал мне Андрей, тебе известно. Я его успокаивала, так как знаю, что ты поможешь. Правда?
Роман. Боюсь, что не смогу.
Чайка. Ты шутишь!.. Ты же знаешь, что он не может сейчас вернуть долг… Ты должен подождать, иначе у нас будут большие неприятности.
Роман. Ты лучше не путайся в это дело и не учи меня…
Чайка. Тогда я очень жалею, что пришла к тебе. Думала, что встречу отца, а встретила только директора банка.
Роман. Я тоже жалею. (Пауза.) Я полагал, что ко мне пришла дочь, а пришел неудачный адвокат своего мужа. Андрей послал тебя? Чего ты молчишь? Если он послал…
Чайка. Нет, я сама пришла. Может, я и плохой адвокат. Я не хотела им быть, поверь мне. К тебе пришла дочь, а ты ее встретил так холодно…
Роман. Встретил я тебя тепло, но ты понимаешь, с чем ты пришла сюда?..
Чайка. Что же случилось, отец? Неужели Андрей тебе не такой же сын, как я — дочь? Неужели моя любовь к нему тебе не дорога?
Роман. Чайка, ты…
Чайка. Подожди, ты обязан ответить. Я не верю… Ты поможешь. Ты молчишь?.. Отец, в последний раз прошу тебя, — скажи, что поможешь. Если нет, то честно укажи на дверь, и я буду знать, что, кроме Андрея, у меня никого больше нет.
Большая пауза.
Роман. Прошу тебя, Чайка, оставь кабинет.
Чайка. Что?
Роман. Ступай домой.
Чайка. Ты гонишь меня? Гонишь?.. (Идет.)
Роман. Чайка!
Чайка идет.
Чайка!
Чайка остановилась у дверей.
(Подошел к ней.) Ты думаешь, мне легко…
Чайка. Пойми, отец: жизнь моя теперь — Андрей.
Входят Андрей и представитель колхозов.
Андрей! (Бросилась к нему.)
Бесштанько. День добрый!
Роман. Доброго здоровья. Садитесь.
Чайка. Андрей, я подожду тебя там.
Андрей