Нет никакой мафии, уверял кардинал, разговоры о ней это злонамеренные выдумки, предназначенные для того, чтобы опорочить почтенных синьоров. Эрнесто Руффини не только сам закрывал глаза на факты, но и другим стремился затмить свет. И отнюдь не по заблуждению.
В 1962 году во дворце правосудия в Мессине судили четырех монахов-капуцинов. Им вменялись в вину организация банды, соучастие в убийстве, в покушениях на убийство, вымогательство. Попросту говоря, «братья» Кармело, Витторио, Агриппино и Венанцио были настоящими мафиози, стопроцентными. Но даже тогда, когда после долгих проволочек их приговорили к длительным срокам тюремного заключения, справедливость не восторжествовала. Верховный суд под давлением церковников отпустил монахам — бандитам все грехи. Все, что было до появления Синдоны в Милане, с полным основанием можно назвать прелюдией в его жизни. Это было время накопления опыта. Ведь если какой-то неизвестный вдруг пожелает купить банк, выразив готовность выложить соответствующую сумму, то сразу же возникнет множество неприятных вопросов. А в нашем случае все выглядело наилучшим образом. Деловые таланты проявились при торговле овощами. Первоначальный капитал дала возможность обрести Марчеза Бизоньи. Есть рекомендация от епископа.
В Милане Синдона начал с того, что обосновался в фешенебельном отеле «Принчипе де Савойя». Из роскошных апартамептов он повел планомерную осаду финансовой крепости.
В изворотливости Синдоне не откажешь. В первую очередь он позаботился о том, чтобы его имя стало известно всем финансовым дельцам. С этой целью Синдона стал регулярно печататься в экономической газете «Коммерчио ди Ломбардиа». Он взял на себя рискованную, но весьма эффектную роль прорицателя экономической погоды и доброхота-советчика. Многим дельцам его рекомендации казались авантюрными. Другие называли их сомнительными. Однако обостренное чутье у Синдоны было, и в этом скоро убедились даже те, кто относился к нему скептически: прогнозы оправдывались.
В то время многие дельцы на миланской бирже в своих интересах не выходили за пределы Италии. А времена менялись. В перспективе уже вырисовывались контуры экономического сообщества, получившего название «Общий рынок». Молодой хищник Синдона взял след и уверенно шел по нему. Его бег заметно ускорился после того, как он стал действовать вместе с адвокатом Карнелутти, пользовавшимся большим влиянием в деловых кругах Милана. Вместе с Карнелутти Синдона обосновался в одном небольшом банке. А когда Карнелутти стал лишним, Синдона избавился от него и, присоединив еще несколько мелких банков, основал «Банка привата итальяна».
В финансовой крепости Италии Синдона завладел важным бастионом. По соперникам и конкурентам он вел огонь всеми имеющимися в арсенале банковского капитала средствами. Синдона манипулировал учетными ставками, спекулировал на бирже, осуществлял головокружительные аферы с обменными курсами, и каждая операция завершалась удачей.
Каким бы зубастым ни был Синдона, в финансовом море вокруг него плавали не безобидные сардинки, а хищные акулы. Исход борьбы банков решает финансовое могущество. И если Синдона побеждал соперников, то в первую очередь потому, что опирался на гигантские капиталы мафии.
Укрепившись в «Банка привата итальяна», Синдона пошел на приступ «Банка унионе». Сопротивление было недолгим. Потом Синдона завладел банками «Аминкор» и «Фино» в Швейцарии, «Вольф» в ФРГ... Он стал партнером крупнейших финансовых компаний Лондона, Цюриха, Нью-Йорка и Дюссельдорфа. В США Синдона контролировал фирму по производству красок «Оксфорд электрик», «Аргус» (оптика), «Интерфото» (фотоматериалы)... Его владения раскинулись от Рима до Голливуда. Под его контролем оказались сотни корпораций.
Невидимый концерн
Синдона ворочал такими деньгами, что у конкурентов не раз возникал вопрос: откуда они взялись?
Порой Синдона отделывался шуткой. Когда ему намекали, что он управляет финансами мафии, Синдона смеялся:
— Мафия? Для меня это слишком мало.
Шутник этот дон Микеле. Денег мафии ему, видите ли, мало. А ведь по подсчетам итальянского экономического журнала «Мондо», на долю гигантского преступного синдиката, раскинувшего свои сети по всей Италии, приходится 4 процента валового национального продукта.
Сегодняшняя мафия — это не только банда грабителей и убийц, но крупное и, что самое поразительное, вполне респектабельное, с точки зрения буржуазных государственных институтов, капиталистическое предприятие. Нынешняя мафия, сохранив самые зловещие качества, во многом стала другой. Можно сказать, что она и «та» и «не та». Она по-прежнему беспощадно кровавая — за два года, 1983-й и 1984-й, на Сицилии от рук мафиози погибло более 500 человек. Но при этом мафия внедрилась в политическую и экономическую структуру итальянского общества и стала в ней «своей». Деятельность организованной преступности есть не что иное, как разновидность бизнеса. Оценивая преступный бизнес с экономических позиций, можно обнаружить, что он подчиняется тем же законам, что и деятельность любого из предприятий легального бизнеса.
«Итальянская мафия,— пишет склонный к либерализму западногерманский журнал «Шпигель»,— стала огромным концерном в подполье, который занимается торговлей наркотиками, похищением людей с целью получения выкупа и убийствами. Свои доходы она инвестирует в промышленность и сельское хозяйство». И в этих сферах, следует добавить, она ничем не отличается от других капиталистических предприятий, и ее заправилы слывут не менее уважаемыми синьорами, чем иные владельцы концернов и латифундий. А если учесть, что мера уважения в капиталистическом обществе прямо пропорциональна размерам доходов, то главарям мафии могут завидовать даже многие из тех, кто слывет «некоронованными королями».
Как же они переплелись — бандитизм и предпринимательство?
Капиталистическое предпринимательство движет та же самая цель, которую преследует и мафия, — нажива. Методы... Нет, они отнюдь не различаются коренным образом. Любой капиталист, велеречиво рассуждающий, что он, дескать, «народный предприниматель», стремится выжать из рабочих все соки. Его вовсе не отвращает и запах крови, конечно, чужой крови, пролитой из-за того, что он, «народный», во имя доходов «сэкономил» на охране труда. За последние 35 лет по этой причине в Италии погибло свыше 100 тысяч человек. Газета «Мессаджеро» подсчитала, что каждый день (обратите внимание: каждый день!) на производстве гибнут 13 человек. В официальной статистике эти данные фигурируют под рубрикой «Несчастные случаи». Дескать, неизбежная дань техническому прогрессу. И при этом умышленно закрывают глаза на подлинные причины.
Даже предприниматели, по вине которых гибнут нещадно эксплуатируемые маленькие дети, в глазах буржуазного общества не более чем «неосторожные дельцы». Да и газеты не видят ничего сенсационного в том, что, скажем, двенадцатилетний Антонио Сальдарелли был раздавлен мраморной плитой, его сверстник Микеле Грамелья погиб, прикоснувшись к проводу высокого напряжения, подручный маляра четырнадцатилетний Роберто (так его назвали в полицейском протоколе, а вообще-то он еще оставался Робертино) Коклати разбился, упав со строительных лесов. Только за один год на производстве погибло 2014 человек. Жертвы мафии, при всей ее кровожадности, не составляют и половины этого числа. Если и есть различие, так разве что во внешней эффектности — труп, прошитый автоматом, с точки зрения буржуазной прессы, «фотогеничнее», чем изуродованное тело подростка, упавшего со строительных лесов.
Там, где правит капитал, для извлечения наживы все средства хороши.
В феврале 1985 года в городе Савона (область Лигурия) открылся судебный процесс над группой бывших политических деятелей ряда правящих партий. «Это процесс,— писала газета «Унита»,— не только над преступной шайкой, но и над грязной, прогнившей политикой. Махинаторы ставили перед собой одну цель — получать как можно больше денег и укреплять свое могущество».
А ведь какие «синьоры вне всяких подозрений» оказались на скамье подсудимых! Это были руководители местных органов самоуправления, важных государственных учреждений. Один из главных обвиняемых, Альберто Теардо, возглавлял областной совет Лигурии и баллотировался в 1983 году в парламент по спискам социалистической партии. Быть бы ему избранным, если бы до выборов он не оказался под арестом.
Пользуясь своим высоким положением, эти синьоры установили контроль над различными сферами экономической жизни области. За предоставление строительных подрядов они требовали взяток, тем же, кто отказывался платить, всячески угрожали, а если и это не помогало, то прибегали к насилию. Известно, что в апреле 1982 года был взорван подъемный кран фирмы «Дамонте», отвергнувшей условия вымогателей.
Мафия, да и только.
Когда в Италии разгорелся «нефтяной скандал», многие граждане пришли в ужас, узнав, как глубоко проникли в государственный организм «метастазы» коррупции. Руководитель финансовой гвардии, генерал Рафаэле Джудиче, человек, которого государство поставило на стражу своих денежных интересов, в течение многих лет покрывал незаконную торговлю нефтепродуктами и утаивание налогов промышленными компаниями, ввозившими нефть.
Нефтяные магнаты Бруно Муссели и Марио Милани перерабатывали на своих предприятиях нефть в бензин, а в отчетах указывали, что их заводы производят дешевый мазут, который предназначен для отопления жилищ. И все это для того, чтобы платить меньше налогов. В результате этой аферы промышленники в полном смысле слова одним росчерком пера прикарманили 2 триллиона лир. В полном соответствии с теми же законами, которые царят в мафии, Муссели и Милани «поделились» с генералом Джудиче и его ближайшими помощниками, а также отчислили соответствующую сумму политиканам.
Когда грязные махинации, подобно нефтяным пятнам в море, выплыли на поверхность, суд выдал ордер на арест 30 предпринимателей, государственных чиновников и буржуазных политических деятелей.