оставили авангард без командования.
Генри де Боун, пылкий племяш графа Херефорда далеко опередил своих спутников. Заметив среди шотландцев их короля, де Боун выкрикнул вызов и помчался на Брюса с копьём наперевес. Тот, уклонившись от пики, привстал на стременах и обрушил на голову нахального сопляка свой боевой топор. Лезвие развалило де Боуну череп, а рукоять топора не выдержала и треснула. Оруженосец де Боуна погиб, пытаясь забрать тело. Брюса потом укоряли соратники за риск, которому он подверг свою драгоценную жизнь. Брюс же сожалел лишь о потере топора.
БРЮС ПРОТИВ ГЕНРИ ДЕ БОУНА
Солнце стало клониться к закату, когда Эдуард II со своей свитой сделал привал, чтобы решить, что армии делать дальше: вынуждать шотландцев к сражению или устраиваться на ночлег. Ничего не зная об этом военном совете, авангард рассеял шотландские разъезды; наступая им на пятки, далеко оторвался от основной армии и достиг деревьев Нью-Парка. В первых рядах скакал граф Херефорд со своими воинами, среди которых был его брат Жильбер и пылкого нрава племянник Генри. Шотландская пехота издалека заметила приближение противника и приготовилась отразить атаку. Опередивший своих спутников на расстояние полёта стрелы, Генри де Боун осадил своюлошадь перед копьями шотландцев и вдруг заметил среди них раздающего приказы рыцаря с топором в руке на проворном коне серой масти. Блеск короны на бацинете и герб на сюрко не оставляли сомнений в том, что это сам Брюс. Решив, что настал его звёздный час, де Боун пришпорил коня и помчался на шотландского предводителя с копьём наперевес. Брюс отвернул лошадь, увернувшись от копья, и нанёс удар топором, разрубив незадачливому искателю славы и шлем, и его слишком горячую голову. Удар был настолько сильным, что ручка топора сломалась, а Генри де Боун умер, прежде чем выпал из седла.
Оруженосец сунулся забрать тело, но его радостно прикончила воодушевлённая подвигом короля пехота. Ряды копейщиков сомкнулись и ощетинились пиками. Английская пехота ковыляла где-то глубоко в тылу, а без их поддержки атака конницы не увенчалась успехом. На помощь брату Эдвард Брюс стал подтягивать своих бойцов, англичане обратились в бегство. Те из шотландских лордов, что осмелились высказать своё мнение, справедливо укоряли короля за риск, которому он, ответив на вызов де Боуна, подверг не только свою жизнь, но и всё дело, скреплённое его авторитетом. Брюс отмалчивался и лишь вскользь пожалел об утрате хорошего топора.
“Vita” даёт менее героическую трактовку гибели де Боуна: «…Генри, видя, что скоттов неисчислимое множество, развернул коня, но Роберт преградил ему путь к спасению и ударом топора по голове отправил душу к Богу… Храбрый оруженосец бросился на помощь своему лорду, но был сокрушён…»
Гербы спутников сэра Роберта Клиффорда при Баннокбёрне
БРОСОК КЛИФФОРДА
Подобно всадникам Глочестера и Херефорда, наступавшим по главной дороге в Нью-Парк, ещё одна ударная группа, ведомая Робертом Клиффордом, пришпорила коней и поскакала на север, намереваясь обогнуть левый фланг шотландцев по опушке Нью-Парка и пробиться к Стерлингу. Источники по-разному оценивают численность отряда. По Барбору она составляла восемь сотен всадников, включая баннеретов: самого Клиффорда, сэра Генри Бомона и йоркширца сэра Майлза Степлтона. Думается, что ближе к истине всё же сэр Томас Грей, сообщающий о трёхстах конных. Всё-таки его отец сам участвовал в этой вылазке.
Целью броска отряда Клиффорда могла быть разведка боем на предмет выяснения, можно ли прорваться к Стерлингу, минуя Нью-Парк. Но подтверждения этому в источниках отсутствуют. Грей о целях отряда умалчивает, а Барбор отделывается высокохудожественной, но маловразумительной фразой, де, заданием Клиффорда было «…ехать в замок, а, коль удастся сие, то спасение будет обретено…» Хронист из Ланеркоста пишет, что Клиффорд «…обогнул лес, желая воспрепятствовать бегству скоттов» Это больше похоже на правду. На том этапе развития событий англичане вполне могли предполагать, что шотландцы, по своему обыкновению, улизнут в последний момент. Однако нет оснований думать, что намерение пресечь попытку шотландцев смыться – часть генерального плана короля, а не личная инициатива Клиффорда, подобная самодеятельности Херефорда с Глочестером. Путь Клиффорда, утверждают в один голос и Грей, и Барбор, пролегал по просёлку, известному, как «Дорога». Он шёл по насыпи через брод в месте, где Баннокбёрн (ручей Баннок) вытекает из теснины Балкухидрок. Миновав топкие берега Пелстримского ручья около часовни святого Ниниана и не встретив никакого противодействия, бойцы Клиффорда решили, что дорога на Стерлинг свободна. Брюс оставил отряд графа Морея под часовней как раз на случай такого флангового обхода англичан, но Клиффорд проскользнул под самым носом у шотландцев. Раздосадованный Морей с пятью сотнями пехотинцев бросился на перехват. Как ни странно, это сработало. При виде выходящих из-под сени деревьев копейщиков англичане повернули коней и вместо того, чтобы перебить врагов ещё на марше, по прихоти самоуверенного Бомона дали им время занять оборону по всем правилам. Единственного здравомыслящего человека, Томаса Грея (отвлекаясь от повествования, хочется подивиться тому, что в старинных летописях тот, от кого хронист узнал подробности событий, неизменно оказывается самым здравомыслящим, как в рассказе Грея его папаша, или самым героическим, как у Гуисборо Мармадьюк де Твенг. Случайность, конечно же, но случайность, ещё ждущая своего вдумчивого исследователя), пытавшегося оспорить это воистину дурацкое решение, осмеяли и обозвали трусом. Под градом насмешек Грей-старший в ярости возглавил атаку на шилтрон, потерял лошадь и был взят в плен. Его насмешникам повезло меньше: большинство, подобно скакавшим сразу за Греем братьям Дейнкурам, Уильяму и Реджинальду, погибли. Тесные ряды шилтрона уязвимы лишь для стрел, а вот лучников-то у Клиффорда и не было. Первая волна атакующих корчилась на шотландских копьях, и пыл второй подостыл. Без толку кружили они вокруг шилтрона, время от времени кто-то решал попытать счастья, бросался на шотландцев, его лошадь закалывали, а смельчака приканчивали. В отчаянии англичане «…побросали мечи и булавы, так что целая груда оружия выросла среди них…» В этот миг, по Барбору, Джеймс Дуглас предложил королю выручить силами своих конников Морея. Король сначала отказал, но тут же передумал и дал добро. Впрочем, к тому моменту от отряда Клиффорда мало что осталось. Несколько уцелевших доскакали до Стерлинга и укрылись в его стенах, другие вместе с командиром по «Дороге» вернулись к основным силам. Монах из Малмсбери сообщает, что Клиффорда сохранил Господь в этот день, чтобы погубить на следующий, когда, кроме него, лишились жизни Глочестер, Пейн Тибето и Уильям Маршалл.
Церковь святого Ниниана пришлось строить, считай, заново после того, как во время якобитского восстания хранившийся в здании порох рванул.
РЕЗУЛЬТАТЫ ПЕРВОГО ДНЯ СРАЖЕНИЯ
Поражением Клиффорда боевые действия 23 июня исчерпались. Попыток прорваться к Стерлингу также больше не предпринималось. Печальный итог стычек этого дня не лучшим образом подействовал на боевой дух английской армии. Это подтверждает и Томас Грей (папаша которого, как мы помним, вечером того дня мог наблюдать только боевой дух шотландской армии, но никак не английской). По свидетельству Джона де Тракелоуи, основная масса английских войск шотландцев ещё и в глаза-то не видела, а те, что видели и получили от них по носу, горели жаждой поквитаться.
Вероятно, план, если он у Эдуарда II всё же имелся, поначалу был таков: исходя из обыкновения шотландцев избегать драки, оттеснить их с дороги, привести армию под Стерлинг и ночь с 23 на 24 июня провести под его стенами. То, что путь к Стерлингу отрезан, должно быть, изрядно и неприятно короля удивило. Солнышко садилось, и требовалось найти местечко, где измученные люди и животные могли бы найти отдых, пищу и воду. Кавалерия и часть пехоты расположились на ночлег посреди Балкухидрокской пустоши. Там и в наши дни туристам с палатками неуютно: сыро, топко, а тогда Балкухидрок был ещё влажнее и гаже. Барбор упоминает о досках, которые вынуждены были тащить с собой англичане, чтобы подстилать под копыта лошадям в особенно слякотных местах. Опасаясь ночного набега шотландцев, спали в полглаза, не выпуская из рук оружия и не рассёдлывая коней. Пехота и обоз продолжали подтягиваться на протяжении ночи, но Баннокбёрн не пересекали и ночевали где придётся.
Вид со стороны Каледонской железной дороги, на котором хорошо виден резкий переход местности от низменности к нагорью: 1. Ручей Баннокбёрн; 2. Косогор; 3. Место, где Баннокбёрн стекает в низину; 4. Драйфилд
Пока англичане барахтались в грязи, пытаясь выискать для сна уголок посуше, Роберт Брюс созвал военный совет. Опыт партизанщины подсказывал ему не искушать судьбу, удовольствоваться успехами первого дня и отступить к замку Леннокс, подходы к которому были труднопроходимы для неповоротливой и громоздкой английской армии. Но тут в лагере Брюса объявился некий сэр Александр Ситон. Этот доблестный шотландец на английской службе почувствовал внезапный приступ патриотизма и, улучив момент, сбежал к соотечественникам. Он живо описал Брюсу царящие в стане противника анархию и уныние, поклявшись жизнью, что атака на рассвете принесёт шотландцам долгожданную победу. Король призадумался и поинтересовался мнением своих офицеров. Все были за. Аббат Бернард из Эрброута, приволокший для воодушевления войск реликварий святого Колумбы, записал, что, приняв решение, Его Величество осчастливил соратников прочувствованной речугой, произведшей на оных неизгладимое впечатление.
Пелстримский ручей пересекает Драйфилд по дну глубокого оврага, густо поросшего кустами и деревьями. Цивилизация не добралась пока до этого уголка дикой