Глупо думать, что, попав в знаменитое парижское кабаре, наша 28-летняя певица только и думала, что о публике. Нет, в Париже она с головой бросилась в пучину самых разных отношений! Читая об этом периоде ее жизни в книге Алена Водраска “Романтическая жизнь” – спасибо ему за массу подробностей! – я взяла зеленый фломастер и стала обводить имена тех, с кем она была близка. Скоро страницы стали зеленеть на глазах! Донжуанский список моей героини оказался весьма внушительным.
Вот Жан Пуасоньер: знакомство произошло в кафе La Boule d’Or (“Золотой шар”) на площади Сен-Мишель. История поразительно напоминает сюжет ее первого брака: тоже студент-юрист, завороженный миром музыки и театра и готовый сменить профессию на более творческую, тоже из обеспеченной семьи с достаточно высоким социальным статусом. Значит, не одни художники влекли ее – ей хотелось и стабильности, и защиты, и заботливого покоя. Летом 1957-го, когда Барбара была совсем на мели, Жан Пуасоньер увозит ее на несколько месяцев в Шатору – район в центральной Франции, к югу от Орлеана. Там в старинном замке живет его друг детства с женой, они ждут ребенка. Тишина, прекрасная природа – уроженцы этих мест потом проведут целое исследование, чтобы доказать: именно их окрестности вдохновили певицу на написание песни Au bois de Saint-Amand (“В лесу Сен-Аманд”)… Целый день она проводит за фортепьяно: арпеджио и вокализы, арпеджио и вокализы, и так без конца. Она подружилась с хозяйкой дома и иногда подходила к ней, бережно приподнимала ее свитер и прижималась щекой к большому животу. Хотела ли своих детей? Не думаю. Потому что сама всегда оставалась раненым ребенком – отсюда возникнут потом эти нежные и возвышенные песни-баллады о детских секретах, печалях и радостях, о навсегда потерянном саде детства, из которого жизнь изгоняет, как из рая. Похоронив в конце 1959-го отца и вернувшись из Нанта, она уходит от Жана точно так же, как когда-то ушла от первого мужа, – решительно и без объяснений. Он долго залечивал раны, потом женился, и на его свадьбе произошел курьез: поздравить молодых приехала Барбара со своим новым другом, но тотчас так сильно с ним разругалась, что тот вскочил в машину и уехал, увезя с собой свадебный подарок. Невеста запомнила это на всю жизнь. А в начале девяностых, когда Пуасоньера не станет, она получит от Барбары письмо, полное сострадания и любви.
…Наступали шестидесятые – годы всеобщего раскрепощения, освобождения от табу и запретов, время пьянящей легкости и больших надежд. Начиналась сексуальная революция, в которой было все-таки больше стремления к свободе, чем распущенности. Во всяком случае, именно после нее европейские женщины получили равные с мужчинами возможности – от права на образование и работу до права пользоваться контрацептивами и делать аборты. Люди восстали против того, чтобы государство и церковь залезали к ним в постель и указывали, как надо. Каждый должен сам решать свою судьбу. Где и как жить. С кем спать. О чем думать. Свобода – что может быть желаннее и заманчивее для творческого человека, неважно, мужчина он или женщина! “Все мы стояли на баррикадах сексуальной революции”, – скажет позже один из героев Василия Аксенова, певца секса и свободы, которых в СССР, как известно, не было. Но прочитайте его документальный роман “Таинственная страсть”: эротические приключения наших шестидесятников будут покруче похождений артистической богемы Левого берега Парижа. Но как же много общего, хотя жили они тогда словно в разных галактиках.
…Все давно уже умерли, поэтому опять процитирую Марка Шевалье, обожавшего на старости лет вспоминать, как все было: “Андре Гайярд – один из «Братьев-врагов» (дуэт юмористов-сатириков, с успехом выступавший в «Шлюзе», – Примеч. автора) – был ее любовником. И не он один. Мой партнер Андре Шлессер тоже. Он просто обожал ее, они были неразлучны еще с Бельгии, когда оба выступали в Cheval Blanc. Я думаю, что спать с мужчинами – это была ее попытка завладеть их талантом, разгадать его тайну. Многие мужчины, которыми она восхищалась, оказывались в ее постели. Например, Серж Реджани, он бросил жену и детей ради нее… Нет, она не была нимфоманкой. И она никогда не извлекала никакой практической выгоды из этих отношений. По-моему, она вступала в отношения с теми, с кем работала, как, например, с Жаком Брелем, только для того, чтобы лучше понять их. Ее завораживали их аура, их дар. Это влекло ее как жаворонка – зеркало. Такова была одна из сторон ее артистической натуры. Тут уж ничего не поделаешь. Она была соблазнительницей, никто не мог устоять, но не была карьеристкой”.
Несколько пояснений. Андре Шлессер тогда был женат на знаменитой Марии Казарес, звезде фильмов Жана Кокто и Марселя Карне. Барбару любили оба, и на уик-энд часто приглашали ее в свой дом под Парижем. Замечательный французский актер и певец Серж Реджани с Барбарой был связан целых два года, с 1966 по 1968-й. Это была тайная страсть, потому что у Реджани была жена-актриса и двое детей – официально он расстался с женой только в 1973-м. Хотя, возможно, именно роман с Барбарой и послужил главной причиной разрыва.
В ноябре 2010 года France Dimanche напечатал интервью с вдовой Сержа Реджани Ноэль Адам. С ней он провел последние тридцать лет своей жизни, хотя поженились они за год до его смерти 21 марта 2003 года. Невесте было 69, жениху – 81. “Когда готовились к выходу DVD и CD «Реджани: лучшее», я доподлинно узнала, что их с Барбарой связывали серьезные отношения, хотя оба тщательно их скрывали. Роман начался в 1966 году: Барбара пригласила его петь в первом отделении своего концерта. Влюбившись в нее, он отдалился от жены. Затем, спустя два года, Серж расстался и с Барбарой, хотя она по-прежнему его любила. Его дети – Серж и Ани – подтвердили это. Он же мне всегда говорил, что их не связывало ничего, кроме работы. Так я никогда и не узнаю, почему он скрывал это даже от меня”.
У Реджани есть две песни, вдохновленные образом певицы: “Мадам Ностальжи” Жоржа Мустаки и “Барбара”. Последняя – поэма Жака Превера о любви и войне – к нашей героине прямого отношения не имеет, но, когда волнующий баритон Реджани произносит: “Помнишь ли ты, Барбара, как над Брестом с утра шел дождь, и ты, такая красивая, промокшая и счастливая, куда-то бежала…” – сердце сжимается. В его пении, особенно в зрелые годы, есть тот же романтический порыв и тот же надмирный трепет, что и у Барбары. В чем-то они очень похожи. И кто знает – кроме, конечно, вдовы Реджани, убежденной, что уйти от ее мужа было невозможно, это он сам от всех уходил, – кто кого оставил. Нашла в YouTube фрагмент передачи французского телевидения, где сильно постаревшего актера спрашивают о том, какой же она была, Барбара. “Королевой…” – выдыхает он. О Бреле речь еще впереди, но на его похоронах рядом с его подругой Маддли – Барбара. Они дружили. Было в жизни всех этих людей что-то гораздо более важное и прекрасное, чем то, кто с кем и когда спал.
А я продолжаю список. Жиль Шлессер – сын того самого Андре, основателя L’Ecluse, – считается, что ему посвящена песня Bel âge (“Прекрасный возраст”). Для Барбары это “около двадцати”. На дворе уже 1963 год, ей тридцать четыре, но в песне вовсе не разговор Федры с Ипполитом – скорее юмор и озорство.
Жан-Баптист Тьере – и опять то же кафе La Boule d’Or на площади Сен-Мишель. Начинающий актер зашел туда с приятелем, там же буквально на мгновение появилась Барбара, а на выходе официант передал Тьере записку: “Вот мой адрес, приходите после окончания представления в L’Ecluse, это два часа после полуночи”. Он пришел – и регулярно появлялся в доме по этому адресу еще целый год. Хотел жениться, как сообщил много позже в одном из интервью (потом большинство этих мужчин и будут всем интересны лишь потому, что их любила Барбара), но ничего не вышло, он уехал в Швейцарию и женился на дочери Чарли Чаплина Виктории.
В своих мемуарах она не сказала ни о ком из них ни единого слова. Там упомянут только один мужчина – “Я совсем потеряла голову” – и то без имени, как “месье H.”.
Появляется он
Месье H. – это Юбер Балле (Hubert Balley), дипломат и сценарист, менеджер и поэт, импресарио и художник. Его жизнь полна приключений: в 1942-м, будучи четырнадцатилетним мальчишкой, он спас от фашистов еврейскую семью – за что много позже получил награду. Участник французского Сопротивления – еще одна награда. Затем головокружительная дипломатическая карьера: блестяще окончив Lycée Louis Le Grand, он становится важным функционером министерства, в чьем ведении бывшие французские колонии, и вместе с соратниками де Голля много делает для того, чтобы страны “черной Африки”, особенно Кот-д’Ивуар, обрели независимость и экономическую самостоятельность. Здесь мы остановимся, потому что именно на посту главного советника министра Франции в Кот-д’Ивуаре он и влюбляется в Барбару.
Конечно, хочется понять: каким он был, как выглядел? На фотографиях позднего времени это полный мужчина с широким лицом и остатками седых волос, зачесанных на прямой пробор. Крупный нос, густые брови. Ничего выдающегося. Ему уже восемьдесят – и в это самое время Изабель Вайра, молодая исполнительница песен Барбары, завизжавшая от восторга, когда месье Балле пригласил ее после концерта на ужин, пишет, что он неотразим, что он прирожденный соблазнитель, и торопится заверить публику в одном из интервью: нет-нет, между нами ничего не было. Добавим, что в разные годы любовницами месье были Жаклин Бувье (будущая Жаклин Кеннеди), английская принцесса Маргарет и еще многие знаменитые женщины, о которых он с удовольствием рассказал в своей книге воспоминаний. Есть еще известная фотография, сделанная в мае 1968-го во время студенческой революции в Париже: Балле там рядом с Анри Мальро и в руках у него плакат: “Остановите насилие”. Он крупный, другие мужчины на его фоне как-то теряются. Еще одно изображение, где он моложе, в широкополой шляпе и галстуке-бабочке из узкой ленты, с длинными волосами – очень импозантен и артистичен. Почему-то в его книге, написанной незадолго до смерти и вышедшей уже после (все, как у Барбары), нет в