Сложив оружие, боярская дружина в количестве теперь уже семи человек (вместе с Катрин), собралась а самой просторной комнате и принялась обсуждать план действий. Меня тоже позвали и попросили рассказать в подробностях о событиях последних дней и всё, что я знаю о местном преступном главаре.
Только сейчас я обратил внимание на одну интересную деталь: все дружинники имели на левой руке браслеты, исчерченные какими-то непонятными символами. У Катрин теперь тоже был такой.
План оказался прост. Поднять через местных властей всю информацию о собственности, принадлежащей Капитану, и дать арзамасской полиции и в соседние городки ориентировку на человека в маске, человека с монокуляром и большой чёрный лимузин. Четверо дружинников собирались поджидать Капитана в доме Лаврентия Сергеевича, а трое — здесь вместе со мной. На всё про всё отводилась неделя. Если за это время ни Капитан, ни Василий Дмитриевич не обнаружатся, операция сворачивалась, а я должен был вернуться в Нижний Новгород.
Высказывались сомнения, что Василий Дмитриевич на долго задержится в Арзамасе, но по некоторым сведениям из некоторых источников, в Нижнем его в настоящий момент тоже не было, так что имелись веские основания считать, что он до сих пор здесь.
Катрин и ещё один дружинник остались со мной в квартире, а остальные ушли. Вскоре сюда притащили снятую с танка радиостанцию и установили в отдельной комнате, чтобы поддерживать связь между двумя группами.
Я же больше всего переживал за Таню. Она, по словам дружинников, по-прежнему находилась в доме Лаврентия Сергеевича. Не уехала.
И вот время шло, а ничего интересного не происходило. От нечего делать я расхаживал взад-вперёд по комнате, Катрин устроилась в кресле. Второй дружинник сидел возле рации в соседнем помещении. Мне казалось, что сдохну от скуки, если ещё хотя бы пару дней продлится такая канитель. Делать было совершенно нечего, да и тревога наполняла душу. Сложно сидеть без дела, когда, по сути, твоя судьба решается, да ещё любимый человек в опасности.
— Почему она такая упёртая? — рассуждал я. — Объяснял же, что опасно тут. Когда всё это дерьмо закончится, увезу её.
— Жениться, поди, хочешь? — усмехнулась Катрин.
— А почему бы и нет? Когда-нибудь жизнь наладится.
— Разрешит ли боярин — вот вопрос. Кто она такая? Обычная простолюдинка. Если Арсентий Филиппович знает о твоих способностях, он примет тебя в дружину, и не думаю, что позволит жениться на девушке, не принёсшей клятву роду.
«Ещё не хватало! Мне разрешения спрашивать, на ком жениться?» — подумал я с досадой, но возражать не стал, решив для начала изучить поподробнее обычаи, а потом уже разбираться, что делать.
— Она может пойти на службу. Таня — хороший врач, — сказал я. — Точнее, пока медсестра, но у неё большой талант. Могла бы тоже служить роду.
— Если её примут — другой разговор. Но ты всё равно можешь содержать её в качестве любовницы. Многие же так делают. Только дети ваши вряд ли попадут в дружину, и большого будущего им не светит. А если ты всерьёз решил стать основателем рода, тогда тем более не сможешь жениться на простолюдинке, ты же это понимаешь, надеюсь?
— Если это и будет, то ещё очень не скоро, — сказал я и продолжил ходить из угла в угол. Опять потянулось томительное молчаливое ожидание.
***
Длинный дом с соломенной крышей ничем не выделялся на фоне таких же изб, что стояли по соседству. Дом казался необитаем. Хозяев во дворе видно не было, не раздавались людские голоса, даже в хлеву царила тишина. И никто из прохожих не подозревал, что в хлеву вместо коров, свиней и прочего домашнего скота стоят лимузин и большой люксовый автомобиль бежевого цвета, и что подвал избы оборудован под жилое помещение и имеет подземный ход до пустыря у пролегающей неподалёку железной дороги.
Все эти дни ни Капитан, ни Василий Дмитриевич не покидали своего тайного логова, а связь с внешним миром держали через подручных. С их же помощью велась разведка и наблюдение за домом, где прятался, а точнее должен был прятаться Михаил. Естественно и о приезде боярских дружинников, и о тайной квартире, что находилась недалеко от кузницы, Капитану и Василию Дмитриевичу тоже было известно. Разведчик сообщил, что вчера Михаил уезжал вместе с тремя хорошо одетыми людьми. А сегодня на двух машинах прибыли парни с оружием.
Василий Дмитриевич сидели за длинным столом. Болела рука, в которую попала случайная пуля. И это был ещё один повод поскорее закончить не в меру затянувшиеся дела и уехать в Нижний. Там врачеватели. А они могли не только рану залечить, но даже механическое приспособление поставить вместо потерянной части тела. Так что пуля — ерунда. Но прежде следовало покончить с Михаилом. Мало того, что вести о нём начали разлетаться по всей округе, так ещё оказалось, что он, по всей видимости — энергетик. А значит, чем быстрее он умрёт, тем меньше проблем будет для всех.
Капитан сидел напротив.
— Достаточно прятаться, — заявил Василий Дмитриевич. — Сегодня же ночью выступаем. Сколько людей собрал?
— Пятнадцать, — ответил Капитан. — Этого мало. Денёк-другой выждать бы, собрать ещё.
— Хватит. Твои солдаты ударят по дому Кузнеца для отвлечения. Вся дружина туда сбежится, а Михаил останется на конспиративной квартире. Туда-то мы и направимся. В первую очередь надо убить парня. Остальное — потом. С остальным сам разберёшься. Как и с Загорскими. Константина пока не трогай. Ликвидируешь управляющего — с молодым дворянином договоримся. А если нет — его тоже уберём.
— С радостью. Они предали меня.
— Вот и хорошо. Будешь работать на мой род — будешь как сыр в масле кататься.
— Что ж, верю вам, Василий Дмитриевич. Но надеюсь, проблем с моими коммерческими заведениями не возникнет?
— Если нам обоим они принесут прибыль — не возникнет. Пока будешь здесь под нашим покровительством, а там посмотрим. Если род увидит в тебе иную выгоду, можешь высоко взлететь. Ты же об том всегда мечтал? Карьеру сделать? Титул получить? Что ж, служба великому роду не менее почётна, чем служба государю.
— Я бы получил и титул дворянина вместе со званием подполковника ещё тогда, пять лет назад, если бы не разрывная пуля.
— Но не получил. Не жалуйся на судьбу, Капитан. Её просто надо принять с мужеством, — произнёс Василий Дмитриевич и задумался. Он вспомнил, как два месяца назад говорил эти же слова Михаилу. Его судьба бала погибнуть от руки убийц, но он не принял её, и теперь — проблемы. — За твои способности тебя могут казнить. Если же направишь их на службу великому роду, получишь то, что причитается.
— Надеюсь, — Капитан склонил голову в лёгком поклоне. — Надеюсь, оправдаю ваше доверие.
***
Я проснулся от звука выстрелов. Они доносились со стороны дома Лаврентия Сергеевича. Там шло настоящее сражение. Грохотали ружья, трещал пулемёт. Я быстро оделся, схватил револьвер, что держал под подушкой. Пять патронов. Одна камора пустая, чтобы исключить случайный выстрел. Катрин и два дружинника, что дежурили сегодня в квартире, уже были на ногах и при оружии. Вторая группа находилась в доме Лаврентия Сергеевича. Десятник передал по рации, чтобы мы оставались на месте.
На столе горела лампа. Катрин и ещё один дружинник расположились у стен так, чтобы контролировать оба окна, третий сидел в отдельной комнате возле радиостанции. А я расхаживал взад-вперёд с револьвером в руке, и только одна мысль занимала голову: в доме же Таня! Я должен её защитить.
— Мы должны помочь, — сказал я. — Их перебьют! Нельзя сидеть сложа руки.
— Если бы это потребовалось, нас бы вызвали, — сухо проговорила Катрин. — Они справятся.
— Как хотите, я должен пойти помочь.
— Нет, ты останешься тут, это приказ десятника, — Катрин строго посмотрела на меня.
— Приказ? Кто он мне, чтоб приказы отдавать? Я пока к вам на службу не поступал.
Вдруг за стеной, в комнате, где сидел парень с радиостанцией послышался грохот завалившегося на пол тяжёлого предмета.
— Витя, что у тебя? — крикнул дружинник, который был с нами, и вышел в коридор, держа карабин наготове.
— Он здесь, — проговорил я.
— Кто? — Катрин уставилась на меня.
— Капитан.
В коридоре послышался предсмертный хрип, и снова что-то тяжёлое упало на деревянный пол.
— Смотри по сторонам, он может появиться, где угодно, — тихо сказал я. — Надо убираться из дома к своим. Если он не один, нам не выстоять.
Человеческая фигура показалась в тёмном углу. Катрин вскинула карабин и пальнула. Но там уже никого не было.
Мы с ней стояли спиной к спине, готовясь в любой момент пустить в пулю в противника, что мог возникнуть из воздуха где угодно. Я концентрировался на своей энергии. В коридоре скрипели половицы от шагов Капитана. Он не торопился нападать, выжидал.
— Уходим, — шепнул я, Катрин кивнула. Я схватил ближайший стул, швырнул в окно, звон разбитого стекла огласил ночную улицу. Затем запрыгнул на подоконник и сиганул вниз; окно находилось на высоте метра два от земли. За мной последовала Катрин.
— Уходим! По сторонам смотри! — сказала Катрин. — Что это было, чёрт возьми?
Я не ответил. И так всё было ясно.
К дому направлялись двое с пистолетами. Завидев нас, они открыли стрельбу. Я спрятался за ближайшим деревом, растущим у дороги, и выстрелил в одного из нападавших. Мимо. Никогда не отличался особой меткостью. Катрин же вскинула карабин и, почти не целясь, уложила первого, а потом мгновенно перевела ствол на второго и прикончила его выстрелом в голову.
Мы уже собирались бежать к своим, как вдруг из-за угла навстречу вышел человек. Хоть в темноте было сложно разглядеть черты лица, я сразу узнал его по монокуляру вместо глаза.
— Куда собрались? — произнёс он.
— Беги! — крикнула мне Катрин. И тут знаки на её браслете засветились синим светом, а её тело покрыли доспехи, отдалённо напоминающие рыцарские, но словно сделанные из блестящего чёрного минерала.
Мой дядя, Василий Барятинский, был уже совсем близко. От него разошлась воздушная волна, которая сбила меня с ног. Зазвенели осыпающиеся стёкла дома. Но Катрин устояла, она выстрелила в Василия, но тот вытянул вперёд правую ладонь, образовав перед собой воздушный щит, едва улов