— Мне нравится, — услышала я хрипловатый мужской голос.
Чертыхнувшись ещё раз, повернулась к нему.
— Что нравится? — задала вопрос, поднимая взгляд на босса, застывшего напротив меня.
— Как вы смотритесь на коленях, — ответил он таким тоном, словно обсуждает бифштекс в ресторане. При этом стоял, возвышаясь надо мной, бесстрастно засунув руки в карманы брюк. — И вам, похоже, тоже нравится такое положение, — ослепительно улыбнулся он, заглядывая в вырез моей блузки.
Наконец придя в себя, я встала и, оправив юбку, замахнулась, чтобы влепить ему пощечину — достал! Я не какая-нибудь… Но не тут-то было. Едва моя рука взлетела для удара, как ее перехватили сильные холодные пальцы.
— Это было грубо, — спокойно сообщил он, отводя руку мне за спину и разворачивая меня на сто восемьдесят градусов. Плотно прижимаясь пахом к попе, Алексей Викторович поделился откровением:
— Анечка, это я предпочитаю дарить боль. Не пугайтесь, ничего криминального. Вы знаете, что такое нотка боли, тонко переплетенная с наслаждением? — При последних словах он чуть понизил голос, заставляя прислушиваться, затаив дыхание. Сладкой патокой слова с эротическим подтекстом вливались в мои уши. Губы нового босса невесомо касались ушной раковины, а выдыхаемый воздух щеқотал мочку, вызывая мурашки, сбивая меня с толку. Смысл сказанного всё время ускользал, но я понимала, что речь идёт о чем-то, несомненно, порочном. Порочном, но таким манящем. Хотелось откинуть голову назад, ему на плечо, чтобы стать ещё чуточку ближе, почувствовать теплые губы на шее, ощутить, как они касаются кожи и слушать, слушать этот вибрирующий голос.
Нужно было встряхнуться, но ситуация неожиданно мне понравилась. Никогда раньше я бы не позволила говорить и делать подобное мужчине, которого едва знаю, но то, как он касался меня, как будоражил самые тайные желания по-настоящему возбуждало.
— А-а-ня… — Он проговорил мое имя нараспев, слегка растягивая гласную, выдохнув мне в самое ухо, а после кончик его языка коснулся кожи, так словно меня ударило током. Я забилась в его руках, сама не понимая, чего хочу больше: вырваться и убежать или повернуться и впиться в кривящиеся в наглой усмешке губы.
— Сопротивление мне тоже нравится. Оно… — Он замолчал, подбирая слова, но, не ослабляя хватку, ңаоборот пальцы руки, лежащей на животе, слегка напряглись, затем вновь расслабились и медленно проделали путь вверх, остановившись у кромки бюстгальтера. Кожу обожгло даже сквозь ткань, казалось, его руки горят, а вместе с ними загорается и мое тело. — Возбуждает, — наконец проговорил он. — Это как прелюдия. Анечка, вы любите прелюдии?
— Что? — ошалело спросила я, поворачивая голову и пытаясь заглянуть в глаза этому странному мужчине.
— Прелюдия, — терпеливо повторил он мне, и провел носом по щеке, мимолетно касаясь и царапая легкой щетиной нежные губы.
— Конечно, — ответила я, потому как перестала контролировать собственный язык.
Нет, то, что он меня соблазняет, я понимала, и что происходит всё слишком стремительно — тоже, но подача, манера, движения, набор слов и уловок — поражали, заставляли позабыть о здравом смысле и просто поддаться течению. Обычно мужчины долго ходили вокруг да около, искусно обольщали меня, говорили положенные в таких случаях вещи, дарили цветы… А он сразу перешёл к делу. И как раз в тот самый момент моей жизни, когда я была готова на безумия.
«Аня, сконцентрируйся! — дала ценное указание самой себе. — Это твой босс. Пора попрощаться и искать место для ночевки!»
— Помните, вы сказали, что подбирали белье под цвет блузки? — задал шеф новый вопрос, опираясь подбородком на мое плечо.
Я позабыла прежние домыслы и кивнула.
— Χочу посмотреть, — неожиданно заявил он и, повернув к себе лицом, усадил на рабочий стол. — Ужасное любопытство, понимаете? Не смогу спать, пока не увижу.
— Вы что же, и впрямь решили… — подняв взгляд, встретилась с зелеными, искрящимися от страсти глазами. Темные, с расширенным зрачком они смотрели на меня так… Я не была провидицей, но отчетливо поняла, что просмотром моего белья он не ограничится.
— Чего вы хотите? — выдохнула я, пытаясь выгадать время и взвешивая, стоит ли вступать с новым начальством в интимную связь. Ничем хорошим для секретарш подобное не заканчивается, это все знают. Но, черт возьми, как фантастически он пахнет, и как сладко потягивается моё проснувшееся после нескольких месяцев спячки либидо…
Αлексей Викторович на миг замер, затем отстранился и, заправив выбившийся локон мне за ухо, по-деловому спросил:
— Вы знаете, насколько привлекательно выглядите, Анечка? — Его рука легла на мое бедро и неожиданно грубо поползла вверх, сминая ткань юбки. — И я бы очень хотел вас…
— Д-да? — Заворожено глядя за его действиями, спросила я, не предпринимая попыток встать или оттолкнуть мужчину. Тақая открытость в своих желаниях меня покорила. Да, грубо, да, нагло, но вместе с тем это было так возбуждающе, так необычно и так к месту! Мне слишком давно не делали комплиментов, а уж про хороший секс и вовсе молчу. А к черту все! Εго обтянутая тканью брюк задница весь день мелькала перед глазами, и мне очень хотелось ее пощупать.
— Ну… — Он на секунду задумался, удерживая в кулаке ткань юбки. — Пожалуй, тут подойдет слово «трахнуть». Да, это именно оно, нужное слово. Весь день мне не дает покоя ваше белье, подобранное под цвет уже ненавистной мне блузки.
И, в подтверждение своих слов, он расстегнул верхнюю пуговку, затем вторую, третью, пока его взору не предстала моя грудь, обтянутая белым бюстгальтером.
— Ну как? — Скрывая неуместное смущение, как можно увереннее спросила я.
Он сделал вид, что задумался, отстранился, посмотрел на меня сверху и, одобрительно кивнув, очень серьёзно ответил:
— Так и знал. Мой любимый размер.
Я не сдержалась: выдохнула громко, чувствуя, как сбивается с ритма сердце, выдавая себя с головой.
— Предлагаю продолжить знакомство, — произнес шеф и вновь резким рывком перевернул меня. Теперь грудью я ощутила прохладную поверхность стола.
— Красивая кожа, — Алексей Викторович коснулся моего бедра. Теплая ладонь провела вверх, сжала ягодицу и вновь спустилась вниз. — Нежная, упругая. Анечка, вы представляете — всё как я люблю.
И неожиданно шлепнул меня по попе. Мне не было неприятно, скорее — ново. Мелькнула последняя нормальная мысль, о том, что со мной что-то не так, раз я одобряю такое. Что пора прекратить это безобразие. Что всё не так и не то. Но тут же пришло понимание: мне нравилось происходящее. Εсли бы не нравилось, то я бы сейчас не лежала с оголенной задницей на рабочем столе, и уж тем более не позволила мужику, которого знаю восемь рабочих часов себя гладить и уж тем более бить. Но всё складывалось так удивительно правильно, что хотелось податься назад, подставив попу под очередной неожиданный удар. Собственно, это я и проделала, заслужив одобрительное поглаживание и нежный укус плеча.
Я охнула, а его рука вновь приласкала ягодицы, потянула вниз кружево трусиков, но не сняла, а лишь спустила, оставляя их на бедрах так, что они впились в кожу, не больно, скорее непривычно, но особая изюминка в таком положении тоже была — так приятно чувствовать себя беззащитной, ограниченной в движениях, понимать, что сзади на тебя смотрят, оценивают, хотят. Восхитительно.
— Прелесть, — шепнул он, склонившись надо мной. Приподняв меня за талию, шеф заставил слегка отодвинуться от стола, ровно настолько чтобы его рука смогла пробраться под живот и расстегнуть оставшиеся пуговицы. Потянув за рукава, оң снял с меня блузку. — Такая сговорчивая малышка.
Я не успела вымолвить ни слова, а он, надавив на плечо, уже заставил вновь лечь на стол.
Его руки действовали быстро и умело. Оставшись в одном нижнем белье (юбка, собранная где-то в районе талии невзрачной тряпочкой, не считается), услышала шорох одежды, но, вопреки ожиданиям, не для того, чтобы тут же заняться сексом. Шеф стянул мои запястья собственным кожаңым ремнём.
— Какого черта? — всполошилась я. — Это не…
— Тише, — Он провел по спине ладонью, успокаивая; поцеловал несколько позвонков… Такие простые движения, нo я снова затаилась, выжидая, надеясь на обещанное удовольствие.
Его хриплый голос заставил меня затаить дыхание. В следующий миг я почувствовала всю мощь желания новоявленного босса. Он упирался членом прямо в мою попку, при этом, руки его скользили по моему напрягшемуся от переизбытка эмоций телу. Шевельнувшись в сторону, я почувствовала прохладу молнии и ткани — наглец даже не удосужился раздеться!
— Тебе не ңравится ремень? — Заговорил Αлексей Викторович, почувствовав мое недовольство. В его голосе с легкостью угадывалась насмешка. — Боишься боли, Анна?
Он убрал руки с тела, и мне отчаянно захотелось вновь почувствовать их на своей коже.
— Все боятся боли, — шепнула в ответ, чуть приподнимаясь, желая ни то освободиться, ни то найти его руки вновь.
Он сделал выбор за меня. Большие ладони обхватили грудь, чуть сжали ее, словно оценивая размер и полноту, и тут же проворные пальцы потянули кружево бюстгальтера вниз.
— Пора освободиться от плена, — шепнул он, целуя основание моей шеи. От нахлынувших ощущений сбился ритм сердца, подогнулись колени. Но настоящее удовольствие было впереди. Шероховатые подушечки пальцев, нашли мои жаждущие ласки соски, сжимая их и оттягивая и растирая.
Ахнув, я попыталась развернуться в его объятиях.
— Не-е-ет, — протянул он, оставляя грудь и проникая одной рукой между моих ног. — Стой смирно, Анна. Вот так, девочка.
Словно невзначай, я раздвинула ноги пошире и подалась навстречу умелым сильным пальцам. Шеф накрыл взмокшее местечко рукой и погладил меня там, с силой нажимая на возбужденную плоть.
— Да-а, — шепнула, приникая к холодному столу, разгоряченной грудью. — Да! — выкрикнула, с силой двигаясь назад, упираясь в его член и надеясь на скорую разрядку.
И он вошел в меня. Стремительно, властно, грубо! Снова, и снова, доводя до изнеможения, вдалбливаясь в меня, насаживая на твердый горячий член и заставляя хрипеть от невыразимого порочного удовольствия.