Кромки широких лезвий и руны засветились зелёным от вливаемой маны. Я увернулся от новой атаки. Шар с шипением врезался в гладкий пол, отчего тот покрылся сетью трещин. Затем я размашисто ударил секирой. Лезвие топора прошло легко, словно сквозь масло или даже воду. Машину рассекло от головы до пят, из тонкой щели повалил пар и забрызгали разноцветные жидкости. Затем две половинки механизма с грохотом упали на пол.
— Валим, пока новые не появились! — бросил я Альфачику, и мы побежали к выходу.
За выбитыми дверьми начинался небольшой коридор. В конце его виднелась открытая кабина грузового лифта. А из боковых ниш медленно выходили новые защитники сокровищницы. Не теряя времени, мы кинулись вперёд. Я бежал, орудуя новой секирой в одной руке и молотом в другой направо и налево, круша и ломая истуканов. Но их места тут же занимали новые, выползавшие из всё тех же ниш.
Преодолев коридор, мы оказались в кабине лифта. Золотые машины-стражники неумолимо шли на нас, словно толпа айсбергов на корабль. Или старшеклассники на первоклашек с целью отобрать мелочь на обед.
— Прикрывай, шерстяной! — рявкнул я, мысленно дублируя свои слова.
Электрический подъёмник не работал, но, к счастью, его дублировал механический собрат, который стоял сбоку кабины и работал от старой доброй мускульной силы. Я схватился за ручки агрегата и начал вращать механизм. Шёл он тяжело, потому что им не пользовались шесть веков. Но кабина начала медленно подниматься. В это время Лютоволк, по шерсти которого уже бегали разряды, а глаза горели жёлтым огнём, бил толстыми молниями из пасти по врагам. Им это не причиняло вреда, но выигрывало нам время.
В конце концов заржавевший механизм разошёлся, и подъём ускорился. Кабина втянулась в тёмную шахту, и стража сокровищ осталась внизу.
Я бы выдохнул с облегчением, но надо было крутить барабан, пока не выпадет сектор «Вы спасены».
Крутить пришлось долго, даже Альфачик начал лапами помогать. В итоге добрались до нужного и единственного этажа, на котором лифт встал. Да и дальше подниматься было некуда. По широкому коридору мы устремились вглубь городских катакомб.
Странно, но мёртвый город оказался вполне себе живым. Он напоминал улей с невидимыми пчёлами, который расширялся с каждым уровнем. Постоянно по коридорам разносились какие-то звуки. То капала вода, то царапали когти, то кто-то вскрикивал или рычал. Поначалу мы с Альфачиком постоянно прислушивались, крутили головами, проверяли магическим зрением обстановку. Но ничего не происходило. Никто не нападал. И мы привыкли к тихой какофонии, начав её воспринимать, как дыхание катакомб.
Вскоре случилось то, чего я не ожидал, но опасался. Карты Торвальда устарели ещё тогда, когда этот город был вполне себе жилой. И мы, идя по ним, упёрлись в тупик. Хотя по картам должен быть прямой, как рукоять молота, коридор. Теперь же здесь разрослась целая сеть тоннелей. Боковые ответвления разбегались в разные стороны, перемежаясь с дверями когда-то жилых комнат, отчего это место превращалось в настоящий лабиринт.
Я развернулся на месте. Альфачик ходил из стороны в сторону, обнюхивая другие коридоры, а луч фонарика выхватывал наши следы на тонком слое пыли. Я присел и поставил перед собой горелку и несколько фонарей, тем самым объявляя привал. Как раз есть захотелось. Так что поедим и подумаем, куда идти дальше.
Доставать карты не имело смысла. Этого места на них не было.
— Ну, шерстяной товарищ, теперь тебе выбирать, куда нам идти, — сказал я беспокойному Лютоволку.
Он задумчиво уставился на один боковой проход, потом на другой. Встал, прошёлся до одной из открытых комнат, пошарил внутри и принёс в зубах юлу. Маленькую такую. Сверху ручка, которая раскручивает юлу движением вверх-вниз.
— Предлагаешь доверить выбор старой игрушке?
Альфачик склонил голову набок, глядя на меня умными жёлтыми глазами, и подтолкнул мощной лапищей юлу ко мне поближе.
— Горелку уронишь, — проворчал я, отодвигая игрушку. — Сначала поедим.
В тишине коридора услышал, как живот зверя заурчал. Мой ответил тем же.
— Извини, но на ужин снова гречка с мясом, — сказал я, вываливая из большой консервной банки разогретую еду Альфачику в миску. Лютоволк заметно приуныл.
Ладно, на той стороне оторвёмся свежей дичью. Или рыбой, если попадётся озеро. Удочку я, естественно, захватил.
Закончив приём пищи, убрал всё в пространственное кольцо и заменил в фонарике энергокристалл. Старый уже плохо принимал ману и больше её рассеивал, чем пускал в дело. Когда я его вытащил, он у меня в ладони в пыль рассыпался. Отработал своё. Зато свет снова яркий и чётко очерчивает контуры предметов.
После, как Альфачик и хотел, я завёл юлу. И вздрогнул от внезапно заигравшей музыки. Юла крутилась и светилась разноцветными огоньками, что размывались в воздухе. Постепенно заводная мелодия становилась всё более тягучей, пока совсем не смолкла. Огоньки тоже погасли, и юла упала на бок, показывая ручкой в сторону левого прохода.
— Налево так налево… — прокряхтел я, вставая. — Если там тупик, то ты, Альфачик, будешь виноват.
Довериться судьбе в данной ситуации было не самым плохим решением. Оба прохода с одинаковой вероятностью могли как вывести отсюда, так и заблудить нас ещё больше. Можно было пойти назад, но это заняло бы слишком много времени. И не факт, что на другом пути мы не столкнёмся с такой же проблемой.
Тоннель и дальше петлял и расходился. Я ещё несколько раз доставал прихваченную с собой юлу, чтобы выбрать направление. Порой в опасной близости от нас доносился металлический лязг — сферы с пулемётами несли свою бессменную вахту в параллельных коридорах. Попадались и крысы — довольно крупные. Альфачик безуспешно пытался поймать хоть одну, но при свете фонаря они разбегались как тараканы. Тараканы тоже были. Размером с крыс. Иногда попадались места их сражений, заваленные сгнившими крысиными тушками и высохшими хитиновым оболочками. Хрустели под ботинками они одинаково весело.
В итоге этот путь привёл нас в большой комплекс помещений явно необычного типа. В луче фонарика блестели пыльные бока колб, мензурок и стеклянных спиралей, виднелись приборы и конструкции, о назначении которых я мог только догадываться. Что-то связанное с алхимией, но не только. В конце концов довольно узкая дверь привела нас в очередной тупик.
Небольшая комната с большим и странным нагромождением приборов и механизмов, похожим на трёхпалую руку. Два пальца смотрели в разные стороны на манер рогатки, средний был согнут и смотрел в центр комнаты, а на полу виднелся пустой круг. На конце пальца находился круглый диск с большим синим кристаллом. Тот преломлял свет от фонарика и пускал маленькие цветные лучи по всей комнате. Они ползали по стенам, как плоские жуки.
У основания установки стояла тумба с рычагами и кнопками. Все они были покрыты пылью.
— Снова тупик, шерстяной, — сказал я, вставая в круг. — Но, по крайней мере, это место мы сможем отыскать на картах и найти наконец выход отсюда.
Я оказался прав. Развернув карты, нашёл на одной из схем что-то похожее, обозначенное как лаборатория, но без указания какая конкретно. Возможно, та самая, в которой мы сейчас и находимся. Хорошая новость заключалась в том, что выход совсем недалеко. Плохая — он на несколько ярусов ниже. Чтобы спуститься, нужно вернуться, сделав крюк, и спуститься к шахтам. Зато потом всё максимально просто.
— Ладно, Альфачик, — протянул я, убрав карты обратно в кольцо, — скоро увидим солнечный свет.
Но Лютоволк меня не слушал. Он следил за дырой в стене около пола. Я почти сразу догадался, что это крысиная нора. И в тот же миг оттуда выскочила жирная крыса. Пожалуй, даже крыса-богатырь. Толстая, с жировыми складками на шее и боках. И что она только жрала здесь, чтобы её так раздуло? Других крыс?
Альфачик такими вопросами не задавался. Он щёлкнул зубами, пытаясь поймать животину, но крыса для своего веса оказалась достаточно шустра. Увернулась от клыков Лютоволка, дала ему хвостом по носу и была такова. Шерстяной волчара тут же устроил за ней погоню.
— Да, оставь ты её, — попытался образумить зверя, но не преуспел.
Волосатый вихрь носился по комнате толкая приборы и поднимая облака пыли, искрившейся в луче света.
Внезапно крыса вскочила на пульт, а следом по нему ударил лапами Лютоволк. Пыльные кнопки зажглись, стены загудели и завибрировали.
— Что ты… — хотел было возмутиться я, но в ту же секунду из пальца механической руки в меня ударил толстый синий луч.
Мои ноги оторвались от земли — меня подняло в воздух и закружило. Сознание помутилось: мне почудилось, что у меня четыре пары глаз и четыре пары мохнатых ног. Странное ощущение не продлилось долго. Луч погас, кристалл треснул, а установка задымилась. Я упал на одно колено. Попытался встать, чтобы чапалахнуть по одной мохнатой морде, но меня тут же придавило сверху что-то большое, пушистое и многоногое.
Сделав усилие, скинул с себя копошащуюся ношу и распрямился. В руке сам собой появился молот. А в луче фонарика блеснули чёрные глаза на маленькой голове огромного паука.
Я рефлекторно замахнулся и нанёс сокрушительный удар.
Но в тот же миг понял, что не могу убить монстра.
Глава 17
Где-то на меховой жилетке Дубова
Некоторое время назад
Он — хаос. Он — разрушение основ мира. И он… ЗАДОЛБАЛСЯ!!!
С того самого момента, как Зул-Гарак волею древних богов оказался на теле этого уродливого тролля, он терпит одни лишь унижения! То его пытаются убить, то окунают с головой в дерьмо, то несут куда-то так долго, что его укачивает!
Зул перепробовал всё. Пытался ужалить свою будущую добычу во множестве разных мест, но всё бестолку. Кожа гиганта слишком прочная. Он себе жало уже три раза затупил, пять раз сломал.
Однако отступать — не в характере Зул-Гарака! Его добыча — это его добыча! Просто она об этом ещё не знает. Но он просветит. Обязательно просветит, как только предоставится возможность…