Барон Дубов 3
Глава 1
Кафедра Его Преосвященства.
Несколько месяцев назад.
Новый знакомый Вергилия пугал его до ужаса. Но то, что он предлагал, его слова, его доводы, будоражили воображение главного жреца Омура, возвращали его к давней мечте. Поэтому он закрыл дверь кафедры на ключ и сел в кресло перед газовым камином, дожидаясь, когда появится его гость. А то, что ему не нужны никакие двери или потайные ходы, Вергилий уже знал.
Голубые языки пламени горели ровно. Сухое тепло мягко обволакивало разгорячённое лицо жреца. Сердце гулко колотилось в груди, отсчитывая секунды. Вдруг огонь едва заметно всколыхнулся, и собеседник в кресле напротив произнес:
— Ваше Преосвященство, — его голос звучал мягко и ласково, отчего холодный пот побежал по спине Вергилия. — Вы приняли решение?
Неожиданно в горле пересохло, и жрец не смог вымолвить ни слова. Он взял с маленького столика между кресел хрустальный графин и налил в стакан гномский бренди. Горлышко графина тихонько позвякивало, стукаясь о стеклянный ободок. Одним глотком Вергилий осушил стакан. Он не различал лица гостя, отсветы камина будто тонули под плотным капюшоном.
— Король не примет моего решения. Меня осудят и казнят.
Голос прошелестел:
— Король слеп. Он не видит, чем грозит доверие к людям и Императору. Вы и ваше царство станете лишь ещё одной разменной монетой в бесконечной войне. Я хочу, чтобы у вас был шанс избежать столь печальной участи. Думаю, вы понимаете все нюансы ситуации, в которой оказались, представляете целую картину, а не её крохотный кусочек, приоткрытый для вас Императором. Вы должны занять трон Гилленмора, мой друг. И с моей помощью и поддержкой у вас это получится. Если… выполните условия.
— Если уничтожу Кузницы, верно?
— Верно.
— Вы даёте слово, что нас не тронут, когда всё завертится?
— Если вы не будете представлять угрозы, то Гилленмор спокойно переживёт смутное время, а затем, когда пробьёт час, станет колыбелью для новой цивилизации.
— Мне нужны гарантии…
Вергилий не сводил глаз с огня в камине. Собеседник встал и зашёл ему за спину, провёл холодным пальцем по горлу, на миг остановившись над артерией.
— Думаю, ваши новые способности и есть лучшая гарантия моих намерений помочь вам.
— Хорошо, господин Тарантиус, — жрец сглотнул вязкую слюну. — Я согласен.
Пламя в камине всколыхнулось из-за резкого порыва сквозняка и погасло. Вергилий остался в полной темноте.
Кузни Гилленмора.
Николай Дубов.
Зараза! Вот надо было застрять именно сейчас? Секундой раньше я так сильно вцепился в стальной профиль, что прогнул его, и он зажал мои пальцы, как в тисках. А дно лифтовой шахты стремительно приближалось. А ещё заметил, что там торчали какие-то штыри. Кто этот гений, который оставил там эти чёртовы арматурины? Надеюсь мой инсект справится. В противном случае меня просто проткнут.
Сквозь пулевое отверстие в полу кабины увидел гнома, который довольно улыбался.
— Сейчас его размажет, как свинью под прессом! — глумился он.
Это мы ещё посмотрим. Я крикнул:
— Эй, карлики небритые! Это у вас автоматы такие кривые или руки, что вы попасть по мне не можете?
— Ах ты гад! — обиделся один из гвардейцев и увидел меня. — Вот он! Мочи его!
А я выпрямил ноги и призвал Инсект на всё тело. Будет немного больно, зато потом отведу душу.
Сверху на меня обрушился град из артефактных пуль с трабелуниумом. Они кусали и жалили, тыкались в морёную плоть и падали вниз, проминали её и застревали. Ух, довольно неприятные ощущения!
Лифт продолжал опускаться. Правая пятка упёрлась в конец штыря и смяла его. Хорошо, что он был не из заговорённого металла, а то мог поцарапать стопу. Спустя мгновение ноги встали на твёрдую поверхность, пол лифтовой кабины застонал. Гномы хорошо постарались, вымещая напоследок свою злобу, и как следует изрешетили дно.
Голова у меня была слегка наклонена вперёд, чтобы мне случайно в глаз не попали, а застрявшая рука со сжатым кулаком вытянута вверх. Спустя мгновение дно кабины порвалось, как лист бумаги, и я оказался по пояс внутри подъёмника. Ладонь стиснута в кулак, голова смотрит вперёд и чуть вниз, вторая рука вытянута по шву. Всего на миг мелькнуло ощущение, что эта странная поза мне уже знакома…
— Мама! — заорал один гном, попятился и упал, а затем завыл, забившись в угол. — У-у-у!
— Ч-ч-что это с ним? — спросил другой коротышка, тыча мне в грудь пальцем.
А я отозвал Инсект и прыгнул внутрь.
— Это аристократ! Скорее, убейте его! — кричал самый главный.
Он был немного крупнее остальных гномов, блондинистая борода сплетена в красивую косичку, а на лице у глаза татуировка из четырёх кубов, стоявших на ребре.
— Поздно, ребятки! — сказал я и начал убивать.
В маленькую кабинку влезла целая дюжина гномов. И они больше мешали друг другу, пытаясь атаковать меня. С автоматами в узком пространстве особо не подерёшься. Вот только и они были не промах — подготовились и обвешались артефактами, а руны на пластинах брони засветились.
Первого гнома я толкнул, и он упал на своих товарищей. Началась куча-мала. Второго свалил с ног и ударил ногой по голове. Артефакт сработал, как надо, но спустя ещё два коротких удара защитное поле разбилось вдребезги, и голову гнома смяло. Пока остальные вставали, я отобрал у поверженного пулемётную ленту, рывком вытащил несколько патронов, вставил между пальцами и сжал пальцы в дубовый кулак.
Ударил ближайшего коротышку со всей силы, и артефактные пули сразу пробили защиту. Бронепластины вмяло внутрь грудной клетки, и враг захлебнулся собственной кровью.
— Тварь! — закричал первый гвардеец, вставая.
Он направил на меня автомат, а я схватил его самого и сломал об колено. И даже артефакт его не спас, лишь отсрочил гибель на две секунды. Подхватил за ногу, как мешок, и стал мутузить остальных гномов.
Лифт снова поехал наверх, видимо, я задел рычаг. От ударов у переднего ряда гномов сработали артефакты. Зато они упали, роняя остальных. Гвардейцы, которых прижало к стенкам лифта, пытались стрелять из автоматов, но всё мимо. Тяжело прицелиться, когда тебя подпирают со всех сторон. Гном в руке совсем измочалился, но трое врагов теперь безвольно лежали, истекая кровью. Осталось ещё шестеро.
Отбросил бесполезную тушку и стал бить руками и ногами. Призвал на них Инсект, чтобы атаки были эффективнее. Одним хуком справа зацепил сразу двоих, и они упали. Командир вскинул автомат, попытался выстрелить, но я заткнул дуло дубовой ладонью. Было больно, но ствол автомата взорвался, а осколки порвали руку гнома. Тут даже его собственный артефакт не спас. Он завопил от боли и упал на спину.
Двое вдруг выпили какие-то зелья, отчего их кожа покраснела, а глаза выпучились. Берсерки? Слыхал про таких у гномов, но никогда не видел. Они с утроенной силой набросились на меня. Их удары оказались очень меткими и чувствительными, а рост — преимуществом. Один поднырнул под хук слева и врезался лбом в колено. Его сразу прострелила дикая боль, и я присел. Второй подскочил справа и дал мне в челюсть. В ушах зазвенело.
Вот гады! Отмахнулся от того, что был справа. Он отлетел в решётку и погнул её, застряв ненадолго. Второй уже замахнулся для удара, и я встретил его кулак морёным лбом. Его предплечье хрустнуло и выгнулось под неестественным углом. Но гвардеец этого даже не заметил и замахнулся второй рукой.
В этот же момент из решётки выкарабкался второй враг. И тут же прыгнул на меня. Я дёрнул его за бороду и подставил под кулак товарища. Для гнома удар оказался столь мощным, что его башку и шлем пробило насквозь. Берсерк скинул труп, как порванную перчатку. Но этих секунд мне хватило, чтобы его самого схватить за шею и оторвать голову. В буквальном смысле.
— Ах ты, мразь! — заорал их командир. Он встал с пола, ещё трое оставшихся гномов тоже. Их лица были залиты кровью.
Командир вытащил склянку с оранжевым содержимым, зубами вырвал пробку, выплюнул и одним глотком выпил зелье.
— За Гилленмор! — прокричал он и обнял мою ногу. Вцепился так, будто видел в ней единственный путь к спасению.
Сперва я не понял, что происходит, но затем гном начал расти в плечах и вообще раздуваться. Похоже, он вот-вот рванёт! Я схватил его одновременно и за пояс, и за шкирку и отодрал от ноги.
— А-р-р-р! — рычал он, хватаясь за штанину брюк.
Оторвал её вместе с гномом и кинул в дыру в полу. Он с рёвом улетел вниз, а через секунду кабину качнуло от взрыва. Ни фига себе, камикадзе!
— О чём ты думал, дебил? — произнёс я.
Взглянул на оставшихся троих гвардейцев. Их бороды встали дыбом, а взгляд остекленел.
— Ну что, будем прощения вымаливать или сражаться, а, братцы? — я широко расставил ноги, готовый к драке.
А они продолжили смотреть на меня, но не в глаза, а на уровень пониже пояса.
— Нет, нет, нет! А-а-а! — отчаянно завопил ближайший гном. По бледным щекам его покатились крупные слёзы. Вдруг он зажмурился и побежал, но мимо меня, и сиганул прямо в дыру!
— Я не могу так жить! — прокричал второй и повторил трюк..
Третий просто плакал навзрыд, забившись в угол и обняв колени.
Странно, я думал, драться будем, а они… Но тут я перевёл взгляд вниз…
— Оу!
Дело в том, что перед каждой дракой своё достоинство я делаю дубовым. Ну, чтобы не поранили самое важное. И сейчас между ног из порванной штанины свесился он. Большой и чёрный, потому что с недавних пор Инсект у меня Морёный дуб.
Неловко вышло. Я отозвал на секунду Инсект и переложил Дубова-младшего в другую штанину. Придётся так походить, пока не раздобуду новые штаны. Или набедренную повязку. Вот Лакросса-то оценит. Надеюсь, однажды моя кожаная флейта её не испугает.
Лифт продолжил подниматься, а гном — скулить. Не знаю, сколько нам с Мортоном кузниц удалось спасти. Многие были разрушены и до сих пор коптили чёрным дымом. Местами обвалился потолок, похоронив под собой огромные площади за