— Да какое там удовольствие! — процедила сквозь зубы Лакросса.
— Я сейчас порвусь! — неистово кричала Агнес. — Помогите!
— Г-господи-и-и-ин! — взмолилась Вероника.
Лакросса закрыла глаза, чтобы не видеть весь происходящий с ними ужас. Лишь молилась, чтобы это поскорее закончилось.
Только через четверть часа толстые лианы опустили стонущих девушек на землю. Аккуратно и бережно. От нижнего белья остались лишь ошмётки, которые ничего не прикрывали.
Мать Леса резко развернулась и вошла внутрь дерева. Стволы вновь скрутились, сомкнувшись. Повисла тишина. Снова заухала сова далеко-далеко в чаще. Ветер зашелестел листьями наверху.
Лакросса приподнялась на руках. Всё её тело дрожало от усталости и напряжения. Что сделала с ними эта тварь⁈
Судя по лицам подруг, они испытывали схожие чувства. Овладев собой, все трое поднялись, избавились от остатков нижнего белья и оделись. Дубов всё так же лежал с закрытыми глазами. Волчонок с высунутым от усталости языком подполз к нему и лёг мордой под руку, жалобно поскуливая. Никак делился тяготами пережитого.
Вдруг дерево с оглушительным скрежетом снова пришло в движение. Стволы раскрутились, обнажая нутро дерева.
К ним вновь вышла Мать Леса.
— Я чувствую, он рядом, — сказала она.
— Кто? Дубов? — недоумевая, спросила Лакросса.
— Скоро узнаем.
Где-то в Духовном пространстве
Пещера
Николай
Блекло горел костёр, сложенный из веток колючего кустарника. Тени от сталактитов и сталагмитов причудливо плясали на стенах. Я обернулся ко мне, опёрся на одну руку и медленно встал, не сводя с меня глаз.
Не, звучит ужасно странно. Пожалуй, буду звать его… Альтер-эго. Хм, слишком длинно. Просто Эго.
Эго был как две капли воды похож на меня за парой небольших исключений. Моё астральное тело просвечивало насквозь, и сейчас было видно, как, будто кровь по венам, перетекает мана, полученная от виноградин. А тело Эго было чёрным, как у Морёного дуба, и таким же крепким на вид. И он был явно не в духе.
При виде меня жёлтым огнём вспыхнули глаза, спрятанные в тени надбровных дуг. От них многочисленными ручейками, повторявшими рисунок вен, по телу побежали трещины. Они мерцали оранжевым огнём где-то глубоко внутри. Казалось, что плоть под напором внутреннего огня трескалась, не выдерживая.
Я вспомнил. Так я выглядел, когда выпил зелье Огненного Берсерка.
Дриада и Мать Леса говорили, что Инсект обиделся на меня.
Думаю, именно он, точнее его астральное воплощение, стоял сейчас передо мной и шумно дышал. Но почему такой… вид?
Эго пошёл на меня, наклонив голову и сжав кулаки. Вряд ли поздороваться хотел. Я отступал, пока не натолкнулся на стену у изгиба пещеры. Слева горел голубым светом астрального солнца выход из пещеры.
Как сражаться с самим собой, ума не приложу. Враг знает всё, что знаю я. Ну, может быть, кроме пары вещей, которые произошли после пропажи Инсекта.
Вдруг я понял. В мозгу будто сверхновая зажглась! Дар не покинул меня. Он в плену Огненного Берсерка!
Сраное зелье жреца гномов Вергилия из Гилленмора сыграло со мной злую шутку. Похоже, гвардейцы Его Преосвященства на самом деле именно так становились его рабами. Выпив зелье. А после магия, заложенная в склянке, подчиняла разум.
Зелье, выпитое мной, было очищено, поэтому сработало не совсем правильно. Подчинило мой Инсект, а не меня.
А значит, что? А значит, я сейчас наваляю этому хрену с горы и освобожу… себя!
Для боя нужно пространство, так что я вышел из пещеры. Эго следовал за мной. Неожиданно в беззвучном крике разинул пасть, из которой вырвался огонь, и бросился в атаку. Удар оказался столь стремительным, что я отлетел на десяток метров вниз по склону, оставив только дымчатый силуэт на том месте, где только что стоял.
Понятно, бой будет нелёгким. Так даже лучше. Не люблю лёгкие победы.
Противник уже летел ко мне, совершив гигантский прыжок.
— Р-р-ра-а-а! — донеслось от него. Голос был будто потусторонний, нечеловеческий. Рык многомерного чудовища.
Я встретил Эго коротким хуком в челюсть, от которого раздался треск древесной коры. Громкий и ласкающий слух… Враг врезался в склон горы, пропахав его, как рыхлую землю. Хороший вышел удар! У меня аж в локте стрельнуло. Но это астральное тело полнилось силой.
Эго встал, потирая подбородок. От того сразу отвалился кусочек тёмной коры. Под ним показалась плоть, подобная моей. Только другого оттенка. У меня был голубоватый, а тут из-под корки показалось зеленоватое свечение. Как цвет моей маны.
О как! Отлично!
Я сделал движение руками, будто закатывал несуществующие рукава, и пошёл на врага. Мы сцепились снова, а на меня посыпались удары с обеих сторон. Эго даже ноги в ход пускал. И был очень быстрым. Буквально на пределе моей реакции.
Не знаю, бывают ли на астральном теле синяки, но моё болело. Причём всё. И всего через четверть часа непрерывного боя. Эго призвал против меня щит-корневище, который я пока не мог пробить. Приходилось одним ударом отбивать его в сторону, а вторым — бить уже по телу. Но часто меня ждала резкая контратака. Почти каждый раз. Иногда я успевал её обить. Иногда нет.
Заметил, что части тела, защищённые виноградной скорлупой, не получают урона. Стал использовать голову и наручи, чтобы встречать атаки противника. Получалось неплохо! С кулаков Эго уже слетела кора. Её не хватало на большей части груди и на ногах. Шея закрывалась лишь частично. С каждым моим ударом площадь Морёного дуба уменьшалась. Но при этом глаза врага горели всё ярче, а его атаки становились всё яростнее.
В процессе боя переместились к подножию горы. Землю покрывали рытвины от ударов. Мы то прыгали друг на друга, то ударяли в сухую почву.
Вдруг Эго вырвал из земли огромный кусок и швырнул в меня. Я разбил его встречным ударом. Оказалось, что это отвлекающий манёвр и мне в лицо уже летит кулак. Я слегка наклонил голову, подставляя лоб, защищённый скорлупой.
— А-а-а! — взвизгнул Эго, отскакивая и потрясая кулаком.
— Бэ-э-э! — проорал я, используя момент для атаки.
Мы снова сцепились. На этот раз я смог оторвать щит совсем вместе с куском коры. Но и с меня сорвали наручи, ещё и зарядили под дых. Я улыбнулся и поднял глаза на противника. Хороший был удар. Но меня таким не возьмёшь.
Было видно, что Эго вымотан, но его ярость не угасла. Коры осталось совсем немного. А я только размялся.
— Р-р-ра-а-а! — взревел враг, бросая на меня.
— Р-р-р!!! — отвечал я, прыгая ему навстречу с занесённым кулаком.
Мы снова сцепились. На меня посыпался град ударов, но я их не замечал. Планомерно отбивал последние куски коры. Финальным ударом отправил противника в полёт и прыгнул следом за ним. Меня охватила горячка боя, и я уже собирался одним ударом левой размозжить своей копии голову. Браслет всё это время вытягивал энергию из Эго после каждого его удара. И я вложил всю эту силу в один-единственный удар.
Но моя копия, лёжа, подняла ладонь, закрываясь от удара. Я смог остановить кулак лишь в последний миг. Воздушная волна взметнула пыль.
Я — уже не Эго, но и не совсем я, а зелёный астральный полуогр — зажмурил глаза. Затем открыл, явно удивляясь, что ничего не произошло. Взглянул на меня. В глазах уже не горел злой огонь. Я протянул ему руку, помогая встать. Зелёная астральная ладонь легла в голубоватую.
Яркая вспышка ослепила, резкий порыв ветра чуть не уронил навзничь, а от хлынувшей в меня энергии перехватило дыхание.
Когда всё закончилось, только я стоял посреди пустоши.
А затем открыл глаза.
Центр Дубовой рощи
Несколько минут назад
Девушки
Мать леса стояла перед ними, будто ничего не случилось. Безусловно, это бесило Лакроссу, а Агнес так и вовсе хотела вцепиться живому дереву в лодыжку и разгрызть её, как какой-нибудь бобёр. У гоблинши в мозгу даже сразу появился примерный чертёж специального зубного протеза. Вероника же просто закрыла глаза и пыталась всё забыть.
— Что… что ты сделала⁈ — вскричала оркесса. — И не смей больше заговаривать нам зубы!
— Вы принесли мне щедрую плату, — заговорило дерево. — Я лишь хотела отблагодарить вас.
— В следующий раз можно и нашего разрешения спросить! — огрызнулась Агнес. — В гробу я видала такую благодарность.
Мать Леса мелодично рассмеялась.
— Сколько духовной силы в столь маленьком теле… Ты и сама не подозреваешь о всех своих возможностях, дитя зелёного народца.
— Сама ты мелкая! — вздёрнула нос гоблинша, но тут же потупила взгляд. — Сила? Какая у меня сила?
— Вы все обладаете дарами, — взмахнуло рукой дерево. Мелкие листья зашелестели от движения. — Люди зовут их Инсектами. Но вы не открыли и сотой доли их силы, а я вам помогла взамен на… кое-что мне очень нужное, а для вас — пустячное.
— Ничего себе пустяк! — ещё сильнее зажмурилась Вероника и затрясла головой, отчего тёмные волосы взлетели в воздух.
Мать Леса подошла к ней и прикоснулась к щеке сучковатыми пальцами. Девушка тут же отпрянула, а зелёные угольки взглянули в ответ грустно и в то же время будто извиняясь.
— Разве ты, дитя, не призвала только что ледяной кинжал?
Брюнетка нахмурилась, но всё же кивнула, хоть ей и не хотелось признавать правоту этого существа.
— А ты, дитя горного народа? — Мать Леса повернулась к Лакроссе и сделала шаг к ней. Оркесса не шелохнулась, готовая к бою. — Разве раньше ты могла метать свои копья силой мысли?
Грозный настрой девушки дал трещину, она отвела взгляд, смущённо бормоча:
— Я раньше… никогда не пробовала это делать.
Из сплетения веток на месте рта ходячего дерева послышался тихий шелест, который Лакросса истолковала, как вздох облегчения.
— А я? А мой дар? — оживилась Агнес, уперев руки в талию и с вызовом глядя снизу вверх на Мать Леса.
Со скрежетом дерево нагнулось к ней и шёпотом, похожим на шорох листьев на ветру, сказала несколько слов, которые услышала только гоблинша.