И буквы ЕК спереди…
Этого не могло быть, никак не могло… но, тем не менее, Свенсон сейчас держал в руках свой собственный плазмер! Точнее, не собственный, ибо у космодесантников не бывает ничего собственного. Только казённое…
Но тот плазмер, собственный он или казённый, всё же никак не мог попасть к нему сейчас! Никаким образом не мог!
Или всё же мог?
И кто, в таком случае, прислал его Свенсону? И зачем?
Как напоминание о прошлом?
Бравурная мелодия дверного звонка прозвучала совершенно неожиданно, извещая Свенсон о приходе к нему некоего гостя. Или, скорее, гостей, ибо полицейские на Медее никогда не ходили поодиночке.
Самым первым стремлением Свенсона было как можно скорее избавиться от злосчастного этого оружия. Линия доставки отпадала… может его просто в окно вышвырнуть? Или в мусоропровод…
Но, взглянув на большущий экран, намертво вмонтированный в стену напротив, Свенсон вздохнул с облегчением и, засунув плазмер в нижний ящик комода, тотчас же поспешил в прихожую. Это пришла мисс Мередит, и пришла она ровно в семь, как и обещала. И стояла теперь возле входной двери, взволнованно озираясь по сторонам.
Скорее всего, волноваться её заставили громкие и почти нечленораздельные вопли, доносящиеся из соседней со Свенсоном квартиры, там разгорался ежевечерний семейный скандал. Впрочем, из-за хорошей звукоизоляции, Свенсон, находясь в собственной квартире, воплей этих не слышал совершенно (точнее, не обращал на них никакого внимания), но вот в коридоре душераздирающие выкрики, грохот и треск ломающейся мебели и самые отборные трёхэтажные маты производили довольно-таки сильное впечатление. Особенно на новичков…
Стремясь как можно скорее избавить мисс Мередит от этого внеочередного испытания, Свенсон быстренько отворил дверь и почти силой втянул свою гостью внутрь.
– Прошу прощения! – проговорил он почти виновато, одновременно с этим захлопывая входную дверь и запирая её на многочисленные замки и защёлки. – Это соседи у меня такие… энергичные…
– Я бы сказала, даже слишком энергичные! – успокаиваясь и пытаясь уже улыбаться, отозвалась мисс Мередит. – Не понимаю только, как вы можете всё это переносить?
Свенсон пожал плечами.
– Да тут, изнутри, их почти не слышно! Тем более, что не каждый вечер они такие… сверхэнергичные. Сегодня что-то разошлись не на шутку…
Проговорив всё это на одном дыхании, Свенсон замолчал. Мисс Мередит тоже стояла молча… и это общее их молчание грозило затянуться надолго. Возможно, до бесконечности.
– Ну, что? – первой нарушила затянувшееся молчание мисс Мередит. – Так и будет стоять в прихожей, или всё же…
– Проходите, пожалуйста! – спохватился, наконец-таки, Свенсон. – Ваш плащ… разрешите мне вам помочь…
Мисс Мередит, конечно же, разрешила, и Свенсон, каким-то непонятным образом сумев пристроить лёгкий, почти невесомый этот плащик на единственный, более менее свободный крючок вешалки, проводил потом свою гостью в зал. Правда, непосредственно в зал мисс Мередит заходить не стала. Остановившись у самой двери, она некоторое время внимательно рассматривала стол, точнее, всё то, что на нём сейчас находилось.
– Никогда этим не занимался, – торопливо пробормотал Свенсон, перехватив оценивающий её взгляд. – Первый блин, как говорится…
– Очень неплохо получилось! – ещё более торопливо проговорила мисс Мередит. – Особенно для первого раза! Во всяком случае, мне нравится!
– Правда?! – обрадовался Свенсон. – Впрочем, чего же мы тут стоим? Проходите в комнату, мисс Мередит…
– Мы же договорились, Алаф! – с лёгким упрёком сказала мисс Мередит. – А ты опять?
– Что, опять? – не сразу понял Свенсон, потом до него дошло. – Прости, Глория! В общем, чувствуй себя, как дома!
– Как дома – не хочу! – вроде и шутливо, но с каким-то внутренним напряжением отозвалась Глория. – Дома у меня…
Не договорив, она просто вошла в комнату. Потом подошла к столу и вопросительно взглянула на Свенсона.
– Присаживайся, пожалуйста! – засуетился Свенсон. – Сюда… или нет, лучше вот сюда! А я сейчас всё остальное притащу…
– Может тебе помочь?
– Помочь? – Торопливо взглянув на свою гостью, Свенсон ещё более торопливо отвёл взгляд. – Нет, не надо! Я сам…
– Надо!
Подойдя к Свенсону вплотную, Глория привстала на цыпочки и, обхватив Свенсона за шею обеими руками, поцеловала его в губы, да так крепко, что у бывшего космодесантника даже голова кругом пошла. Обняв Глорию, он пылко ответил на поцелуй… возможно, излишне даже пылко…
– Тихо, тихо! – тщетно пытаясь высвободиться из горячих объятий Свенсона, Глория тихонько рассмеялась ему в самое ухо. – Ты меня сейчас раздавишь ненароком! И раздевать меня пока что не обязательно… мы же собирались сперва отужинать…
– Прости! – пробормотал виновато Свенсон, нехотя разжимая объятия. А Глория, быстренько приведя в порядок одежду, с тревогой взглянула на мужчину.
– Ты не обиделся?
– Да нет, что ты!
Изменившись в лице, Свенсон тревожно понюхал воздух.
– Чёрт!
Стремительно бросившись в сторону кухни, он в один момент оказался возле духовки, из которой во многих местах выбивался уже тончайшими струйками чёрный удушливый дым.
И через полчаса, когда они уже сидели за столом, Свенсон всё никак не мог успокоиться.
– Я же помню, что ставил духовку на самый минимальный режим! – вновь и вновь повторял он. – Хорошо это помню!
– Успокойся! – Глория ласково погладила его по руке. – Ты просто мог перепутать режимы, вот и всё…
– Да не мог я их перепутать! – пробормотал Свенсон, накрывая узенькую ладошку женщины широкой своей лапищей и, спохватившись, добавил: – Ну, всё, не буду больше об этом! Возможно, и в самом деле перепутал что-то. Или сбой в автоматике… беда не в том…
– А в чём тогда? – поинтересовалась Глория.
– Беда в том, что оставил тебя без главного блюда!
– Главное блюдо для меня – вот!
Глория, высвободив руку, указала на широкую вазу с фруктами.
– А мясные блюда… я их как-то… не особенно уважаю…
– Утешаешь? – мрачно буркнул Свенсон.
– Да нет, так оно и есть! И знаешь что?
– Что?
– Давай лучше выпьем!
Впервые Глория сама предложила это, и Свенсон, торопливо наполнив бокалы, поднял свой.
– Я пью за тебя, Глория!
– А я – за тебя, Алаф!
Они выпили, и Свенсон вновь торопливо наполнил бокалы.
– Знаешь, я уже совсем пьяная! – Глория засмеялась. – А ты всё наливаешь и наливаешь! Ты, видно, специально меня спаиваешь. Интересно только, с какой целью?
На взгляд Свенсона, пьяной Глория совсем даже не выглядела. Она только раскраснелась немного… да и глаза как-то подозрительно блестели. Впрочем, всё это было ей даже к лицу.
– И я, кажется, догадываюсь, что это за цель! – добавила Глория тихо и на удивление серьёзно. – И знаешь, я не против…
Ничего ей на это не отвечая, Свенсон осторожно взял узенькую ладошку женщины в обе свои. Потом, поднеся ладонь Глории к своим губам, принялся целовать тонкие её пальчики, медленно, по очереди, ни одного из них не пропуская. Потом он стал целовать её ладонь…
– Не надо! – еле слышно прошептала Глория, не отнимая руки. – Ты же просто так это… хоть я понимаю…
– Что ты понимаешь? – прошептал Свенсон, продолжая целовать её руку. – Ничего ты не понимаешь!
– Тебе просто одиноко… как и мне… А так… я же тебе совсем не нравлюсь!
– Ты мне нравишься! – вновь прошептал Свенсон и, наклонившись, стал целовать Глорию в шею. – Ты мне очень нравишься, правда!
– Я тебе не верю!
И вдруг, обхватив Свенсона за шею обеими руками, Глория сама принялась покрывать его лицо торопливыми поцелуями.
– Не хочу ни о чём думать! – шептала она при этом. – Ни о чём не хочу думать сейчас! Пусть будет, как будет… мне с тобой так хорошо… спасибо тебе за это!
– Это тебе спасибо!
Руки Свенсона уже срывали с Глории одежду, торопливо и почти грубо… а она, дрожа всем телом, сама помогала ему в этом. А потом срывать стало нечего…
Свенсон поднялся из-за стола, повалив при этом стул и даже не заметив этого. Он смотрел на Глорию, стоящую перед ним, и она тоже смотрела на Свенсона испуганными, широко раскрытыми глазами.
– Видишь, какая я послушная! – прошептала Глория, тщетно пытаясь улыбнуться. – Я никогда не была такой… ни с кем не была… и я… Мне страшно, понимаешь? Не делай мне больно…
– Маленькая моя!
Свенсон ощутил вдруг, как какой-то сухой колючий комок подкатил к горлу, да так, что даже дышать стало трудно.
– Я буду нежным тобой, – прошептал он, подхватывая Глорию на руки, и женщина сразу же крепко к нему прижалась. – Я буду очень нежным… тебе не о чем волноваться…
Глория ничего не ответила. Она лишь ещё крепче прижалась к Свенсону, а он, осторожно ступая, понёс её в сторону спальни.
Дверь спальни, «узнав» хозяина, послушно и совершенно бесшумно раздвинула створки, пропуская их. И всё же, чтобы пройти в спальню с Глорией на руках через довольно узкий дверной проём, Свенсону пришлось повернуться боком. Потому он не сразу увидел то, что ожидало его в спальне…
А там, в кровати, лежала какая-то совершенно незнакомая Свенсону женщина, лежала и молча смотрела прямо на него. И Свенсон тоже ошеломленно уставился на незнакомку.
Женщина в кровати была очень молодой и очень красивой… во всяком случае, она была куда красивее Глории. Волосы незнакомки, густые и пышные, да ещё и с золотисто-медным отливом, в красивом беспорядке рассыпались по подушке, большие, небесного цвета глаза смотрели на бывшего космодесантника с какой-то непонятной иронией.
– Ну, что же ты, Алаф? – нежно и, одновременно, с непередаваемо капризной интонацией в голосе промурлыкала женщина. – Ведь знаешь, что жду, а сам всё не идёшь и не идёшь!
Скорее всего, Глория до этого самого момента и не подозревала, что в спальне, кроме их двоих, ещё кто-то находится. Услышав голос женщины, она вздрогнула и повернула голову в её сторону.