Браччо обернулся, поглядел на бухту, у входа в которую, остерегаясь внезапного подхода венецианцев, стояли корабли его союзника, адмирала Гедике Михельса. С первого часа знакомства Андреа по достоинству оценил холодную свирепость немногословного северянина. И потому, когда вскоре после высадки его разыскал переводчик-гот и передал заманчивое предложение адмирала, он не нашел в себе силы ответить «нет». Обнаруженные в обозе сокровища были воистину фантастическими! Одна мысль тревожила его больше всех остальных: как надежней обезопасить себя. И даже не от Сфорца и его союзников, а от самого адмирала Михельса с его волчьим взглядом и откровенной готовностью убивать.
Понятное дело, он не собирался брать на борт большую часть своего отряда, лишь только самых надежных. Этого бы, вероятно, хватило, если Гедике, как и договаривались, поплывет на одном корабле с ним. А если нет? Если вся его эскадра увяжется следом? Надо смотреть правде в глаза: как бы ни были храбры и ловки его бойцы, их слишком мало, чтобы противостоять сотням поднаторевших в абордажных схватках пиратов. «Впрочем, — на губах Андреа де Монтоне мелькнула незаметная в темноте недобрая ухмылка, — это если просто сидеть и ждать удара. А если нет? И этот самый магистр, бывший адмиралом до Гедике, и его высокопреосвященство, прежде чем надеть кардинальскую мантию, прекрасно справлялись с кораблями. Так что если предоставить им шанс…» Он подозвал к себе одного из подручных:
— Отправляйся на «Святого Климента». Пусть наши люди перевезут кардинала и магистра на берег. Ты говорил, что они стерегут каюту.
— Да, монсеньор.
— Так вот. Пусть они выполнят мое поручение как можно более скрытно.
Гребцы перегнулись через борт, пытаясь уразуметь, что происходит, и тут же цепкие пальцы ухватили их за ворота рубах, выдергивая из лодки в воду. Суденышко накренилось, но быстро встало на ровный киль, поскольку с противоположного борта на нее взгромоздился юноша раза в полтора крупнее среднего гребца. Пара затрещин — и еще двое рухнули на дно лодки без сознания.
— Кристоф, ты как-нибудь полегче. Им еще на берег веслами двигать надо, — урезонивая, покачал головой Лис. — Парни, ведь правда же вы не обманете наших ожиданий и тихо, без шума, погребете к берегу? Или лучше будет, если мы вас погребем?
Оставшиеся в добром здравии моряки закивали в ответ.
— Эй, вы, купальщики, — негромко позвал Лис барахтающихся за бортом. — Вы что, сюда ванны принимать устроились? А ну, живо в лодку! И без глупостей. А то ведь не помилую.
Он приложил руку к груди.
— Капитан, еще одна шаланда, полная кефали, готова для приведения в Одессу. Сколько там у вас уже на борту?
— Со мной девятнадцать, — отозвался Камдил.
— Еще троих, запертых в сундуках, сейчас тебе пан Михал доставит. Потом я еще парочку.
Темная громада «Святого Климента» приближалась, слегка покачиваясь на едва заметной при колеблющемся свете кормовых фонарей зыби.
— Эй, на палубе! — крикнул Лис. — Шкоты за борт! Получайте гостинцы от Санта-Клауса.
Команда, принимающая груз, быстро скинула канаты, и Рейнар с товарищами начали поспешно обвязывать вместительный сундук.
— Вира помалу! — крикнул Серей. — Да глядите мне, аккуратненько. Головой отвечаете!
Дежурившие на палубе матросы дружно потянули груз наверх. Вряд ли они могли бы сказать, какой по счету сундук они принимают на борт. Пока одни крутили шпили лебедки, другие отвязывали концы, третьи оттаскивали ценную поклажу в трюм, и так снова и снова.
— Давайте, давайте, парни, поднажмите! — слышалось со «Святого Климента». — Отвязывай!
— Идем за следующим? — чуть слышно спросил у Рейнара один из гребцов.
— Погоди. — Лис покачал головой. — Убедимся, что все нормально, и отвалим.
— Так, давай, осторожно! Осторожнее!!! Берегись!!!
— Ядрид-ангидрид, — выругался на диковинном языке посланец заморского пресвитера. — Эпическая сила! На абордаж! Капитан, на борту проблемы. Начинаем!
Лис не мог видеть, что именно происходило на палубе, но доносившиеся оттуда звуки вполне доступно обрисовывали картину. Когда тяжелый сундук по чьей-то косорукости рухнул с фальшборта, матросы отскочили, чтобы не угодить под него. Будь это настоящий сундук из тех, в котором султан возил награбленное, а уж тем паче свою казну, ему бы ничего не сделалось. Но, увы, «вместилище драгоценностей» лишь только этим вечером было изъято в одном из домов предместья. Едва упав, ящик распался на доски, демонстрируя удивленным пиратам свое «драгоценное» содержимое: одного из лейтенантов благородного общества святого Марка. Не успели моряки ошеломленно выдохнуть, угодивший впросак рубака полоснул ближайшего пирата кинжалом по ноге и, вскакивая на ноги, вонзил в живот другому несчастному короткий меч. На своем веку витальеры Гедике Михельса повидали многое, но такой прыти им встречать, пожалуй, не доводилось. Пока они стремительно выхватывали клинки из ножен, лейтенант расправился еще с двоими. За спиной его слышался боевой клич пресвитерианской гвардии, как объяснил потом Лис:
— Сарынь на кичку!
Девять человек, прибывшие вместе с ним, не могли даже мечтать одолеть полторы сотни пиратов Михельса и оставленных на борту для контроля за происходящим людей Браччо. Но внезапный удар и яростный натиск заставили экипаж попятиться. Завизжали пронзительно боцманские дудки, вызывая на палубу отдыхавших матросов, и те, полуодетые, мчались вверх по трапам с оружием наперевес. В суматохе никто не успел разобраться, откуда среди бегущих матросов очутились какие-то чужаки с белыми повязками на рукавах. Мало ли новых лиц появилось на борту каракки за последние дни? Да и поди разгляди их в потемках. Но голос, властный, требовательный, сразу внес ясность в еще затуманенные мозги:
— Вперед, витальеры! Руби! За Гедике! За Михельса! Круши перуджийцев, смерть Браччо!
Вывалившие на палубу матросы с воплями и ревом набросились на людей Андреа де Монтоне, быстро сообразив, что этот чертов кондотьер решил захватить груженный сокровищами корабль.
— Круши, круши, бей! За Гедике, за Михельса! — орал Камдил, нанося удары и не обделяя ни одну из сторон.
— А ну, стой! — чья-то тяжелая рука ухватила его за плечо. — Это я Гедике Михельс. А ты кто таков?
Вальдар быстро развернулся. Однако недостаточно быстро. Мощный удар ногой сшиб его на палубу. Камдил увидел свирепое, красное в отсвете кормового фонаря лицо и занесенный над головой топор. Он тут же перекатился, услышал позади звук удара отточенного металла в палубный настил. «Может, застрял?» — мелькнуло в голове. Не тут-то было. Топор опять взлетел.
Как обычно бывало в таких случаях, время начало растягиваться, и мир становиться черно-белым. Впрочем, сейчас — то он и не был особенно цветным. Вальдар издал какой-то невнятный рык, крутанулся, пытаясь зацепить лодыжку противника своей ногой. Но старый пират отскочил, разгадав его намерение. Вальдара охватила досада. Ему было необходимо ровно мгновение, чтобы вскочить на ноги. Этого мгновения не было. «Пусть на него кто-нибудь нападет!» — взмолился про себя Вальдар. То, что произошло дальше, потрясло его настолько, что подняться за мгновение Камдилу было не суждено. Прямо из воздуха сами собой вдруг образовались две светящиеся руки, выхватили из стоящего рядом шпиля тяжеленную вымбовку[44] и с размаху огрели ею Гедике по макушке. Пират, не издав ни звука, рухнул на палубу, а светящиеся руки, сжимающие вымбовку, так и остались висеть в ночной мгле.
— Вот это да, — прислоняясь спиной к борту и переводя дух, прошептал Камдил. — Асур. Вот спасибо.
Крики и звон оружия раздавались повсюду, времени на передышку не было. Камдил вскочил на ноги.
— Руби! Они убили Михельса! За Гедике! — с такими словами Вальдар снова устремился в схватку, и светящиеся руки с вымбовкой летели за ним, спеша поразить всякого, неосторожно скрестившего мечи с хозяином перстня. Через десять минут все было закончено. Горстка пленных жалась у грот-мачты, ожидая своей очереди быть отправленным на берег.
— Капитан, — подошел к Вальдару Лис, вытирая чьим-то оторванным рукавом кровь из рассеченной брови. — Мы классно поработали. И это само по себе должно нас вдохновлять на прочие нереальные свершения.
— Ты это о чем, Сергей? — насторожился Камдил.
— Не знаю, что сия хреновина с загогулиной обозначает, но только на корабле нет ни Вигбольда, ни нашего с тобой святоши.
Гул, раскатами заполнявший подземелье, заставил Хасана вплотную приблизиться к закованному пленнику.
— Слушай меня, дервиш, — начал тот. — Ибо я расскажу тебе то, что никому не известно.
Хасан благодарственным жестом приложил руку к груди, активизируя связь.
— Что там у тебя? — послышался в его голове вопрос Камдила.
— Возможно, сейчас пойдет конструктив.
— Надеюсь, у нас тоже пойдет. А то получился классический вариант хватания волка за уши. Корабль-то мы захватили, но сейчас у нас на борту всего пятнадцать боеспособных ребят, правда, очень хорошего качества, и куча раненых, а вокруг эскадра, которая бог весть как себя поведет.
— Есть варианты?
— Есть. Браччо прислал лодку с парламентером, обещал нам свободный выход и призовую долю, если мы уйдем со «Святого Климента», иначе пригрозил на рассвете приказать идти на абордаж.
— Скорее всего это блеф. Вряд ли пираты захотят повиноваться какому-то чужаку.
— Вряд ли, — согласился Камдил. — Тем более что крик «Вперед, витальеры! За Гедике Михельса!» на кораблях могли слышать многие. И потому считают, что на каракке перуджийцы, возможно, изменившие и самому Браччо. Но ведь это же не повод идти у него на поводу. Так что в ответ я пообещал: если замечу хоть малейшее движение кораблей или лодок в нашу сторону, велю прорубить днище и отправлю «Святого Климента» в гости к Нептуну, как в свое время херсониты — его небесн