Джинн чуть обиженно поглядел на повелителя:
— Если спросят тебя о Боге, скажи «Аллах» и оставь празднословцам попусту молоть языками.
— Асур, мы летим в пустыню Аль-Ахкаф или нет?
— Как будет угодно, мой господин.
— Так и будет угодно.
— Тогда соберитесь вместе и держитесь за руки.
Еще миг — и земля ушла из-под ног. Тут же исчез сереющий небосвод, и разбросанные, обглоданные ветром кости скал, и одинокая смоковница, и все вокруг. Многоцветной каруселью закружился мир и вдруг окрасился алым и черным, будто не существовало красок помимо этих двух.
— О, Аллах Всемогущий, — донеслось до оперативников. — Это Померсиел, первый и главный из шахов Востока! Тысячи джиннов в его услужении!
— Но откуда, откуда он здесь? — Камдил почувствовал, что стремительно падает, но лишь крепче ухватил руки друзей.
— Прости меня, добрый господин, — взмолился, взвыл асур. — Я не могу, не могу лететь дальше, он сильнее меня.
И джинн рухнул на черную землю под красным небом. Точно клубы песчаного дыма взвились в пламенеющую высь, и над головами упавших послышался рокот, подобный гулу извергающегося вулкана.
— Сейчас он явится сам, — пытаясь докричаться до спутников, горланил асур. — Чувствуете, как содрогается мир вокруг? Он приближается, и нет для него деяния слаще, чем испугать, вызвать дрожь у правоверного, и затем, когда устрашится тот и в малодушии перестанет уповать на Господа, пожрать отступника.
— И вовсе не страшно, — крикнул Лис. — Шо я, в «Дьябло» никогда не играл? Вот только бы мышку найти.
— Здесь нет мышей! — трагически выкрикнул асур. — И вообще ничего живого.
— А скоро не будет и вас! — взревел сгустившийся вокруг песчаный смерч.
Камдил выхватил меч из ножен. Клинок, выкованный из истинного серебра малютками-цвергами, блеснул единственным лучом в этом безжизненном мире. Еще никто из владельцев этого оружия не был побежден в бою. Относилось ли это лишь к схваткам с людьми или распространялось также на джиннов, было неизвестно.
Клинок сиял, разгоняя сгущавшийся мрак, и на мгновение черный смерч отпрянул, будто от ожога.
— Берегитесь! — услышал Камдил голос асура и увидел, как вокруг из грунта, напоминавшего вулканический пепел, одна за другой начали появляться огромные змеиные головы с распахнутыми пастями. Там, где полагалось находиться языку, у черных как ночь рептилий клокотало жаркое пламя, опалявшее даже на расстоянии нескольких ярдов. Мгновение — и змеи устремились в атаку одновременно со всех сторон.
Катгабайл, меч однорукого Тюра, по праву принадлежащий ныне Камдилу, оправдывая свое имя, сам повел руку, отсекая в одно движение несколько змеиных голов. Те отпадали, но на их месте появлялись новые. Где-то в алом небе раскатами живого грома слышались рев и стон яростной схватки асура с джиннским шахом, а за спиной Камдила раздавалось:
— Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! — Это Лис, отчаявшись поразить волшебных гадов калеными стрелами, глушил их увесистым бронзовым кувшином, точно булавой.
— Ложись! — вдруг прозвучала совсем рядом команда Хасана. Повинуясь отработанному за годы армейской службы рефлексу, Камдил с Лисом рухнули в глубокую черную пыль. И вовремя: безоружный дервиш начал крутиться в танце, что-то напевая, вращаясь все быстрее и быстрее.
— Это шо за дискотека? — крикнул Лис.
— Не знаю, — пытаясь избавиться от прилипающего к лицу, забивающегося в нос, глаза и рот пепла, прохрипел Камдил, и тут оперативники увидели, как длинный светящийся луч, изгибаясь дугой, вылетел из точки, именуемой в Китае до-ин. Затем еще и еще. Спустя несколько секунд вокруг дервиша, подобно вращающейся раскаленной добела фрезе, вращалось нечто совершенно необъяснимое человеческим языком.
— Во дает! — глядя, как разлетаются все новые и новые гады, восхитился Лис.
— Дает-то он, конечно, дает. Но что-то ж надо делать? Сколько он так сможет карусель изображать?
— А хрен его знает, шо дела… — начал Лис и остановился на полуслове. — Так шо ж я после этого за хрен? Капитан, позови-ка асура подкрепить силы, я ему бутыль открою.
— Какое подкрепиться? Этот, с непроизносимым именем, тут же бросится следом.
— А и пусть себе, шо нам, жалко? Ты прикажи асуру влететь в бутылку, а затем быстренько зови его обратно.
Камдил рассмеялся и тут же начал отплевываться от пепла.
— Рискнем.
Все случилось мгновенно, а Хасан еще некоторое время кружился, не осознавая в состоянии транса, что все стихло.
— Что произошло? — обессиленно усаживаясь рядом с валявшимися на земле друзьями, спросил он.
— Полный Хоттабыч тут произошел, — посильнее налегая на пробку с печатью Сулеймана ибн Дауда, отозвался Лис. — Этот кувшин — шо-то вроде джиннской заправочной станции. Асур влетел туда, и этот птеродактиль, как там его, за ним. И когда он попал в кувшин, то даже не понял, как попал. Потому как асур, вон он, без чувств валяется, а этот шах, которого без мата и вспоминать не хочется, туточки законсервировался.
— Но когда он выпьет, он же станет только сильнее!
— Не выпьет. Спасибо Мелюзине, побеспокоилась.
— А пробка?
— Пробка качественная. Буквально со знаком соломонского качества. Такая и сотню джиннов в одном флаконе удержит. Так шо, — Сергей потряс сосуд, — имеем благородный коктейль «Пьяный джинн в винном соусе». Э, асур, ты там как, оклемался?
— Не совсем, добрый друг доброго господина.
— Нам бы в ад, а то мы шо-то тут засиделись…
— Да, конечно. — Джинн щелкнул пальцами, и алое небо без горизонта сменилось безграничным синим, а черный туф под ногами — длинными, уходящими невесть куда волнами раскаленного желтого песка.
— Я так понимаю, это Аль-Ахкаф? — спросил Камдил.
— Да, мой господин.
— А башни где?
— До них не больше двух дней пути.
— Очень весело, — хмыкнул Лис. — Как в том анекдоте: «Хочу добраться до башни!» — «Ну, пошли». — «Нет, я быстро хочу». — «Тогда побежали!». Асур, шо за дела? Мы ж на полную дорогу подряжались.
— Прости, добрый друг доброго господина, силы мои на исходе, а если бы ты не позволил мне хоть на мгновение отхлебнуть заветный напиток, и вовсе бы иссякли. Я вынужден отдохнуть.
— И сколько это продлится?
— Не меньше недели.
— Обалдеть! А наш Вигбольд тормозок соорудил всего на один день. Я, дурень, еще отказывался. Блин, Шахид-Такси. Капитан, что делать будем?
Камдил пожал плечами.
— Ловить попутный караван.
— Поди знай, когда он здесь появится, — хмыкнул Сергей. — Ладно. Давай щас Дюнуару о нашем ДТП сообщим.
Он активизировал связь.
— Пан Михал… — Он не успел продолжить.
— Господи, вы живы?
— Да шо с нами станется? У нашего транспортного средства небольшая авария случилась, а так…
— Небольшая авария? Вас месяц не было. Утром Тамерлан вступил в авангардный бой с войсками Сфорца, блокирующими крепость, и Джиакомо, как и предполагалось, отступил. У вас там что?
— Судя по всему, мы на самом краю пустыни. До объекта пол-лаптя по карте, в смысле, два дня пути. Правда, у нас нет ни средства передвижения, ни пищи, ни воды. А так все хорошо. Настрой вполне боевой.
— Мой добрый господин, — точно подслушав речь Лиса, начал асур, — я, конечно, слаб, но все же это пустыня, а значит — моя земля. Если ты пожелаешь, я помогу тебе. Дам верблюдов, приумножу хлеб и воду.
— Конечно, что за вопрос?
— Тогда подождите немного и не удивляйтесь ничему.
Ждать действительно пришлось недолго. Минут через пять Лис вскочил на ноги с криком:
— Крокодилы!
— Это вараны, — уточнил Хасан, — только очень большие.
Очень большие вараны в количестве четырех экземпляров резво неслись к месту вынужденной стоянки. Камдил поудобнее сдвинул перевязь меча, Лис нащупал изрядно опустевший колчан, но джинн жестом остановил их.
— Я же просил не удивляться.
— Не то шоб мы удивлялись, но крокодилы!
— Сейчас они превратятся в верблюдов. Верных и неутомимых. Они доставят вас туда, куда вы пожелаете. Просто скажите им куда, они прекрасно знают все пути в этих местах. А теперь позвольте мне отдохнуть, и да поможет вам Аллах Всемогущий.
Глава 30
«Тот, кто хорошо ведет войну, подобен змее с гор Чан-Шань: ударишь ее по голове — она бьет хвостом, ударишь по хвосту — бьет головой. Ударишь по центру — и головой, и хвостом».
Андреа де Монтоне поднял забрало шлема и спешился перед Великим амиром. Тот глядел на рыцаря со смешанным чувством радости и удивления. Нежданное появление этого союзника-гяура спасло поход от бесславного завершения, от голодного отступления, грозившего превратиться в бегство. Преданные этому смельчаку капитаны нескольких десятков боевых кораблей, ныне стоящих на рейде, быстро положили конец разнузданной травле Тамерланова обоза. Казалось, стоило какому-нибудь венецианцу или генуэзцу остановиться, чтобы высадить десант, тут же появлялись люди Монтоне и шли на абордаж. Тамерлан несколько раз своими глазами наблюдал с берега, как попадают в западню грязные шакалы, дотоле безнаказанно трепавшие растянувшийся хвост его армии. Сейчас Андреа церемонно преклонил колено и, вытащив из ножен меч, протянул его Повелителю Счастливых Созвездий.
— Сколько ты оборонял эту крепость? — Тамерлан поглядел на развалины стен, брошенный лагерь осаждавших, засыпанные фашинником рвы и обрушенные башни.
— Без малого полтора месяца.
Тимур покачал головой:
— Это великий подвиг. Мне говорили, что нечестивец, державший тебя в осаде, — один из лучших в твоих землях.
— Это правда. Папа Римский сделал его командующим своей армией.
— И все же твоя отвага превзошла его.
— Если позволите, — Андреа поглядел на толмача, переводившего его речь, — я расскажу небольшую притчу, которую мне когда-то поведал отец.
Тамерлан молча кивнул, рассматривая открытое мужественное лицо союзника. В храбрости его сомневаться не было оснований. Что же касается верности… Как утверждали в один голос все, у