— Это так. Два столетия назад мои родители принесли сюда скверну и вложили её в Солар, он был осквернён и стал вместилищем тёмных сил. А став таким, взорвал планету силами её же обитателей.
В алых глазах тайро отражалась сдержанная печаль, словно он искренне скорбел о миллиардах погибших, которых погубил его народ. Ну офигеть теперь, а можно было сначала их не губить? Тогда и скорбеть не понадобится.
— С тех пор мы искали ключ к Искажению в центре планеты, и наши легионы топтали пыль сотен миров в поисках ключа. Пока наконец девять лет назад Командор Хаддари нашёл Гормингара в обломках планеты джарров и смог забрать его с собой. Это была непростая задача, но в конечном итоге мы, тайро, вернули инфосвет к истоку его зарождения.
— Вы для того и взорвали эту планету, чтобы добраться до Искажения?
— Чтобы освободить его. Цветок должен расцвести в полную силу.
— Вы хотели создать себе не просто новый мир, а сильнейший из миров.
— С какой стати эта куча разрухи — сильнейший из миров? — вмешался Уилл, который явно не был хорошего мнения об окружавшей нас планете, но слушал разговор со всё возрастающим интересом.
— Потому что Искажение не простое, а великое: оно позволяет в рамках планеты менять законы вселенной. Представь, как тут можно развиться, если взять его под контроль? Искусственный мир, созданный с продуманным рачётом, с божественным ИИ для управления и живым солнцем тьмы для создания адаптивных симбионтов… — я аж сам запнулся от великолепия возможностей, которые виделись в таком уникальном сочетании факторов и ресурсов. — Добавь к этому развитую техномагию тайро, их долголетие и изначальную крутость каждого представителя расы — и получишь идеальный плацдарм для старта новой цивилизации. Которая достигнет небывалых вершин.
Тайро кивнул, тень одобрения мелькнула в его взгляде.
— Не все миры бескрайнего космоса равны, — подытожил он. — Некоторые обычны, как ваши; другие сильны, как был наш. А один из миллиона рождается великим… как этот. Но дети этой планеты не поняли дара, который им достался. Они глушили мощь Искажения и не давали цветку раскрыться. Они преступно душили его и не выпускали на свободу, а лишь использовали для мелочных нужд.
— И потому вы осудили и обрекли их на смерть⁈
— Да. Мы, тайро, победили инкарнацию Мириада и тем самым спасли многие миры и народы от мучительной смерти в будущем, — голос легионера стал более стальным, чем сталь. — Мы заслужили право спасти себя, даже если для этого нужно было уничтожить более мелкий, менее важный народ.
— Да что б ты… Диссул, неужели ты не осознаёшь, какое страшное злодеяние совершили тайро? Вы стерли целую цивилизацию.
— Великое зло, — ответил он, не моргая. — Но такова была цена.
— Цена? Вы могли найти себе просто мир, мало ли во вселенной миров? Могли договориться с местным населением, поделиться технологиями с менее развитым миром, вступить в какой-нибудь союз…
— Гегемон говорит за всех, — проронил тайро, его алые глаза угасли и едва тлели. — Гегемон говорит, Праймы определяют, Легион исполняет, тайро подчиняются…
У серых жёсткое иерархическое общество, кто бы сомневался.
— … Но это была не воля, это был долг.
— В смысле?
— Ваша очередь отвечать.
Мы и правда так увлеклись, что засыпали пленника вопросами, но он умело остановился на самом интересном месте.
— Хорошо, чего ты хочешь знать?
— Каким образом вы планируете унести с собой Гормингара? Ведь он огромен.
— Не знаем, — честно ответил я. — Мы действуем по его Плану, наверняка он что-то задумал и просчитал на этот счёт.
— Ты лжёшь? — изумился тайро, обводя нашу компанию тяжёлым взглядом. — Как вы могли пойти на столь самоубийственную миссию, не зная ни предыстории Гормингара, ни сути плана?
— Вот такие мы чокнутые, — фыркнул Шисс.
— Мы не лжём, а пошли на миссию из-за кровного долга перед джаррами. Был выбор: или так, или медленная мучительная смерть от невыполнения клятвы.
— Тча’алл! — выругался тайро, это явно было ругательство, причём смачное и полное досады. Ведь формально мы ответили даже на два его вопроса, просто эта информация очень мало что егму дала. — Как вы получили искры?
Я кратко объяснил.
— Ладно, двойственный, твоя очередь.
Он называл меня так, потому что полагал, что мы с Лордом Оберином существуем в каком-то симбиозе.
— Доскажи свою историю. Кто принял решение уничтожить эту планету? Ты сказал, это была не воля тайро, а долг — перед кем? Кто обязал вас?
— Владыка Орион.
Повисла пауза.
— Это ещё кто такой?
— Ты не знаешь?
Удивлённые лица уставились на меня: Шисс и Орчана, даже Оберин шевельнулся в изумлении. Лишь мы с Уиллом стояли, как два деревенских дурачка.
— Один из девяти величайших, — сказал тёмный рыцарь. — Археон ненависти.
На мгновение тьма в глубине меня дрогнула, словно очнулась от тысячелетнего бездействия и посмотрела изнутри. Та метка защиты, которой Башня Богов снабдила смертного с потенциалом археона, — сейчас шевельнулась, словно далёкое эхо в осколках навеки погасших миров. Вековечная тьма знала Владыку Ориона. И не любила его.
Картина внезапно выстроилась у меня в голове, наконец-то более-менее целиком.
— Тайро потеряли свой мир в играх великих богов. И чтобы не допустить этого снова, они обратились к одному из величайших о покровительстве. ВладыкаОрион одарил вас ответом, и именно по его воле тайро устроили геноцид?
Легионер впервые замялся перед тем, как ответить.
— Да и нет, — сказал он. — Величайшему нет дела даже до уникальных планет и судеб их населения, ему было всё равно, что мы сделаем. Он просто даровал нам живую скверну и ничего не просил взамен.
— Ну и?
— До этого мы были просто смертной расой, одной из многих, — сказал тайро тихим, пронизывающим голосом, полным веры. — Получив дар величайшего, мой народ осознал, насколько мы важны. Ценность жизни обычных рас меркнет в сравнении с благословением Археона. Теперь выжить стало нашим долгом.
Я закрыл глаза. Ненормальная, извращённая логика — мне было трудно постигнуть, как целая раса приняла её в качестве священной. Вся эта история выпукло показала нечеловечность тайро, очень надеюсь, что люди на такое не способны…
— Ваша связь с владыкой ненависти не может быть тайной, — тихонько вставил Шисс. — Иначе ты бы нам не рассказал.
— Один из Величайших во вселенной даровал тайро скверну, отметил нас как продолжение своей воли, — произнёс Диссул с огромной внутренней гордостью. — Зачем нам скрывать этот факт? Пусть все миры знают об этом. Пусть страшатся железной длани тайро, ведь мы — расколовшие мир. Разумеется, мы уничтожили населявших эту планету глупцов: мы выполняли высшую волю.
Проклятые археоны.
Я чувствовал, как плохо сдерживаемая ярость колотится в груди. Может, часть из них и была мудра, прекрасна и даже добра. Но остальные… Они играли мирами и расами с запредельной жестокостью, полагая себя наивысшей ценностью во вселенной. Орион ненавидит всё живое? Тогда понятно, с какой стати даровал тайро скверну: знал, что они возвысятся в собственных глазах и начнут уничтожать других. Я не мог выкинуть из головы жителей этого мира, которые погибли так несправедливо и бессмысленно. Но сейчас было не до эмоций.
— Итак, вы совершили своё деяние. Двести лет искали ключ и нашли. И всё шло по плану, только Гормингар захватил искажение и восстал против вас и Чёрного Солнца. Теперь вы ничего не можете сделать, потому что Искажение питает юного бога, а на него у вас нет управы.
— А ещё у инфобога есть План, — глаза легионера снова пылали алым, вот ради чего он вёл с нами этот разговор. Хотел как можно больше узнать о Плане Гормингара.
— Зачем тащить нас к Командору? Держу пари, обычно вы убиваете или выпроваживаете чужаков, почему нас приказали везти к старшему тайро в этом мире?
— Из-за частиц Гормингара, которые вы носите.
— А как вы узнали про искры? Хотя и так ясно: рейдеры рассказали.
В начале путешествия я отправил одного из мародёров в долгий полёт. Выходит, ему удалось выжить и добраться до своих; так рейдеры и передали тайро о вторжении сумасшедшей группы носителей искр.
Вопросов больше не было, мы оставили связанных тайро посередине ангара над грузовым люком, а сами вошли в рубку.
— Крепко держитесь за поручни, — сказал я. — Скоро сильно тряхнёт.
Рейдершип достиг границы бури и шторма, опоясавших центральную часть планеты. На мониторах и в смотровой панели посветлело: мрачные тучи разошлись, и мы увидели его: Мерцающее море. Это было великолепное зрелище, титанический шар воды, по размерам сравнимый с нашей Луной, а изнутри него просвечивало… солнце. В верхней части расколотого мира властвует тьма, а во внутренней свет — и главной преградой, разделяющей их друг с другом, стало Мерцающее море.
А ещё блокада.
Повсюду вокруг моря бесконечной сеткой, уходящей за все горизонты, висели корабли, маяки, станции, платформы и прочие виды техники тайро. А самой крупной была вздымающаяся прямо над волнами цитадель: Стальной Бастион. Корабль нёс нас туда, пока в самый последний момент не изменил курс и не ушёл в воду.
— Держитесь!
В момент входа искра открыла грузовой люк, и пленных вышвырнуло наружу. Нас сильно тряхнуло, в ангар закатилась волна, но люк уже закрылся.
— Ты их отпустил? — выкрикнул Уилл, который не ожидал такого поворота.
— Держать тайро здесь — самоубийство. Даже израненные и оглушённые, даже связанные, они умеют менять контуры тела и освободятся в самый неподходящий момент, когда мы будем связаны боем или отвлечены.
— А как же заложники, козырь в переговорах?
— Негодные заложники, — покачал головой Шисс и сделал жест щепотки. — Серые привержены долгу, готовы жертвовать другими и собой, жизнь у них стоит пшик. Не поторгуешься. Капитан усыпил бдительность легионера, тот уже решил, что мы оставим его на борту и тихонько планировал контратаку. А мы р-раз, и вышвырнули!