Эльфийка вздрогнула второй раз, человек наблюдает за ней. Взгляд у него холодный, а странные голубые глаза пронзают насквозь, но без вражды или любопытства. Будто ждёт, что она решится напасть. Гиланзи торопливо отвела взгляд, вспомнив наставления бабки о том, что людям нельзя отвечать взглядом на взгляд. Как и диким животным. Их это злит, а злость человека ничем не отличается от звериной.
О зверствах, которые творят люди, слухи разносятся по всей империи. Ими пугают детей все разумные расы. Мать Гиланзи говорила, укладывая дочь спать:
— Будешь плохо себя вести, придёт косматый человек и утащит тебя!
Почему именно косматый Гиланзи не понимала, до сих пор. Теперь рядом с ней этот самый человек. Она с большей охотой провела бы ночь в одной клетке с голодным тигром… Кто знает, что дикарь удумал сделать с ней ночью? Ведь он тут без женщины пятнадцать лет минимум! Боги… а что он мог делать с несчастной девочкой?!
От мыслей перехватило дыхание, эльфийка отвернулась. Уши опустились и коснулись кончиками тонких плеч. Снаружи мощно треснуло, будто лопнул ледяной панцирь полноводной реки. Гром обрушился на лес, вминая в раскисшую землю, и оглушая всех, кто мог слышать.
Человек закрыл глаза и вроде бы уснул, но у эльфийки осталось жуткое ощущение, что он следит за каждым движением. За каждым вздохом.
Утро застало её лежащей на шкуре и укрытой одеялом из другой шкуры. Человека нет, а девочка хлопочет на «кухне», разогревая глиняный котелок с побулькивающей похлёбкой. На поверхности всплывают нарезанные овощи, а по дому растекается густой, наваристый запах супа.
— О, ты проснулась! — С улыбкой воскликнула девушка. — Вставай, я тут овощной суп сделала, тебе должно понравится.
— С-спасибо… — Пробормотала Гиланзи, поднимаясь, бросила взгляд через распахнутое окно на блестящий лес и виднеющуюся вдали полоску океана. — Ты стала лучше говорить, почти без акцента.
— Я училась во сне. — С улыбкой пояснила девочка. — Так оно сподручней и не так нудно.
— Вот как… а где, твой отец?
— Он ушёл к кораблю, сказал, что кажется видел какой-то секстант, но я так и не поняла, что это такое. Может, ты знаешь?
— Первый раз слышу это слово.
Кончики ушей Луиджины приподняты, открывая красиво вылепленные ушные раковины. Волосы стянуты в хвост на затылке, но пара непослушных прядей опускается вдоль щёк. Рукава закатала выше локтей и, орудуя деревянным половником, плеснула похлёбку в глиняную миску. Поставила перед севшей за стол гостьей.
— Угощайся, без мяса.
Девочка села напротив, подпёрла голову кулачками и принялась умилённо наблюдать, как эльфийка ест. Гиланзи осторожно взяла деревянную ложку, зачерпнула наваристого варева с нарезанными овощами. Отправила в рот и блаженно сощурилась, впервые за долгие месяцы попробовав горячего. На корабле питались в основном сушёными фруктами и вяленой морковью с бобами.
Вычерпав из миски последние капли, отодвинула и выдохнула, поглаживая живот.
— Очень вкусно, спасибо!
— Я знала, что тебе понравится! — Сказала девочка, широко улыбаясь.
В улыбке мелькнули совсем не эльфийские глазные клыки, так похожие на человеческие или орочьи. Гиланзи торопливо отвела взгляд и осторожно сказала:
— Луиджина, можно вопрос?
— Конечно! Я только рада!
— Я вчера видела, как ты с мечом обращалась. Скажи, кто тебя научил?
— Папа, кто же ещё? Мы тут одни.
— Человек? Не верю, люди ничего не смыслят в Пути Меча! Может тебе мама рассказала, как фехтовать? А может, она ему оставила какие записи?
— Мама? — Переспросила Луиджина, мотнула головой так, что хвост ударил по лбу и опал по лицу золотым шёлком. — Нет! Он меня нашёл в лесу, одну и в корзинке. Мы очень долго жили то в шалаше, то в землянке на холме. Больше тут никого и никогда не было!
— Вот как… — Протянула Гиланзи. — Даже если так, то у тебя великий талант! Тебе нужно к императорскому двору! Ведь только там собраны лучшие фехтовальщики мира!
— Зачем? Папа и так лучший из лучших.
Гиланзи блёкло улыбнулась, покачала головой и сказала с наигранными материнскими нотками:
— Ты просто не видела, как Бессмертные тренируются друг с другом. А люди… они ничего не понимают в настоящем искусстве стали.
— Правда?
— Конечно, я сама видела, однажды в даже в бою! Один Бессмертный вырезал отряд людей, налетевший на деревню! Куда этим короткоживущим, до мечника с опытом столетий за плечами?
— Хм… — Задумчиво протянула девочка, глядя за спину гостьи в окно. — Папе, должно быть, они понравятся.
— Боюсь, они даже не посмотрят в его сторону.
— Очень грубо с их стороны. Он ведь хороший!
— Но всё ещё человек и явно не вактиец, а таких в империи не любят.
— Почему?
— Да потому что люди грязные дикари, живущие грабежом! Только и делают, что набегают из степи на приграничные земли! Жгут, убивают и воруют!
— Но ведь папа не такой!
— Все они такие.
Глава 5
Глаза девочки сузились, а губы сжались в тонкую линию. Тонкие бровки столкнулись на переносице, придавая детскому личику вид обиженный и суровый. Гиланзи умолкла на полуслове, похлопала ресницами.
— Не смей, — выдавила Луиджина, — не смей так говорить о папе!
— Девочка, ты можешь называть его как угодно, но он остаётся человеком, а ты элар солен, старший народ!
— Если вы так относитесь к нему, то я не хочу быть этим элар солен! — Выпалила девочка и притопнула.
Глаза Гиланзи распахнулись во всю ширь, она подняла распахнутые ладони к груди и примирительно улыбнулась. Сказала с заминкой:
— Прости… просто люди убили мою мать и отца.
— Но папа тут причём?!
— Прости, я была не права. С моей стороны это было… мерзко. Давай в качестве извинения заплету тебе волосы?
Орландо сдвинул лианы и протиснулся между скрещенных стволов деревьев. Остановился на краю чёрной поляны, над которой нависает гора поросшая джунглями и похожая горб. На противоположной стороне огрызок стены из гранитных блоков. На них сохранился дивный барельеф, изображающий женщину в длинном платье, воздевающую руки к небу. Неведомый скульптор изобразил её с поразительной точностью. На одежде видны складки, а под «тканью» угадываются контуры тела. Лицо едва ли отличимо от настоящего. Орландо знал её, пусть не слишком долго, но достаточно, чтобы стать отцом её ребёнка.
Именно её видел за мгновение, до того как ангел взорвался, и сам он оказался на острове.
Гранитная крошка шуршит под ногами, впивается в ступни. Орландо встал перед барельефом, взглянул в гранитные глаза. Вздохнул, подбросил на ладони секстант из золота и стали.
— Скажи, это тоже часть твоего плана? Эльфийка и шторм? Намекаешь, что нам пора покинуть остров? Знаешь что? Я отказываюсь! Мне здесь нравится! Я счастлив!
Каменная женщина хранит молчание, а голос Орландо затухает в чаще за стеной. Солнце карабкается к вершине горы, над деревьями рябит воздух, а влага оседает на коже тончайшей плёнкой.
— Да! — Выпалил Орландо и ударил кулаком в грудь. — Я счастлив! У меня есть дочь, дом и уверенность, что никто не попытается нас убить! Проклятье… у меня есть дом! Я построил его сам, вот этими вот руками! Хотя я думал, что умею только фехтовать.
Мужчина умолк, скривился и отвернулся от стены, едва перебарывая желание швырнуть секстант в лес. Глубоко вдохнул ртом и медленно выдохнул через нос.
— Я отдам секстант эльфийке, пусть убирается восвояси и не возвращается. Так что прошу, если я тебе не безразличен, оставь нас в покое. Пожалуйста!
Орландо вернулся с добычей в виде двух птиц на поясе отдал их дочери ощипать. А обомлевшей Гиланзи сунул в руки секстант, буркнул что-то и отправился спать. Эльфийка пискнула, судя по тону, благодарность. Бросилась к окну, через которое открывается вид на океан. Прижала прибор к глазу и начала крутить мелкие колёсики. Орландо проводил её тяжёлым взглядом, потрепал дочь по макушке и спросил:
— Как ты?
— Хорошо… но Гиланзи говорила странные вещи, вроде того, что все люди плохие, а значит, и ты тоже!
Орландо улыбнулся и сказал:
— Ну, она в чём-то права, хорошим меня сложно назвать.
— Ты хороший! — Отрезала девочка командным тоном. — Видишь, очень просто!
Мужчина хохотнул и кивнул на шкуру у очага.
— Я чуть вздремну. Заодно подумаю, как отправить нашу гостью домой.
— Знаешь… — Задумчиво сказала дочка. — Она говорила, что эльфы лучшие фехтовальщики. Куда лучше тебя…
— Возможно. — Спокойно ответил Орландо, опуская на шкуру и прикрывая глаза. — Я с ними не скрещивал клинки. Мой отец говорил, что всегда есть тот, кто лучше. Совершенным может быть только Бог, а Бога нет.
Орландо перевернулся на бок, положил ладони под голову. Слышно, как снаружи поют птицы, а издали шепчет океан, нагоняя волны на песчаную косу. Гиланзи задумчиво бормочет, а Луиджина начала напевать под нос песенку без слов.
От печени по телу пошла тёплая волна и Орландо уснул, успев подумать. Что ничего страшного не случится. В конце концов, кому нужен стареющий мужчина и ребёнок. Живущие на краю света. Никому…
Глава 6
Следующая неделя прошла в работе над плотом. Точнее, Гиланзи наблюдала, как человек таскает брёвна, срубленные обсидиановым топором. Обрабатывает их в меру сил и стягивает лианами с настораживающей сноровкой. Работает молча и методично, отвлекаясь только на короткий отдых и Луиджину, приносящую воду. Изредка прямо на месте обновляет топор, умело скалывая новое лезвие с чёрного булыжника. Девочка вертится вокруг, с любопытством наблюдая за работой. Иногда пытается помочь, но мужчина мягко отводит её давая мелкие поручения.
На восьмой день поставил добротный шалаш, способный защитить от брызг воды и ветра. Закончив, проверил подобие паруса из широких листьев пальм, проложенных в сетку из волокнистых верёвок. Решение так себе, но даст плоту ход на некоторое время. К удивлению Гиланзи человек в одиночку перетащил плот в воду и начал монтировать грубое рулевое перо и рычаг для управления.