Внимательно выслушав девушку, старик задумчиво почесал макушку и растерянно развел руками.
– Знаешь, я многое замечал за своими зверями, но иногда своими выходками они ставят меня в тупик.
– Вы обещали рассказать мне историю своего капитана, – напомнила Юко.
– Да. Историю о капитане Расуле и его приемыше, которого он усыновил. Я помню. Эта история уже стала легендой, но то, что я расскажу тебе, будет правдой, от первого до последнего слова.
Они говорили почти до самого рассвета. Гурхан так и не оставил их, только иногда выходя в темноту ночи и быстро возвращаясь на место. Он словно проверял, все ли в порядке в саду и нет ли посторонних, способных помешать беседе людей. Наконец, старик погасил фонарь и взглянул на светлеющее небо. Глотнув вина из маленькой фляжки, висевшей у него на поясе, зверовод медленно встал.
– Пора. Уже светает. Иди к себе, девочка, а я пока обойду сад, проверю, все ли в порядке.
Юко кивнула и, нехотя поднявшись, направилась к выходу. На пороге она остановилась и развернувшись, попросила:
– Я приду сюда завтра, можно? Расскажите мне еще что-нибудь. Пожалуйста. А то там мне даже поговорить не с кем.
Старик растерянно усмехнулся и развел руками.
– Так ведь мне и рассказать-то особо нечего. Только походы да служба при зверях. Даже семьи нет.
– Вот и расскажите о зверях. Я многое о них слышала, но увидела только здесь.
– Ладно. – Неожиданно сдался старик. – Все равно у меня бессонница, да и сад я обходить должен. Приходи, поболтаем.
Юко радостно кивнула и неожиданно задумалась, словно решаясь на какой-то отчаянный шаг. Потом, упрямо тряхнув головой, сказала:
– Я приведу с собой одну женщину. Многое из того, что вы рассказали, касается именно ее.
– Кто это? – моментально насторожился зверовод.
– Северянка. Это ее сына подобрал ваш капитан. Она его мать, и я хочу, чтобы вы повторили свой рассказ для нее.
– Значит, она жива. Ходили слухи, что после схватки на арене ее бросили в железный зиндан, откуда она уже не вышла.
– Это ложь. Ее никуда не сажали. Просто сделали служанкой в серале.
– Хорошо. Приводи ее. Только осторожно. Гурхан, зверь ревнивый, а кроме того, его учили не выпускать из сераля никого.
– Я постараюсь уговорить его, – дерзко ответила Юко.
Быстро пробежав по дорожкам сада, Юко, по пятам сопровождаемая барсом, проскользнула в легкую дверь и тихо прокралась в свою комнату. Выглянув в сад, девушка увидела барса, сидящего под ее окном. Заметив мелькнувший в окне силуэт, Гурхан негромко фыркнул и, встряхнувшись, неторопливо направился в сторону хозяйственной стены. Именно там располагались клетки и конюшни, где держали зверей.
С трудом дождавшись пробуждения обитательниц сераля, Юко выскочила из комнаты и побежала искать северянку. Обежав почти весь сераль, девушка спустилась в подвал, где располагались подсобные помещения.
Женщины из кухонной обслуги уже закончили приготовление завтрака на всех живущих во дворце. Именно с этой кухни кормили наложниц, слуг и рабов, только готовили им отдельно. Сатрапу и его приближенным готовили на центральной кухне, куда доступ был закрыт всем, кроме телохранителей, поваров и прислужников, допущенных в покои сатрапа.
Северянку Юко нашла в прачечной, где она громогласно разносила прачек, нехотя гревших воду и разводивших мыльный раствор. Увидев девушку, та в последний раз пригрозила позвать евнухов с плетьми и вышла в коридор.
– Что случилось, девочка? О твоей беготне по коридорам уже начинают судачить. Не забывай, это сераль, где уйма молодых и здоровых кобыл изнывают от скуки и готовы устроить себе развлечение из любой ерунды.
– Я искала тебя.
– Ну вот и нашла. А теперь рассказывай, что случилось? А то носишься по дворцу как ошпаренная.
– Помнишь, я говорила тебе про старого зверовода?
– Ну, помню.
– Он знает, что случилось с твоим сыном.
– Что-о? – воскликнула северянка, схватив Юко за плечи. Сильные руки женщины, привычные к тяжелому труду, сжались так, что Юко невольно ахнула.
– Повтори, что ты сказала? – северянка продолжала трясти девушку, словно та была пустым мешком.
– Скажу, только отпусти! – взмолилась Юко, боясь, что ее голова сейчас просто слетит с плеч.
– Прости, девочка. Я сделала тебе больно. Прости старую дуру. Просто я не могу поверить в то, что ты сказала. Не обижайся.
– Я не в обиде. Просто не ожидала, что у тебя такие сильные руки.
– Потаскай тяжести с мое, еще и не такие будут, – отмахнулась северянка.
– Тот гвардеец многое знает о судьбе твоего сына. Я уговорила его встретиться с тобой. Этой ночью. Он согласился. Сразу после полуночного колокола я буду ждать тебя у дверей в сад. Только не выходи без меня. В это время уже выпустят барсов.
– И как же ты собираешься провести меня в беседку?
– Я уже все придумала. Гурхан, он вожак всего прайда, легко может подняться ко мне в комнату…
– Как? – пораженно воскликнула северянка.
– По стене. Там же много лепных украшений и виноградных лоз.
– Значит, мы все это время жили в опасности, что любой из этих зверей, взбесившись, может забраться в сераль и погулять, как хорек в курятнике?
– Ну, наверно, – растерянно протянула Юко, которой в голову не приходила подобная мысль. – Но ведь такого ни разу не случалось.
– Все когда-нибудь случается впервые, – философски ответила северянка, немного успокоившись. – Ладно, теперь это не важно. Прости, я перебила тебя. Говори дальше, я внимательно слушаю.
– Так вот, я позову Гурхана в комнату и постараюсь вас познакомить.
– Как это?
– Ну, старик сказал, что звери думают носом.
– Как понять, носом?
– Ну, ему надо обнюхать человека, тогда он будет знать, друг это или враг.
– А разве друзья и враги пахнут по-разному?
– Не знаю, но старик всю жизнь занимался зверями, наверное, он знает, что говорит?
– Что ж. Не знаю, что из этого получится, но ради того, чтобы узнать что-то о сыне, я готова накормить твоего барса собственным мясом. Только боюсь, оно ему не понравится. Уж больно старая и жилистая будет конина. – Грустно улыбнулась женщина.
– Почему конина? – не поняла Юко.
– Слишком долго я вкалываю как лошадь. Потому и конина. Но мы сделаем немного по-другому. После полуночного колокола я сама приду к тебе в комнату. Только не забудь занавесить вход и погасить лампу. Не стоит нам слишком часто встречаться, да еще и по ночам. Если пронюхают, сразу прилепят ярлык любительниц амазонской любви.
– Какой? – не поняла Юко.
– Говорят, что так развлекались женщины-воины, амазонки. Они не признавали мужчин в своих городах, потому и развлекались таким способом.
– Каким таким? – заинтересованно спросила Юко.
– Ну, когда женщина ласкает женщину.
– А разве такое бывает?
– Девочка моя, ты хоть что-нибудь знаешь об играх мужчин и женщин?
– Ну да. Кое-что. Мне рассказывали, мама и служанки, когда мы готовились к свадьбе.
– Иди к себе. Я закончу с делами и зайду. У меня есть один трактат об искусстве любви. Ты не умеешь читать на местном языке, но по картинкам все станет ясно. Думаю, тебе это пригодится.
– Зачем?
– Придет время, узнаешь, – улыбнулась северянка. – Ты испробовала рабской любви, но есть и другая любовь. Любовь мужчины и женщины, не равнодушных друг к другу, не испытывающих ненависти и злобы, а наоборот, стремящихся доставить наслаждение партнеру.
– Ты говоришь о женщинах из веселых домов?
– Нет. Я говорю о влюбленных. Когда-то, очень давно, там, на моей родине, я повстречала молодого воина. Сильный, светловолосый, с синими, как море, глазами. Он сразу пленил мое сердце. На празднике середины зимы мы много танцевали вместе, а когда все устали и разошлись по ночным мехам, он захотел меня, и я не отказала. Эту ночь я буду помнить всю жизнь. – Лицо северянки стало мечтательным и неожиданно очень красивым. Словно все прошедшие годы в один миг отступили, и она снова стала той юной, невинной девушкой, которая подарила свою первую ночь любимому.
Юко растерянно наблюдала за этим неожиданным перевоплощением женщины, не понимая, как такое может быть. Только что она видела усталую, немолодую женщину, на лице которой было написано беспокойство за отнятого когда-то сына, и вдруг она превратилась в юную красавицу.
Но вот северянка вздохнула и, тряхнув головой, вернулась к жестокой действительности. Прошедшие годы снова взяли свое. Перед Юко стояла просто усталая служанка с севера.
– Я пойду? – робко спросила Юко, пытаясь понять, что это было. Колдовство, или жестокая ирония богов.
– Иди. Я скоро зайду, принесу, что обещала. – Кивнула женщина и вернулась в прачечную.
Юко медленно побрела к себе. Девушка все еще была под впечатлением от увиденного. Она не раз видела, как немолодые женщины преображаются при помощи разных специальных красок и притираний, но это было не надолго и изменялось только лицо, да и сам процесс нанесения этих средств был долгим и нудным занятием. А сегодня эта странная северянка преобразилась в одно мгновение только при помощи своей внутренней, духовной силы.
Неожиданно Юко подумала: если дух матери имеет такую силу, то какой силой должен обладать сын?
Так и не найдя ответа на свой вопрос, девушка вернулась в комнату и, устроившись на подоконнике, принялась раздумывать, как ей зазвать в комнату барса, чем занавесить вход и еще о сотне подобных вещей. Она понимала, что от ее осторожности зависят жизни многих людей.
Так ее и застала северянка, принесшая обещанный трактат. Сидящей с ногами на широком подоконнике и сосредоточенно обсуждающей что-то сама с собой.
– Девочка, ты хорошо себя чувствуешь?
– Да. Немного не выспалась, а так все в порядке. А что?
– Ничего особенного, если не брать в расчет, что ты сидишь на солнцепеке и сосредоточенно разговариваешь сама с собой.
– Просто я решала, что нужно сделать, чтобы все оставалось в тайне.