Путешественники успели выпить содержимое пары кувшинов вина, когда двери с грохотом распахнулись и в бордель ввалились человек десять стражников. Судя по теням и топоту, окна и задняя дверь были блокированы. Ал-Тор усмехнулся и, отставив кружку, с довольным видом потянулся, демонстрируя полное презрение к куче вооруженных людей.
Из толпы стражников вышел пожилой воин и, сурово посмотрев на сидящих, спросил:
– Кто из вас является графом Босте?
– А кто спрашивает? – вопросом на вопрос ответил Ал-Тор.
– Я начальник городской стражи Баракс.
– Граф Босте я, – ответил Ал-Тор, глядя в глаза начальнику стражи. От этого взгляда старика пробрал мороз по коже. Собравшись с духом, он напустил на себя еще более суровый вид и шагнул вперед.
– Вы арестованы по обвинению в нападении на именитых жителей города.
– А вы не хотите поинтересоваться, чем было спровоцировано нападение?
– Это не имеет значения. Вы, приезжий, посмели поднять руку на людей благородного происхождения. Но раз вы сами являетесь благородным, то к вам будет применен только штраф и выдворение из города. Если же вы солгали или при вас нет грамот, подтверждающих ваше происхождение, то применятся плети и петля.
– Я так не думаю.
– Что?
– Вы не арестуете меня.
– Почему? – растерянность старика была настолько сильной, что от неожиданности он даже забыл закрыть рот.
– Потому что я этого не хочу. Я приехал сюда развлечься, но это не значит, что это помешает мне разогнать всех ваших сторожей.
– Вы окажете сопротивление?
– Не просто сопротивление. Я уничтожу всю вашу стражу, пришибу наместника и возьму ваш паршивый городишко под свою руку. Благо он находится почти на границе с моими землями. Давно пора разгрести этот гадюшник. – Усмехнулся Ал-Тор.
Подобные деяния давно были известны в пределах империи, но центральной власти было наплевать на местные распри, особенно если налоги начинали поступать в казну регулярно. Бравый служака не мог не знать подобных историй.
– Вы понимаете, что данное деяние есть измена короне? – растерянно пробормотал старик.
– Отнюдь. Данное деяние будет благом для короны, потому что люди, не способные правильно воспитать собственных отпрысков, не способны управлять городом. Ваши выродки ввалились сюда, испортили отдых почтенным людям, поломали мебель, чем нанесли ущерб хозяйке заведения, нанесли оскорбление мне. И после этого вы заявляете, что я являюсь изменником короны? Да это вы изменники. Они пользуются услугами девушек, берут понравившиеся им товары, но не платят за это денег. Нет денег – нет налогов, а потеря налогов – это прямая угроза короне. Следовательно, уничтожив вашу шайку, я сделаю благое для короны дело.
Старик, совершенно растерявшийся от таких выводов, медленно снял с головы шлем и вытер вспотевший лоб. То, что говорил этот молодой граф действительно имело смысл, но он посмел избить четверых ребят, каждый из которых был на особом попечении начальника стражи. Ведь именно он отвечал за их безопасность и неприкосновенность. Но и оказаться на эшафоте из-за похождений четырех молодых балбесов ему совсем не хотелось.
Кроме того, этот граф производил впечатление человека, привыкшего исполнять свои угрозы. Одному ифриту известно, сколько у него людей и что они умеют. Мальчишки сказали, что он выбросил их из борделя голыми руками. И это несмотря на то что все четверо были вооружены и неплохо знали, с какой стороны берутся за меч.
Как бы то ни было, но этот странный граф был опасен. Старый вояка чувствовал это всем своим нутром опытного солдата. Чего стоил один только взгляд этих прищуренных, кошачьих глаз, который, казалось, проникает в самую душу. Вздрогнув и невольно поежившись, начальник стражи растерянно прочистил горло и хрипло проговорил:
– Хорошо. Я думаю, мы сможем уладить это дело простым извинением.
– Я не против. Ваши мальчишки извинятся предо мной, возместят ущерб хозяйке заведения, и я буду считать инцидент исчерпанным. Я не злопамятен, – усмехнулся Ал-Тор.
Начальник стражи растерянно развел руками:
– Но... это... я ведь говорил не про них…
– Надеюсь, вы не считаете, что это я буду извиняться и возмещать стоимость сломанной мебели?
– Но ведь я... то есть… э-э-э... они... то есть... это… – окончательно запутавшись, начальник стражи растерянно посмотрел на Ал-Тора и, неуклюже развернувшись, от души выругался, проклиная свое положение.
Неожиданно один из юнцов, не выдержав такого попрания своих незыблемых прав, выскочил вперед и завизжал во все горло:
– Немедленно арестуй их всех, старый дурак! Слышишь, немедленно, или завтра твоя задница будет выброшена из города за ненадобностью!
Не выдержав такого обращения, старик закатил юнцу такую оплеуху, что звон пошел по всему залу.
– Заткнись, поганец! Из-за ваших выходок все наши головы могут оказаться на плахе. Пошли отсюда, – скомандовал он и, круто развернувшись, вышел из зала.
Ал-Тор, так и не поднявшийся из-за стола, молча наблюдал за этой ретирадой. Дождавшись, когда за последним стражником закроется дверь, он тихо рассмеялся и, повернувшись к собутыльникам, сказал:
– Похоже, у меня просто талант наживать себе врагов.
– И друзей тоже. – Усмехнулся Такеши, пальцем указывая в глубину зала.
От стойки к их столу широким шагом шла хозяйка заведения, неся в каждой руке по большому кувшину вина. Поставив кувшины на стол с таким видом, словно жалеет, что это не головы тех юнцов, хозяйка громко сказала:
– Это за счет заведения. – И развернулась было, чтобы вернуться на место, но Ал-Тор остановил ее.
– Присядьте с нами, почтеннейшая. Время еще раннее, и мне кажется, что мы еще увидим ту компанию.
– Вы серьезно?
– Что именно?
– Мне сидеть за одним столом с графом?
– Ай бросьте, – отмахнулся Ал-Тор, – это вы тут хозяйка, а все мы ваши гости. Так что, присядьте, выпейте вина и расскажите нам о местном житье.
Вздохнув так, что у всех сидящих за столом мужчин сперло дыхание от колыхания ее груди, хозяйка махнула рукой и села за стол. Пригубив вина, хозяйка оперлась локтями о стол и, подумав, начала рассказ:
– Меня зовут Санча. Я родилась в восточном пределе империи, в семье гончара. С детства мне приходилось таскать мешки с углем и глиной. Уже в двенадцать лет мне можно было дать все семнадцать. Это и стало моей самой большой бедой.
Отец отправился на ярмарку в соседний город, надеясь на хорошую выручку, но по дороге на нас напали бандиты. Отца убили, а мне пришлось пережить то, что является кошмаром для любой женщины.
Проболев почти три месяца, я с трудом поднялась на ноги и поняла, что беззаботная жизнь кончилась. Матери нужно было кормить четверых детей, и это помимо меня. Пока я болела, у меня было время подумать, и я решила действовать. Собрав все, что у меня было ценного, я подалась из дома. Отец преподал мне основы торгового дела. Он умел торговать, именно поэтому мы не бедствовали.
Вскоре я прибилась к роте наемников. В маркитантской повозке можно купить все, что нужно солдату в походе, и на вырученные деньги я принялась торговать нужными солдатам товарами. Очень скоро я поняла, что самый дорогой товар в повозке, это я сама. Постепенно страх и боль воспоминаний прошли, и я стала торговать любовью.
Благодаря урокам отца, мне удалось сколотить небольшое состояние и я вложила его в это заведение. Купила трактир, отремонтировала комнаты, наняла прислугу и дело пошло. Девочки начали приходить в мое заведение сами, зная, что я не пускаю сюда кого попало, и любого буяна моментально утихомирят мои вышибалы.
Все шло прекрасно, пока не подросли эти поганцы. Они начали захаживать сюда полгода назад, и с каждым разом вели себя все более нагло. Вскоре они начали не только сами пользоваться моими девочками бесплатно, но и приводить друзей, при этом отказываясь платить. Поначалу я пыталась поговорить с наместником, но он не стал даже слушать меня, заявив, что я должна не жаловаться, а радоваться, что мое заведение почтили своим вниманием такие знатные люди. Мои убытки не интересовали его. Больше того, он пообещал вообще закрыть его, и посадить меня и моих девочек в зиндан, если я посмею еще раз пожаловаться на этих подонков. Я уже начала подумывать о переезде, когда появились вы. Боюсь только, что после вашего отъезда, нам придется еще хуже.
– Думаете, наместник посмеет выполнить свои угрозы? – насторожился Ал-Тор.
– Честно говоря, даже не сомневаюсь в этом. В этом городе наместник единственная власть, а если учесть, что начальник стражи и казначей тоже замешаны в этом, то можно даже не сомневаться, – тяжело вздохнула Санча.
– Скажите, вы всерьез говорили о переезде?
– Похоже, теперь это будет всерьез, – в очередной раз вздохнула хозяйка борделя и, глотнув вина, спросила, – а что еще прикажете делать? Вот только куда перебираться, я так и не решила.
Ал-Тор задумчиво посмотрел на друзей и спросил:
– Как думаете, друзья, за сколько дней мы сможем построить подобное заведение у замка?
– Ну если строить серьезно, надолго, за полгода справимся, – ответил Топ-Гар.
– А пока их можно расселить в старой казарме. Не так роскошно, как здесь, но тепло, а стены и крыша крепкие, – добавил Такеши.
– Итак, Санча, я готов предложить тебе и твоим девочкам новое место для работы, честный дележ и нашу защиту. По поводу клиентов можешь не волноваться. В замок регулярно заходят караваны, так что скучать не придется. Что скажешь?
– Я должна переговорить с девочками, – растерянно ответила Санча.
– Хорошо. Сколько времени вам нужно, чтобы принять решение?
– А чего тут долго рассуждать? Думаю, через колокол я уже смогу ответить на ваш вопрос, – ответила она и, легко поднявшись, направилась вверх по лестнице.
– Простите, хозяин, но, похоже, вы всерьез решили перевезти их.
– А почему нет? Мужчин в замке полно, а женщин почти нет, если не брать крестьянок и прислуги. Караванщики уже не раз высказывались по поводу отсутствия хорошего постоялого двора. Харчевни есть, а вот настоящего караван-сарая нет. Построим все сразу и в одном месте. Так будет проще контролировать все приходящие караваны. Не стоит забывать о безопасности. Мы все еще вне закона.