Следом за своими солдатами торопливо спустился капитан.
– Значит, так, – объявил он, стараясь перекричать шум двигателей, которые прогревали перед взлетом другие транспорты. – Идете за мной, и только по желтой полосе! Шаг влево – шаг вправо, и вам снесет башку взлетающий грузовик. Всем все ясно?
– Всем, сэр! – ответили солдаты.
– Тогда вперед марш – и не отставать. У меня привычка пристреливать последнего.
55
Следующим средством передвижения новобранцев стал уродливый транспортный модуль, похожий на три поставленных друг на друга пассажирских автобуса. Чтобы в него попасть, бойцам капитана Саскела пришлось отстоять длинную очередь.
В модуль входило порядка двухсот человек, и их размещение внутри транспорта занимало какое-то время. Минут через двадцать группа Саскела начала подниматься по трапу. В узком коридоре солдат перехватывал распорядитель – служащий в форме пилота, но без знаков различия.
– Вещи в багажную ячейку – ключи забирать с собой… Вещи в багажную ячейку – ключи забирать с собой… – как заведенный повторял он. Джим не сразу понял, что это значит, однако, следуя за шедшим перед ним Попеску, видел, как тот, в свою очередь беря пример с другого солдата, забросил рюкзак и сумку с личными вещами в одну из ячеек наподобие камеры хранения. Это было очень удобно – пристроить багаж и больше не беспокоиться о нем до конца полета.
Положив ключ в карман, Джим, не теряя из виду Попеску, прошел в пассажирское отделение, где другой служащий из команды модуля распределял солдат по местам.
Это было не так просто. Людей рассаживали в ряды удобных анатомических кресел, затем стягивали специальными страховочными ремнями. Кресла переводились в полулежачее положение и по направляющим сдвигали вперед. Разумеется, после того как пассажира посадили, пристегнули и задвинули, выбраться со своего места ему было невозможно, однако все говорили, что это ненадолго.
– Не стоим! Поскорее садимся! Быстрее, ребята, орбиту упустим! – командовал распорядитель, и другие солдаты помогали ему, поскольку сам бы он скоро не управился.
Наконец Джим тоже получил свое место, больше похожее на суперсовременное зубоврачебное кресло. Тугая перевязь из страховочных ремней стянула ноги, грудь и плечи. Затем кресло загрохотало по салазкам, и в тридцати сантиметрах от своего лица Джим увидел подголовник переднего кресла.
«Плотненько», – успел подумать он, затем справа от него с грохотом встало кресло с незнакомым капралом, а слева оказался Том Морган.
– Где там Тони? – спросил у него Джим.
– Длинный не потеряется, – сказал Том и нервно хохотнул. Джим понял, что он боится.
Откуда-то издалека донесся тяжелый перестук, словно по рельсам медленно катилась платформа. Видимо, предположение Джима было верно, поскольку корпус модуля содрогнулся от чувствительного толчка.
Последние солдаты еще рассаживались по местам, а снаружи уже запускали стартовые двигатели, похожие на длинные серебристые сигары. Джим ошибочно принял их за баки с горючим.
– Все! Последнего закрепили! – крикнул распорядитель в переговорное устройство.
– Хорошо, уходи сам! – приказали ему по громкой связи, и распорядитель умчался по коридору, как будто здесь вот-вот должна была взорваться бомба.
– Как ты думаешь, у них все в порядке? – спросил Том.
– Сейчас узнаем, – ответил Джим.
– Эх, хорошо бы умереть, как подобает солдату, а не в нелепой аварии. Ведь правда?
– Да, намного приятнее, – раздраженно ответил Джим.
На большой панели в передней части пассажирского отделения появилась надпись «Внимание! Слегка сожмите челюсти и сгруппируйтесь».
Было слышно, как заскрипел зубами Том Морган.
Модуль дернулся раз, другой, а затем понесся вперед так, что у Джима потемнело в глазах. Когда транспорт стали поднимать на трамплин, пассажиров сильно вдавило в кресла. Еще немного, и грохот стальных желобов остался позади, однако ему на смену пришел разрывающий стену рев стартовых двигателей.
Они работали всего секунд тридцать, но Джиму показалось, будто целую вечность.
С резким металлическим щелчком модуль сбросил стартовые двигатели, и на полную мощь включился маршевый двигатель, потащивший модуль из цепких лап планетной гравитации.
Джим пытался анализировать свои ощущения, поскольку испытывал перегрузки впервые, однако и без анализа можно было сказать только одно – самочувствие хреновое.
56
Наконец наступила невесомость, однако стянутые ремнями пассажиры не почувствовали ее в полной мере. Только неприятный спазм в желудке напомнил Джиму, что он действительно в непривычных условиях. На больших кораблях применяли искусственную гравитацию, однако для модуля это было ненужной роскошью.
Маршевый двигатель сбросил тягу, и вибрация стенок уменьшилась.
– Мы что… уже в космосе? – тяжело переводя дух, спросил Том Морган. Его лицо было бледным.
– Похоже на то, – ответил Джим, старательно сглатывая. Желудок вел себя подозрительно.
В носовой части модуля заработали рулевые сопла. Было похоже на то, что модуль собирается швартоваться к большому судну. По правому борту произошло жесткое касание, затем скрежет, от которого по спине у Джима побежали мурашки. Наконец раздался гулкий удар, потрясший модуль от носа до кормы.
– Ой, кажется, все! – обрадовался Том. – Гравитация!
И действительно, по коридору пробежали матросы из швартовой команды и загремели какими-то рычагами. Потом в шлюзах зашипел сжатый воздух, и наступила тишина, нарушаемая только профессиональными словечками швартовщиков.
– Давление восемнадцать!..
– Жди двадцать пять и добавь в плюс!..
– Башмак – зафиксирован!
– Есть двадцать пять с добавкой в плюс!..
– Внимание – ровно!
Снова появился распорядитель и объявил, что модуль пришвартован к материнскому судну.
Так же, как прежде задвигал, теперь он начал выдвигать пассажиров. Освобожденные им из кресел сразу же включались в работу и, только выдвинув для себя смену, уходили к багажным ячейкам.
Вскоре освободили и Джима. Он, в свою очередь, отбуксировал пустое кресло назад, где они составлялись так же плотно, а затем выдвинул из заточения солдата, в подголовник которого смотрел во время взлета.
Доставая из ячейки вещи, Джим заметил, что некоторые из солдат имели такие же, как и у него, «двадцать шестые» комплекты. У других обмундирование было более основательным – для холодного климата. И совсем немного попадалось солдат с шестым комплектом обмундирования – для жизни в условиях пустыни. Говорили, что в этом комплекте по нескольку масок для защиты от песка. Однако москиты в тропиках были, наверное, не лучше.
Новым местом, куда попали Джим и его товарищи, оказался военный транспортный корабль, который только тем и занимался, что собирал с помощью модулей пополнение. Этими же модулями с орбиты спускали тех солдат, которым удалось дожить до конца контракта.
Попадались здесь и отпускники, однако это было исключение. Из-за дороговизны таких поездок свои отпуска солдаты проводили в так называемых «городах счастья», которые организовывались на морских побережьях, иногда всего в сотне километров от фронтовой линии. Девочки, выпивка, море и добродушная военная полиция. Что еще нужно отпускнику?
Для временного проживания девятнадцати солдатам и капитану Саскелу был выделен длинный, как коридор, кубрик. Тесный и душный. Спать предстояло на двухъярусных кроватях, почти таких же узких, как скамейки в грузовом отсеке «Ориона».
– Сэр, здесь есть иллюминаторы? – спросил у капитана Роман Попеску, когда все разобрались по своим местам.
– А зачем тебе это, дружок? Следующий иллюминатор, который ты увидишь, будет на двадцать четвертом посту. У нас иллюминаторами называют бойницы. А еще есть понятие – получить в иллюминатор. Это когда снайпер мятежников вышибает кому-то мозги… Но не будем о грустном. Если хотите знать, смотреть через иллюминатор в бездну космоса – смертельно опасно.
Солдаты недоверчиво заулыбались.
– Не верите? Честное офицерское! Если без привычки посмотреть на звезды, можно дойти до нервного срыва и наложить в штаны. Я лично был свидетелем двух таких случаев. Солдаты посмотрели в иллюминатор, обгадились, а по прибытии к месту службы полгода провели в военном дурдоме. Это вам не шутки. Поэтому даже не пытайтесь выпросить у местной обслуги такой удачи для себя.
Проведя эту увлекательную лекцию, капитан поднялся с угловой койки и вышел из кубрика. Куда он ходил, никто не знал, но вернулся капитан через полчаса с новенькой солдатской сумкой, доверху набитой маленькими бутылочками со спиртным.
57
За все время изнурительного пути ни Джим, ни его приятели ни разу не видели, чтобы капитан что-то ел, однако из неизвестного источника он постоянно пополнял запас маленьких бутылочек и регулярно выносил пустые – в той же солдатской сумке.
Несмотря на то, что судно было действительно огромным, прогуляться по нему засидевшимся солдатам не разрешали. В коридорах на каждом перекрестке стояли вахтенные, которые вежливо, но настойчиво отправляли солдат обратно в их квадрат. Когда кто-то пожаловался на такой порядок капитану, тот сказал:
– Да ты представляешь, сколько здесь таких, как ты? Тысяч, наверное, тридцать. Целый город дуболомов, каждый из которых считает, что он крутой и, уж конечно, не трус. Если всех их пустить шляться по палубам, через десять минут начнется первая драка, а через час поднимется мятеж. Это, брат, наука – военная психология. И иначе никак нельзя.
Вдобавок к запрету на прогулки питьевая вода здесь пахла дезинфектором, а после того, как закончились собственные НЗ, солдатам выдали диетические обезжиренные пищевые наборы. Джем в них был с сахарозаменителем, а хлеб – без соли.
Все эти мелочи очень раздражали, и к концу путешествия, как и говорил капитан, многие стали орать друг на друга и чуть что пускать в ход кулаки. Сам капитан был все время пьян и спокоен. Он не умывался, не брился и жил по собственному суточному расписанию. Только в предпоследний день путешествия он все же побрился, и, когда вернулся в таком виде в кубрик, все солдаты обратили на него внимание.