***
Квиринус Квиррелл
Я был молод, глуп и полон нелепых представлений о добре и зле. Лорд Воландеморт показал мне, как сильно я заблуждался. Добра и зла не существует — есть только сила, есть только власть, и есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней…
В погоне за властью и силой я совершил огромную глупость — впустил дух Воландеморта в своё тело. Жаль, что понял это лишь спустя некоторое время. С тех пор я служу ему верой и правдой, иначе сложно, поскольку дух ассимилировался с частью моего тела и превратился в живого голема. Он в виде лица торчит на моём затылке, из-за чего приходится носить тюрбан, чтобы скрыть господина.
Ох, сколько проблем создало вселение духа Воландеморта. Моё тело стало гнить заживо, боль стала моей постоянной спутницей, нормально спать из-за «гостя» в затылке не выходит, но что самое ужасное — постоянно приходится терпеть назойливого соседа в своём теле и выполнять его поручения.
Господин пожелал завладеть философским камнем, он обещал, что камень позволит вернуть мне здоровье и ему тело, продлит жизнь и позволит обрести богатство. Поход за камнем в Гринготтс провалился, сейф оказался пуст. Ох, как же зол был господин.
Потом удалось выяснить, что философский камень был спрятан в Хогвартсе. Я пытаюсь его украсть, но пока все попытки оказались провальными. Проклятый Дамблдор безвылазно сидит в замке, из-за чего действовать в открытую невозможно.
А тут ещё неизвестный арабский маг со странным предложением. Он предложил серьёзную оплату за пустяковое дело. Деньги мне действительно были нужны, с ними гораздо проще справиться с заданием Лорда Воландеморта, чем без них. Господин обещал после обретения тела приказать Люциусу Малфою освободить домовика, так что вышло, что цели мистера Аята не противоречат целям Тёмного Лорда.
Единственное, что вызывало опасения — сила арабского мага. Благодаря духу Воландеморта моя магическая мощь увеличилась, беспалочковые заклинания стали даваться легче. Но то, что продемонстрировал Абдаль Аят — это уровень Дамблдора, а то и выше. К тому же об этом маге ничего неизвестно, хотя о столь сильных волшебниках по идее должны ходить хоть какие-то слухи.
На долгое время я забыл об арабе, поскольку хватало других дел: преподавание, проверка домашних заданий и попытки добыть философский камень. Но вдруг в «Ежедневном Пророке» появилось упоминание об Абдаль Аяте. Статья явно была проминистерской, этого араба выставляли чуть ли не новым Тёмным Лордом, что жутко взбесило Лорда Воландеморта.
Потом в газете появилась статья о сгоревшей аптеке, а через некоторое время я получил письмо от мистера Аята. Из него удалось сделать вывод, что Абдаль пытался наладить бизнес с торговцами, но его кинули, в ответ он сжёг аптеку. Но дальше пришлось ломать голову, особенно над постскриптумом. Вот что значит приписка про Тёмного Лорда? Господин считает, что это открытый намёк на то, что он раскрыт, плюс завуалированная угроза, с намёком на то, что араб, во-первых, сильнее Воландеморта, во-вторых, за невыполнение условий контракта маг будет серьёзно «обижен».
— С-с-с-х-ш-ш… — злобно шипел Лорд Воландеморт на затылке, пока я, теребя в руках письмо, мерил шагами свою комнату. — Чёртов араб! Как он мог догадаться обо мне? Ведь тюрбан защищён множеством чар. Даже Дамблдор не догадался.
— Господин, но ведь сразу было понятно, что мистер Аят очень сильный маг. Возможно, он гораздо старше, чем выглядит, может, даже старше Дамблдора.
— Ш-х-с-с-с… — продолжил материться на серпентарго (языке змей) Тёмный Лорд. — Зачем ему вообще сдался домовой эльф Малфоя?
— Господин, осмелюсь предположить, что мистер Аят имеет какие-то свои виды на мистера Малфоя. К тому же, если припомнить нашу беседу, он практически открытым текстом сказал, что знает о том, что я собираюсь вас воскресить.
— Х-с-с-с! — со злостью протянул Воландеморт. — «Хоть воскрешайте мистера Реддла», — процитировал он. — Откуда он знает моё настоящее имя? Оно известно лишь ближнему кругу и редким личностям, вроде Дамблдора.
— Господин, моё тело может не выдержать… — робко начал Квиррелл.
— Не беспокойся, слуга, — сказал Воландеморт, — выпьешь крови единорога и до получения философского камня доживёшь, а там эликсир поможет восстановить здоровье.
***
Добби
В выходные теперь пришлось выделять время на слежку за Квирреллом в Хогсмите. Он покидал территорию замка, закутывался в мантию и общался с мутными типами. В один из дней Квиринус купил яйцо дракона, а в следующую субботу он отправился в паб «Кабанья голова», расположенный в Хогсмите.
Паб был грязным, окна закопчены, полы покрыты толстым слоем земли. За столиком в углу сидел огромный, бородатый полувеликан, он был в шубе из кротовьих шкурок. Страшно представить, сколько зверьков пошло на эту шубу, в которую можно укутать микролитражный автомобиль. Великана сложно было не опознать, ведь он один такой на всю магическую Британию — это Хагрид, хранитель ключей Хогвартса и лесник. Видимо, он очень недолюбливает кротов, что с учётом его огорода с гигантскими растениями вполне объяснимо.
Хагрид изрядно принял на грудь. Он пил дешёвый виски из пивных кружек на пинту, но с его габаритами кружки казались уместными и больше напоминали рюмки. Похоже на то, что лесник неплохо зарабатывает, коли может себе позволить выпить семь бутылок виски за раз.
Квиррелла было невозможно узнать, поскольку он по пути в паб принял Оборотное зелье и был закутан в глухую мантию чёрного цвета. Вместо тюрбана он натянул на голову шляпу и прикрыл её глубоким капюшоном.
Зайдя в бар, Квиррелл подсел к полувеликану.
— Добрый вечер, сэр, — без заикания произнёс он.
По этому хмырю сразу было заметно, что он притворяется заикой, непонятно, как остальные ведутся на подобный образ.
— Да какой я сэ-э-р, — махнул напоминающей лопату ладонью лесник. — Хагрид я.
— Рад, безмерно рад знакомству, Хагрид, — широко улыбнулся Квиррелл в своём временном облике. — Чем занимаешься?
— Я это, — пробормотал полувеликан, — лесником при школе работаю.
— Великолепно! — притворно обрадовался Квиррелл. — Наверное, ты неплохо разбираешься в зверях? Бармен! — взмахнул он рукой. — Ещё пару бутылок виски моему приятелю.
— Это… — протянул Хагрид. — Виски — это хорошо, — он был уже изрядно поддатый. — Да и в карты чего бы ни сыграть?
Пара виски оказалась литровыми бутылками, которые принёс бармен, въедливого вида старик, чем-то похожий на Альбуса Дамблдора. Забрав монеты, он молча удалился. Хагрид плеснул в кружку виски из бутылки, опустошив её больше, чем наполовину. Он тут же залпом влил обжигающий напиток себе в глотку, словно это была небольшая стопка.
— Увлекаешься волшебными зверями? — спросил Квиррелл, словно между делом, со стороны казалось, будто для поддержания разговора.
— Дык, это, — оживился Хагрид. — Ага! Люблю я зверушек.
Квиринус вылил остатки виски из початой бутылки в кружку лесника, пододвинул её полувеликану. Себе он невербально трансфигурировал рюмку и капнул миллилитров двадцать.
— Прошу, — сказал он, — предлагаю выпить за знакомство.
— Ага! Спасибо, — обрадовался Хагрид, опрокидывая в себя чуть меньше пинты виски.
Квиррелл лишь смочил губы и продолжил:
— Хагрид, а за какими зверями тебе приходится присматривать?
— Дык, я знаешь, какой специалист? — произнёс Хагрид. — Я же с опытом. Раньше у меня был акромантул, да только директор запретил его в замке держать. Гиппогрифов в лесу подкармливаю, фестралов приручил. Эх… — печально вздохнул он. — Я вот… всегда мечтал дракона иметь.
— Дракона? — Квиррелл перешёл на заговорщицкий шёпот. — У меня как раз есть яйцо дракона. Если хочешь, мы на него можем в карты сыграть…
— Дык, — Хагрид почесал в затылке, — нет у меня ничего.
— Зато у меня есть, — подмигнул Квиррелл. — Не думай, что я шучу.
Он из раздутого кармана мантии слегка выдвинул яйцо дракона размером больше чем страусовое, чёрное в фиолетовую крапинку. При виде яйца у лесника перехватило дыхание, он забыл, как дышать и прикипел к предмету, словно это самое большое сокровище во вселенной. Хагрид отмер и начал глубоко и учащённо дышать, а взгляд не отрывался от яйца.
— Неужели… — с недоверием начал он, — это то, о чём я думаю?
— Это яйцо дракона, — тихо прошептал Квиррелл.
Хагрид сглотнул и облизнул резко ставшие сухими губы, его ноздри раздувались, а руки сами тянулись к яйцу. Квиррелл не растерялся, налил виски из второй бутылки в кружку лесника и всунул наполненную тару ему в правую ладонь.
— Смочи горло, — сказал он.
Хагрид выпил виски, словно воду, даже не почувствовав вкуса.
— Ставлю всё! — сказал он, высыпая из кармана горсть монет.
Среди монет, выложенных на стол лесником, были медные, серебряные и золотые. В целом набралось бы около пятидесяти галеонов. Это раз в сто ниже цены на яйцо, а если учесть незаконность распространения такого товара, то и в тысячу.
Так вот на что Квиррелл тратит мои деньги! Не на лечение, не на поиск малефика-ритуалиста, а на пьянки с лесником.
— Хагрид, меня беспокоит, умеешь ли ты обращаться с драконом? — спросил Квиринус.
— Да я… Да после Пушка с драконом я запросто управлюсь… — клятвенно заверил Хагрид.
— Пушок? — с вопросительными нотками протянул Квиррелл.
— Ага, — кивнул ещё больше захмелевший Хагрид. — У меня же собачка есть, Пушок.
— Собака — это не то, — притворно скривился Квиррелл.
Он кивнул бармену, показав знаками принести ещё одну бутылку виски. Вновь наполнил полную кружку Хагрида и поставил её поближе. Лесник незамедлительно выпил халявный виски, его крупное лицо раскраснелось.
— Да это не простая собака, а трёхголовая, большая — цербер, вот! — радостно заулыбался он. — Я его кормлю, ухаживаю.
— Это, наверное, очень опасно, — покачал головой Квиррелл.
— Да нет, — легкомысленно ответил лесник. — Пушок у меня добрый и тренированный. Он милашка, если знаешь, как с ним обходиться надо, да! Ему только спой, или на флейте поиграй немного, или еще на каком инструменте, и он уснет сразу.