екий артефакт может способствовать возрождению Тома Реддла.
— Ничего себе! Откуда такие сведения? — спросил Джеймс.
— Добби не может говорить, иначе Добби придётся себя сильно наказать, — поник эльф, печально опустив голову. — Добби может говорить только чисто гипотетические фантазии.
— Юный Миллер, вы шо спешите скорее, чем я?! — строго посмотрел на сына мистер Миллер. — Сына, видишь, тут два серьёзных разумных обсуждают за дело?
— Прости, папа, — сказал Джеймс.
— Итак, Добби, вы таки можете нафантазировать, как артефакт попадёт в школу? — спросил у домовика мистер Миллер.
— Добби думать, что с помощью кого-то из детей Уизли.
— Волшебно! — обрадовался мистер Миллер. — Добби, вы великолепный собеседник. Скажите, вы со своей семьёй счастливы?
— А куда деваться… — грустно вздохнул домовик.
— Добби, я готов послушать за вашу просьбу, — сказал мистер Миллер.
— Добби хочет получить свободу… — с ещё больше грустью тихо произнёс эльф. — Но это невозможно.
— А щё такое? — развёл руками мистер Миллер. — Не надо этой лимонной морды! Пациент, слушайте сюда. Скока я буду иметь денег, если вы станете свободны?
— Денег? — на лице Добби проступило удивление и недоверие. — Господин волшебник готов помочь Добби?
— Не вижу проблем, — кивнул мистер Миллер.
Я была возмущена до глубины души. Конечно, от самого Джеймса уже была наслышана о его семье, но воспринимала как шутку его рассказы. Но теперь, наблюдая воочию, как его папа пытается получить деньги с домового эльфа за его освобождение из рабства, я негодовала. Это казалось неправильным.
— Добби готов заплатить. Вы скажете сумму?
— Почему нет? Мы с вами разве поссорились? — произнёс мистер Миллер. — Спешите на аукцион невиданной щедрости — сто миллионов фунтов, и свобода ваша!
Лицо эльфа после оглашения суммы вытянулось. И так длинный нос, казалось, стал ещё длиннее, а глаза словно выдавили из обрит. Он стал хватать воздух ртом. Я не отставала от домовика, поскольку была шокирована и раздавлена озвученной суммой. Это же издевательство! Откуда у раба такие деньги? Понятно же, что он за всю жизнь столько не наберёт.
— Вот поэтому я и не хотел связываться с евреями… — тихо себе под нос пробормотал Добби.
В ответ мистер Миллер усмехнулся и произнёс:
— Вы вот это здесь рассказываете на полном серьезе? Ничем не рискуя? Нет, Вы мне просто начинаете ещё больше нравиться!
— Добби не иметь сейчас таких денег… — протянул домовик. — Но… Добби готов заплатить… Через пару недель.
Для меня это стало шоком. Эльф, раб, который может достать сто миллионов… Просто нереально гигантскую сумму. Как?!
— Деньги не должны быть краденными, — заметил мистер Миллер.
— Вы выкручиваете Добби руки, — покачал головой домовик. — Не бывает такого, чтобы заработать большие деньги быстро честным путём. Если они будут «чистые», вы выполните свою часть сделки?
— Не сомневайтесь, Хайим Миллер ещё никого и никогда не обманывал в вопросах бизнеса, — заверил мистер Миллер.
— В таком случае Добби понадобится год, чтобы отмыть деньги. Вас устроит оплата на офшорных счетах?
— Определённо, вы мне всё больше и больше нравитесь, даже больше чем любимая тёща! — радостно оскалился мистер Миллер.
— Но… — начал Добби. — Оплата после получения свободы. А то один волшебник уже кинул Добби, взяв предоплату.
— Хайим Миллер не фармазонщик! — возмутился мистер Миллер. — Мы таки состряпаем магический контракт, чтобы всё было по высшему разряду. Но без предоплаты никак. Десять миллионов вперёд.
— Добби готов заплатить миллион фунтов предоплаты наличными.
— Ни вам, ни нам — три миллиона, — сказал мистер Миллер.
— Два миллиона — это всё, что сейчас есть у Добби.
От услышанного я впала в ступор. Раб, у которого есть такие деньги… КАК?! А главное — он хотел с моей помощью получить свободу бесплатно. Может быть, Джеймс был прав в том, что за помощь нужно брать деньги? Даже у невзрачного раба, одетого в половую тряпку, в заначке оказалось два миллиона фунтов…
— Куда деваться… — мистер Миллер печально вздохнул. — Придётся согласиться на эту мелочь, но только из уважения к вам, Добби.
— Добби охренел от ваших расценок! — пуча глаза, произнёс эльф.
— Пойдёмте, Добби, заключим магический контракт…
Домовой эльф и мистер Миллер удалились вглубь дома, провожаемые всей нашей четвёркой. Хана нарушила молчание.
— Круто! Вы видели, как папа развёл домовика на большие деньги?
— Так он что, обманет эльфа? — резко спросила я.
— Нет, что ты! — возмутилась Сара. — Хана просто не так выразилась. Наш папа не фармазон, но на шару и пальцем не пошевелит. Если Добби заплатит, то папа обязательно его освободит.
— Но откуда у домового эльфа такие деньги?
— На завтраках сэкономил! — усмехнулся Джеймс.
— Нет, я серьёзно.
— Ой, Гермиона, это же эльф! — сказала Хана. — Наверняка украл деньги у маглов. С их способностями это легко и просто.
— То есть, он вор? — нахмурилась я.
— Ну и что? — пожал плечами Джеймс. — Если бы я был рабом, то пошёл бы на что угодно, чтобы получить свободу. Наш народ ради обретения свободы вообще сорок лет по пустыне ходил. Воровство на этом фоне кажется полной ерундой.
— Возможно, ты прав, но это неправильно, — надула я губы.
— Давай лучше поиграем в приставку, — предложил Джеймс.
— У меня нет игровой приставки, а уж увидеть такое в доме волшебников… м-м-м… удивительно.
— А что ты ожидала у нас увидеть? — спросила Хана.
— Ну-у… — я пожала плечами. — Не знаю… Что-то волшебное.
— Волшебное? — тоненьким голосом сказала Сара. — У тёти Сары в Одессе в квартире развешаны пучки трав и на столе лежит хрустальный шар. Но она ведьма-зельевар и зарабатывает гаданием.
— Гадает волшебникам? — спросила я.
— Нет, — помотала головой Сара. — Маглам. На волшебниках хороший гешефт не сделать, их мало и погадать могут сами, если не прогуливали уроков прорицания.
— Но разве это не будет нарушением статута секретности? — в очередной раз за день удивилась я.
— С чего бы это? — ответила Сара. — Гадание повсеместно используется маглами, его даже маги за волшебство не считают. Другой вопрос, что у магла гадания дадут намного худший результат, чем у волшебника.
Джеймс достал приставку и установил в неё картридж.
— Запустил, — сказал он. — У меня есть новая игра на Нинтендо — Стрит Файтер.
Мы расселись на ковре перед телевизором. Джеймс сунул мне в руки джойстик, на который я смотрела с непониманием, поскольку не знала, как им пользоваться, а спросить было стыдно. Раньше меня никогда не звали играть в приставку, да и друзей никогда не было. Уж от кого, а от потомственных волшебников развлечений обычных детей я никак не ожидала.
На экране появилась заставка. На чёрном фоне оранжевыми и синими буквами было написано:
Street Fighter II
The World Warrior
capcom 1991, 1992
capcom U.S.A. inc 1991, 1992
— А что делать?
— Выбери бойца, — сказал Джеймс, продемонстрировав мне джойстик.
— Гермиона, — начала Сара, тыкая пальцами в мой джойстик, — смотри, вот этими клавишами выбирать. Ими же управлять. Это удары. Тут ещё есть комбо, я покажу.
Выхватив джойстик, Сара начала тыкать в клавиши.
— Запомнила? — спросила она.
— Не-е-т… Ты так быстро, я ничего не поняла.
— Давай играть, там разберёшься, — произнёс Джеймс.
Игрушка оказалось файтингом (дракой). Нужно было сражаться друг с другом. Вначале было сложно, но потом я втянулась. Играли по очереди, меняясь партнёрами. В итоге я выучила коронный удар. В очередной битве с Джеймсом я хаотично нажимала на кнопки джойстика.
— ХАДУКЕН!
Мой персонаж выполнил коронный приём, выпустил руками огненный шар. Персонаж Джеймса был побеждён.
— ДА! — радостно вскочила я. — ДА! Я тебя сделала! Что ты на это скажешь?
— Новичкам везёт, — с кислым лицом поведал Джеймс.
За спиной раздался вкрадчивый голос мистера Миллера:
— Если дети издают громкие звуки, значит всё хорошо. Вот если бы у вас было тихо, я бы переживал.
— Ой… Извините, я не хотела шуметь.
Обернувшись, я обнаружила на лице мистера Миллера невероятно широкую улыбку. Он светился от счастья. Добби с ним не было. Из-за игры я забыла вообще обо всём на свете, азарт затянул нас всех с головой.
— Шоб вы так жили, как прибедняетесь, — произнёс мистер Миллер. — Разве я не понимаю? Вы молодые, в заднице ещё горят пионерские костры… Можете шуметь сколько угодно, мои ухи этого не услышат. Спасибо можете говорить тому умнику, кто придумал за заглушающие чары.
— Простите… Мистер Миллер, а где Добби?
— Ох, Добби… — со счастливой улыбкой на лице, мистер Миллер закатил глаза к потолку. — Милейший домовой эльф, шоб все были такими щедрыми!
— Папа, — начал Джеймс, — для тебя все милые, кто приносит много денег.
— Разве папа против? — улыбка не сходила с лица мистера Миллера. — Папа только ЗА! Любой, кто приносит папе денег, не может быть плохим человеком. Скажу больше, он может быть вовсе не человеком… Два миллиона по пятьдесят фунтов немечеными купюрами, и что главное — не фальшивки… Да ради такого гешефта я готов целовать эльфа, как родного Брежнева!
— Но откуда у домового эльфа могут быть такие большие деньги? — с негодованием спросила я.
— Милочка, послушайте старого еврея, я плохого не скажу. Не стоит спрашивать у пациента, откуда он достаёт шекели, главное — чтобы они легли в нужный бумажник, который ближе к вашему телу!
— Мистер Миллер, но с чего вы взяли, что у Добби есть деньги? Он мне показался… М-м-м… Неплатёжеспособным.
— Лапочка, слушайте здесь — еврейская хозяйка из трусов пошила майку! — с тем же непонятным акцентом произнёс мистер Миллер. — Но это не значит, что у неё не водится шекелей…
— Папа хочет сказать, — начала пояснять Хана, — что нельзя судить людей… и не людей по внешнему виду.