В тот час, когда случились кровавые события в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре, уверенный в успехе дела архиепископ Сальвиати с вооруженным отрядом в 30 перуджинцев явился в Палаццо Веккьо, где заседала синьория Флоренции. Попал он как раз на обеденное время. Чтобы не вызывать подозрений, большую часть своего отряда Сальвиати оставил в канцелярии, а сам в сопровождении своих братьев и нескольких флорентийских юношей-заговорщиков направился к гонфалоньеру справедливости (титул главы синьории) Чезаре Петруччи. Он сослался на срочное поручение Сикста IV, которое придумал в последнюю минуту. Без подготовки архиепископ понес такую чушь, что Петруччи мгновенно догадался о дурных намерениях гостей и с воплями выскочил из кабинета. Архиепископ не знал, что двери канцелярии в Палаццо Веккьо являлись тайной ловушкой: они мгновенно захлопнулись и отрезали главарей-заговорщиков от наемников.
Заговор Пацци. Гравюра XIX в.
Тем временем колокола синьории забили тревогу и подняли на защиту города все его население. Возмущенные убийством в соборе, флорентийцы приняли сторону Медичи. В течение нескольких часов Пацци были разгромлены. Захваченного в плен Франческино Пацци отвели в Палаццо Веккьо, где вместе с архиепископом Сальвиати сбросили с петлей на шее в окно. Наемников перебил подоспевший народ. Всего в тот день погибли 262 человека. Трупы заговорщиков, после продолжительных измывательств, выкинули в реку Арно.
Членов семейства Пацци либо казнили, либо заточили в темнице крепости Вольтерры. Главу банкирского дома Якопо Пацци и его самого разумного племянника Ренато после пыток повесили. Через месяц труп Якопо выкопали дети и сделали его предметом своих забав. Поизмывавшись над покойником, они выбросили его в Арно, и по мере того, как останки плыли вниз, их вытаскивали на берег другие поощряемые родителями дети и глумились над ними. Приходится признать, что у людей Позднего Средневековья закономерно отсутствовало какое-либо представление о гигиене. Более того, иначе они видели и понимали смерть, другие представления были у них и о запахах, и о гниении плоти. Люди жили в мире постоянных, омерзительных для цивилизованных землян XXI в. вони и гниющих останков. Так что никто не счел благоразумным оградить своих детей от возни с разлагающимся трупом. Как итог, в низовья реки приплыли разодранные детскими руками ошметья плоти, но и их не стали хоронить, а оставили на съеденье рыбам. Все это делалось в угоду Лоренцо Медичи.
Имя Пацци было запрещено употреблять в официальных документах; гербы Пацци были уничтожены; флорины с гербом семьи, отчеканенные банком Пацци, были переплавлены. Реабилитировали семью Пацци лишь в 1494 г., вскоре после кончины Лоренцо.
Обезглавили и отказавшегося от участия в убийствах Джан Батисту де Монтесекко. Предварительно кондотьера подвергли жестоким пыткам, во время которых он выдал всех организаторов заговора, назвав его вдохновителем Сикста IV.
Джулиано Медичи с великими почестями был погребен в церкви Сан-Лоренцо. Позднее над могилой по проекту Микеланджело Буонарроти была возведена пристройка – Новая Сакристия (ризница) или Капелла Медичи. Там же в 1492 г. упокоился и Лоренцо Великолепный.
Убийце Джулиано – Бернардо Бандини удалось сбежать. Он добрался до Константинополя и «нашел там убежище, но ненадолго: год спустя Лоренцо добился у Мехмеда II его выдачи, и 29 декабря 1479 г. он был повешен на оконной решетке Барджелло. Там его видел и зарисовал Леонардо да Винчи» (Иван Клулас).
Сикст IV и неаполитанский король, едва узнав о неудаче заговора, объявили Флоренции войну. Папа отлучил вождей флорентийцев от церкви и предал их проклятию. Те в ответ созвали всех проживавших на флорентийских территориях священников и обязали их править службу как обычно, а Сикста IV и его окружение публично обвинили в организации убийства в храме Божьем. Правда, в июне 1478 г. с миром и даже почестями отпустили в Рим натерпевшегося страха за месяцы плена кардинала Риарио-Санзони.
Уже через год все помирились перед лицом общей смертельной опасности – к Италии приближалось воинство турецкого султана. Единственным итогом случившейся трагедии оказалось установление во Флоренции почти на пятнадцать лет личной диктатуры Лоренцо Великолепного Медичи.
Поклонение волхвов. Художник С. Боттичелли. Картина написана по заказу флорентийского банкира Джуаспарре ди Заноби дель Лама по свежим следам заговора Пацци. На картине Богородицу окружают основные участники подавления заговора. Крайний справа стоит сам Сандро Боттичелли.
Первый из Великих Моголов
Первый падишах Индии Захир ад-дин Муххамед Бабур
Династия владык самого богатого государства Индии и одного из богатейших государств в мировой истории с легкой руки англичан получила название Великие Моголы (от перс. названия «мугул» – «монголы»). Сами они называли себя Гуркани, поскольку вели свой род одновременно от Тимура и Чингисхана, а Тимур, когда породнился с Чингизидами, взял себе прозвище Гуркани – «зять» (перс.). Но еще забавнее то, что Моголы считали себя и были на самом деле тюрками, к монголам они имели весьма отдаленное отношение.
Государство Великих Моголов во времена своего расцвета занимало территорию всей Индии вплоть до Бенгалии, почти всего Афганистана и Пакистана. Относительно богатств Моголов, достаточно вспомнить, что помимо прочих бесчисленных сокровищ им принадлежали самые большие алмазы Индии – знаменитые «Кохинур» и «Великий Могол» и самый дорогой в истории Павлиний трон, который впоследствии стал символом Персии. О сокровищах Агры слышали все.
Основатель династии и державы Великих Моголов Захир ад-дин Мухаммед Бабур был сыном правителя Ферганы Омара Шейха мирзы и наследовал отцу в возрасте одиннадцати лет. Омар Шейх погиб в 1483 г. весьма странным образом: большой любитель голубей, он кормил своих птиц в голубятне, располагавшейся на краю обрыва, когда неожиданно произошел обвал, и Шейх рухнул в пропасть.
Поначалу все смиренно приняли власть нового правителя, и Бабур показал себя достойным владыкой. В тринадцать лет он предпринял первый, хотя и неудачный поход на охваченный гражданской войной Самарканд. Захватить главный центр Средней Азии и столицу Тимура Бабуру удалось только через год, вскоре после того, как ему исполнилось четырнадцать лет. Причем необходимо отметить, что он и в самом деле командовал войском, а не был скромным придатком при опекунах-военачальниках.
Пока мальчик воевал, а затем осваивался в Самарканде, в Фергане назревал заговор. На беду, у Бабура не было средств, чтобы платить своим воинам, и после взятия города большинство из них разбежались, оставив полководца почти без войска. В довершение всех бед от нервного перенапряжения Бабур тяжко заболел – у него отнялся язык и началась горячка.
Когда весть о его болезни дошла до Ферганы[12], местные беки поспешили объявить правителем младшего сводного брата Бабура – двенадцатилетнего Джахангира. Заодно они разорили столицу Ферганы город Андижан и убили несколько близких свергнутому повелителю людей. В феврале 1498 г. возмущенный Бабур выступил в поход для подавления мятежа. Но едва он покинул Самарканд, как местная знать отказалась признавать его власть. В Андижан же юношу не пустили приверженцы Джахангира. Как позднее написал сам Бабур: «Дурака и оттуда выгнали, и туда он не попал».
Борьба за Фергану шла несколько лет, пока в 1500 г. братья не поделили владения между собою пополам. На следующий год Самарканд был захвачен предводителем кочевых узбеков Мухаммадом Шейбани-ханом, который сыграл важнейшую роль в дальнейшей судьбе Бабура и государства Великих Моголов.
Примерно в то же время случилась и забавная интрига, сделавшая правителя Бабура выдающимся поэтом, классиком узбекской литературы. В 1499 г. он женился на своей двоюродной сестре Айше султан-бегум, но долгое время общался с нею очень редко и только по настоянию матери, которая вынуждена была периодически закатывать сыну шумные скандалы по этому поводу. Дело в том, что Бабур страстно и безответно влюбился платонической любовью в некоего юношу из торговой лавки. Целыми ночами правитель одиноко бродил за городом и сочинял стихи во славу своей любви, а при встречах с юношей днем пугался, впадал в философский катарсис, немел и смущался. Самое забавное, что эти припадки неизменно случались с Бабуром и тогда, когда юноша приносил ему товары, купленные в лавке. Вскоре пути их разошлись, но по признанию самого поэта, безымянный слуга торговца до конца дней оставался для него Идеалом, одновременно Бабур стал одним из самых жестких и последовательных обличителей гомосексуализма.
Многолетнее противостояние Шейбани-хана и Бабура завершилось для последнего катастрофой: Шейбани захватил не только Самарканд, но и Фергану. Под конец у Бабура оставалось около 200 воинов, да и те вооружены были только палками. Бабур и его семья превратились в полунищих скитальцев. Бывшему правителю шел двадцать четвертый год.
По ту сторону гор Гиндукуша находился Кабул, в котором до 1501 г. правил дядя Бабура – Улугбек-мирза. Наследовал ему маленький мальчик Абд ар-Руззак-мирза, у которого почти сразу отобрал владения Муким, сын владетеля Кандагара. Поскольку земли эти многие годы принадлежали Тимуридам, Бабур перешел в 1504 г. Гиндукуш и без сопротивления занял Кабул, на долгие годы сделав его своей столицей. Мукима он отпустил восвояси.
Гиндукуш
По мере того, как Шейбани-хан завоевывал земли Тимуридов, царевичи рода собирались при дворе Бабура и становились его соратниками. В знак своего главенства в роду, правитель принял в 1507 г. титул падишаха.
А в 1510 г. Шейбани-хан начал войну против могущественного персидского шаха Исмаила I из династии Сефевидов. Тогда же он был разгромлен и убит. Тело его расчленили и отправили кусками в разные области Персии – для всеобщего обозрения. Из черепа побежденного Исмаил повелел сделать кубок и покрыть его золотом.