Маша повертелась предо мной, демонстрируя постройневшую фигуру. Сколько лет мы знакомы, столько я наблюдала за ее борьбой с лишним весом. На мой взгляд, ей не стоило зацикливаться, потому что в категорию «пышка» она точно не попадала, а вот формы были притягательны для мужского глаза. Жгучая фигуристая брюнетка с отменным чувством юмора.
Мы расцеловались с Марией, и она, увидев в моей комнате самостоятельно укладывающийся багаж, присвистнула:
- Ничего себе! Вот это подготовочка! Дарья Сергеевна, ты чего это себе позволяешь? Сама собраться не можешь?
- Могу, Маша, но почему-то не получается. Пришлось прибегнуть к полынному заговОру. Да и не так уж часто я прибегаю к бытовому колдовству. Все буквально из рук валится.
Маша хихикнула и позвала Ванечку.
Ванечка показал ей кукиш, мол, я тебе не собачка ручная, чтобы бежать по первому зову. Это я должен оценить, кому это моя ведьма уход за мной доверила. Маша показала ему кулак. Хотя со стороны показалось бы, что она погрозила в пустоту.
- Маша, на кухне в шкафу на первой полке справа баранки, орешки, прянички и мед. Чашку и блюдца Ванечкины я тебе оставила.
- Не бойся, Ванюшка в надежных руках. Я бы и о Семене позаботилась, но ты его забираешь. Давай-ка мы с тобой лучше обсудим, каким ты видишь возвращение в город детства?
- Да никак. Я понятия не имею, что за гостиница, где Людмила Григорьевна мне забронировала номер. Я даже не уверена, что узнаю свою улицу. Дом-то, конечно, найду, но принадлежит ли он тете Юле? Кто там живет?
- С отцом не хочешь увидеться?
- Не хочу, Маша. Я каждый год дважды – на день рождения и Новый год направляю ему СМС-ки. Но все они прочитаны и остались без ответа. Меня нет в его жизни. Да и зачем отцу? У него маленькая дочь от любимой жены. Мне было достаточно увидеть их фотографии на страничке Лены.
- Ты хоть с левого аккаунта заходила?
- Естественно. Маша, ну что ты меня за дурочку держишь? Ты же знаешь, что меня нет в соцсетях. Я предпочитаю общение глаза в глаза, все остальное осталось в прошлом. В мире Сергея Колесникова нет дочери по имени Дарья.
Я вздохнула. Не отболела душа, не отполыхал в груди огонь обиды. Месяц в Сторограде станет для меня испытанием.
- Я обязательно побываю у мамы. Перед ней я виновата. За тринадцать лет ни разу не побывать у матери на кладбище! Боже, как мне стыдно…
- Мы не раз говорили с тобой, что она слышит твои молитвы и как ангел хранит тебя в этой жизни. Раздался хлопок – сумка подскочила и шлепнулась на пол, дав понять, что вещи уложены, и пора ее закрыть.
- Может, поедешь на поезде?
- Зачем? Я отлично проведу время на машине. Я специально не брала билеты. Так я чувствую себя свободной. Зато до работы и с работы буду ездить на своем транспорте, если надо что-то купить – я сама себе доставка. Ну и, думаю, что машина позволит мне избежать нежелательных встреч.
Маша подошла к окну и осмотрела мои цветы, для пробы взяв леечку, и полив мои фиалки, декабристы и антуриумы.
- Почему не завела себе спатифиллум? Получается, «мужское счастье» в доме есть, а «женского» – нет.
- Спатифиллум очень капризный. Может, поэтому его называют «женским счастьем». Дома он у меня не прижился. Какое-то время я даже считала, что это такой знак судьбы. А потом, извини за выражение, плюнула на все. Маша, я очень тебя прошу не угробить мои фиалки. Как их поливать я написала в записке, положила ее на подоконник.
Я замолчала, а подруга, наоборот, очень оживилась и с хитрой улыбкой поинтересовалась:
- Кстати, а что ты будешь делать, если в Старограде встретишь Караваева? Александра, естественно. Его медведеподобный брат, как я понимаю, прячется за доверенностью?
- Не знаю. Избегать общения точно не стану, я же не девочка пятнадцатилетняя, чтобы жеманничать. Черт его знает, что получится дальше? У нас взаимный интерес, Мы оба свободные люди.
- Может, он снова предложит позавтракать, согласишься?
- Не уверена. Но пофлиртовать хочу от души.
В этот момент дорожная сумка поскакала по комнате, громкими ударами по полу, напоминая о себе. А потом подползла к Дарьиным ногам и остановилась.
- Чего это она? – удивилась подруга.
- Я же забыла ее сказать, что работа выполнена! Хлопоты закончились! – приказала я чрезмерно исполнительной сумке.
На прощание Маша снова спросила:
- Не думаешь, что это может быть задание сверху разобраться во всем и обрести равновесие в жизни?
- Не знаю, - произнесла я. – Знаешь, иногда случается столько совпадений, что хочется их трактовать как судьбоносные. Тебе и мне может казаться, что все события – предтеча глобального, исключительного изменения в жизни, а на самом деле мы имеем дело с невероятным стечением обстоятельств.
Мне оставалось только переодеться и отдать Маше второй экземпляр ключей. Все мои домашние дела были завершены. Я находилась сейчас в смятении, как «тургеневская» барышня. Помимо страха встретиться в Старограде с теми, кого уже мысленно называла «прошлым», меня одолевало любопытство – как оно там? Мне казалось, что дверь в прошлое навсегда закрыта. Отец не нуждается во мне, друзей и близких по духу людей там и припомнить не могла. И опять таки, последний разговор с Александром, когда он дал понять, что возможно встретится со мной в Старограде? Что-то новое зарождалось во мне, приятно будоража неизвестностью и опасениями. В моей жизни давно не было спешности событий, впечатлений, ожиданий страхов. Хотя недавно по пшеничному полю скакала.
Через час я стояла в кабинете Людмилы Григорьевны. Я должна была забрать командировочное удостоверение, деньги и получить ценные указания. Между Староградом и Лесовском расстояние небольшое, пять часов на машине при умеренной скорости. Для человека, дважды преодолевавшего 1 700 километров до Геленджика – ничего особенного.
Начальница сидела в кресле и дымила в открытую форточку. «Шестьдесят лет – это как вторые тридцать», - говорила она нам. Она умело сочетала руководящий тон, когда имелась необходимость надавить на коллектив авторитетом и опытом, и высокой степенью участия в личных проблемах сотрудников с толикой чисто женского любопытства. Назвать ее бабкой было невозможно. Людмила Григорьевна отлично выглядела, не допускала и намека на седые корни волос, а возрастная полнота ее нисколько не портила. Никакой фитнес она не признавала, сказав, что двое внуков – это и шейпинг, и психологическая разгрузка, и отдушина.
- Дорогая моя, ты затемно-то успеешь приехать? – запричитала она. Поспешно погасила сигарету и протерла руки. Бесполезно, я всегда от всех документов, передаваемых ею, чувствовала «аромат» сигарет.
- Конечно, успею. Я даже планирую на полпути остановиться в каком-нибудь кафе на заправке - перекусить.
- Тогда давай не отвлекаться. Это деньги, пересчитай и распишись в ведомости. В этом файле письмо для гостиницы для подтверждения брони. Мы направили по электронной почте, но все-таки лучше продублировать. И вот – вся документация по «Метлам-ступам».
Людмила Григорьевна откинулась в кресле, достала из ящика ментоловые конфетки, причмокнула ими и любезно предложила мне. Пришлось угоститься.
- Конечно, Управление по вопросам магии будет стоять на своем, требовать возвратить деньги. Самое лучшее в этой ситуации, если «Метлы-ступы» согласятся, но Управление даст им небольшую отсрочку, на пять месяцев, предположим. Я тут переговорила с Вересовым, он сказал, что такой вариант возможен. В общем, тебе нужно их всех привести в чувство и объяснить, что с переходом дела в другую инстанцию ни одна из сторон не останется в выигрыше. Проект соглашения ты себе уже составила?
- На флешку скинула.
- Ну, тогда удачи и хорошей дороги тебе. По всем вопросам – рабочим и житейским – звони мне.
В машине меня ждал в переноске Семен. Я пообещала ему санитарную остановку в пути и, если он захочет – выпустить в свободное передвижение в машине. Я на автомате прочла дорожный пришепт1 : «Пусть дорога мягкой гладкой скатертью стелется, ни метель, ни дождь, ни ветер не встретятся».
После этого я бросила моток серо-черных шерстяных ниток на дорогу, чтобы не «заблудиться, в трех соснах не запутаться».
Дорогу мне освещало солнце, не слепящее, а ласковое. Я кинула взгляд на Семена, смотревшего на меня сквозь дрему одним зелено-желтым глазом, и решительно сказала:
- Ну что же, жди меня, Староград!
1 пришепт – небольшой заговОр .
ГЛАВА 7. Мне здесь официально не рады.
Как только я въехала в Староград, первое, что бросилось в глаза – прекрасный вид центральной улицы. Хорошая дорога, отремонтированные дома, клумбы с цветами, новые светофоры, там, где раньше в них совершенно не было необходимости. Но следуя за навигатором, который вел меня к гостинице, я проехалась по улице Прядильной и снова вернулась в город растаявшего, видимо, вместе со снегом асфальта, старых деревянных домиков с резными наличниками, готовых вот-вот отвалиться из-за старости, сырости и ненужности.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сказать: наследники этих в прошлом красивых домов ждут, когда застройщик доберется до них. А пока – это преданная память и история, разграбленная временем и людьми не дорожащими исконным, сокровенным, по-настоящему бесценным.
Навигатор находился вечером явно в ударе, выведя меня снова на одну из главных улиц города с современными многоэтажками. Гостиница имела говорящее наименование «Пристанище для ведьмы». Честно говоря, прочитав на документах название моего "командировочного дома", я испытывала волнение, что это может оказаться та гостиница, где отец предавал мою маму, а потом надавал мне по щекам.
Случись иначе, я была бы поражена иронии судьбы, а в настоящую минуту испытала благодарность и облегчение. Я захватила багаж, переноску с уставшим и недовольным Семеном и вошла в гостиницу.
Администратор Екатерина приветливо улыбалась, оформила мне номер и неожиданно спросила: