кто обычно думает про магов как про возможных соглядатаев, при них могут обсуждать то, что при других посторонних — поостерегутся.
— Интересная мысль, — протянул глава спецслужбы. — Надо обмозговать.
Кроме обычной школы, графу приходилось тратить золото еще и на подготовку молодых магов, число которых увеличилось до полусотни человек. Все это магическое шапито Серов тоже думал было отправить в Берсонзон, тем более что там уже была какая-никакая инфраструктура магической гильдии. Вот только тот самый Магический Концентратор, который по словам Ариена должен был стоить шесть-семь сотен золотых, а на практике вышел в два раза дороже, перетащить в Берсонзон не было никакой возможности. Ну а ставить еще один в захваченном городе денег у Александра не нашлось, поэтому пришлось оставить зачаток магической Академии в столице.
Главным приятным магическим событием этой весны стало вручение первому ученику Ариена жезла подмастерья. Норвин, талантливый молодой огневик, за четыре года преодолел стадию ученичества и теперь был готов начинать собственную практику. Теоретически, в тех Академиях, где ученик платит за свое обучение сам — ну или там родители за него платят, например, — после получения ранга подмастерья, молодой маг считается свободным от ученических клятв и может сам выбирать свою судьбу. В случае же с учениками Ариена, набранными из местных крестьян и содержащихся полностью за казенный кошт, заранее было оговорено принесение личной клятвы Серову. Не хватало еще чтобы маги, получившие уникальные знания, и в которых было вложена куча золота просто так свалили в закат при первой же возможности. Так что Норвин, получив вожделенный символ перехода на новую ступень мастерства был отправлен в Берсонзон штатным магом 2-ого пехотного полка.
Ему в нагрузку придали четверых учеников, талант которых вряд ли позволил бы в будущем подняться слишком высоко. В любой «нормальной» магической Академии континента таких бы отчислили еще в самом начале обучения — а скорее изначально не стали бы заморачиваться, — но Серов считал, что разбрасываться даже такими кадрами — непозволительное расточительство. Тем более что из почти полусотни найденных при поголовной проверке одаренных, таких было чуть ли не три десятка, что, в целом, по словам Ариена соответствовало общемировой статистике.
— У детей магов, шансы заиметь магический дар в среднем выше, причем еще и качество дара имеет значение, — пожал тогда плечами огневик в ответ на заданный вопрос. — А так — да, два из пяти получают посох. Дальше один из трех — все-таки неумех отсеивают раньше, может со временем стать мастером. А может и не стать, если перестанет работать над собой. Ну а магистрами и тем более архимагами становятся единицы. Я уже, вроде, когда-то рассказывал, что сейчас официально архимагов людей — семеро. Про другие расы сказать не могу, как ты понимаешь, точных сведений у меня нет.
Таких не слишком перспективных «магов», реально способных выдать всего лишь одно-два маломощных заклинания в итоге решили прикреплять к полкам в качестве такой себе мобильной артиллерии. Расходов на их содержание было не много — голое жалование, соответствующее примерно лейтенантскому, что для позавчерашнего крестьянина было более чем солидно — а польза была видна невооруженным глазом. Слитный залп трех-четырех таких огневиков — Ариен изначально учил сам тому, что знал лучше всего, и только после присоединения к проекту магов Берсонзона, начали реально смотреть у кого к чему предрасположен дар — вполне был способен проделать во вражеском построении дыру размером метров в десять и глубиной в две линии.
Вообще, получив передышку в два спокойных года — мелкие стычки не в счет — Серов практически сразу принялся за реорганизацию своих вооруженных сил. Во-первых, были введены личные звания, которые не зависели от должности. Посидев пару вечеров с листом бумаги и карандашом, Александр пришел к такой структуре из восьми званий:
— Рядовой;
— Капрал — просто отличившийся или опытный солдат, заместитель командира отделения;
— Сержант — заместитель командира отделения, командир отделения;
— Старшина — командир отделения, заместитель командира взвода;
— Лейтенант — командир взвода, заместитель командира роты;
— Капитан — командир роты, заместитель командира полка;
— Полковник — командир полка;
— Генерал — пока в единственном числе звание получил Элей.
Такая структура давала возможность расти солдатам даже без занятия новой должности, что при предыдущей системе было невозможно. Это мотивировало, позволяло активным, талантливым умелым бойцам проявлять себя в учении и в бою, создавало важный социальный лифт.
При переходе на личные звания была проведена настоящая переаттестация, затянувшаяся едва ли не на месяц. Больше всего проблем вызвал переход сотников и полусотников в старшины, лейтенанты и капитаны. Казалось бы что проще полусотник — лейтенант, а сотник практически тот же капитан, однако при детальном рассмотрении оказалось, что некоторые «офицеры» не соответствуют занимаемой должности, а некоторые ее откровенно переросли.
При этом принимали во внимание целую пачку факторов: образование кандидата, наличие награды, успехи в подготовке вверенного подразделения, ну и личное впечатление, конечно, тоже. При этом, учитывая, что армия за эти два года существенно выросла, сильно старались не лютовать — и так чувствовалась нехватка подготовленных кадров, куда уж тех, что есть выбраковывать.
Как уже понятно из списка званий, вся армия делилась на отделения, взводы, роты и полки. Последних пока было всего три штуки: два пехотных и один кавалерийский, плюс отдельные гарнизоны населенных пунктов и замков и кое-какие специальные части прямого подчинения графу.
Пехотный полк состоял из трех копейных рот и роты стрелков, конного взвода, магического отделения, и других вспомогательных подразделений. Всего чуть больше полутысячи человек, если считать с обозными. Конный полк состоял из трех рот: большего Александр пока позволить себе не мог.
Собственно выгоды в новом делении были очевидны Александру и не нуждались в дополнительном обосновании. Они были все те же, из-за чего на такую структуру перешли на Земле в пятнадцатом-шестнадцатом веках. Сотня, состоящая из десятков, — формирование неповоротливое, одному офицеру справится с таким количеством прямых подчиненных тяжело, поэтому совершенно необходимо промежуточное звено. Ну и полк, как постоянное формирование позволяет наладить хорошее взаимодействие между подразделениями в него входящими, повышает боеготовность, мобильность и самостоятельность отдельной части войска. Ну и двигаться по карьерной лестнице, как уже упоминалось, теперь было гораздо проще — больше разного рода должностей. В общем одни плюсы.
Кроме трех полевых полков, часть дружинников — при такой организации уже и дружиной это все называть сложно, армия она и есть армия — были разбросаны повзводно по захваченным замкам. В первую очередь они несли дозорную функцию, патрулировали дороги, ловили разбойников и выполняли роль таможенников. Ну и, конечно, поддерживали свои пункты базирования в боеготовом состоянии, чтобы с в случае войны их можно было использовать как опорную точку и пункт тылового обеспечения.
— Раз уж про создание новых структур заговорили, — дождавшись, когда принесут заказанное, и утолив первый голод, продолжил разговор Александр, — хотел тебя спросить, насколько у тебя внутри дружины активно ведется работа?
Диная такая постановка вопроса явно удивила, дожевав кусок мяса, перетушенного с капустой, главный разведчик графства осторожно ответил.
— Ровно настолько, как и со всеми другими. Есть осведомители в полках, кое-какие люди в пограничных замках. Так чтобы делать на этом упор — такого нет.
— Понятно, — кивнул капитан. — Я хочу в каждый полк добавить еще по одному офицеру, который бы занимался настроениями среди бойцов. Заместителя командира полка по воспитательной и политической части. Чтобы следил за лояльностью среди солдат и офицеров, непосредственно занимался вербовкой и работой осведомителей ну и шпионов возможных ловил.
— Мне эта идея нравится, — после короткой паузы согласился Динай. — Только в создании новой службы смысла пока не вижу. Три полка — три офицера. Ну кто-то еще гарнизонами будет заниматься — четыре. Плюс руководить. Для отдельной службы мало. Если вы мне утвердите финансирование на пять дополнительных вакансий, я из своих людей подберу. Вот будет не три полка, а тридцать — можно будет и в отдельную структуру выделить.
— Согласен, — кивнул Серов. Он, конечно, понимал, что Динай просто не хочет упускать влияние своей службы на армию, но и доводы главы спецслужбы, тоже звучали логично. — Распиши предложения по структуре, я посмотрю. И закладывай с запасом, чтобы резерв под новосозданные части был.
Последнее ремарка была произнесена не просто так. Самым новым подразделением, сформированным совсем недавно — еще и полугода не прошло — стала отдельная рота мушкетеров. Да, да! Промышленность Александрова наконец смогла освоить более-менее приемлемое по качеству производство ручного порохового оружия. Стоил, правда, каждый мушкет все еще как крыло Боинга — больше половины заготовок после испытаний отправлялось в утиль — да и весил килограмм пятнадцать, поэтому чтобы стрелять в цель, а не куда-то в небо требовался упор, но это как не крути был громадный шаг вперед.
На самом деле, единственное, что сдерживало развитие порохового — учитывая наличие в войске трех десятков огненных магов, называть его огнестрельным было бы существенным преувеличением — оружия, была нехватка самого пороха. Серу приходилось закупать на стороне, что больно било по бюджету маленького государства, селитру же и вовсе в нужных объемах можно было только сделать самому. Может где-то на континенте и были залежи ценного ресурса, накопленные в следствие тысячелетней жизнедеятельности птиц или летучих мышей, но про такие места никто не слышал, поэтому приходилось ковыряться в дерьме самому. Ну как самому, понятное дело, что сам граф этим не занимался: было объявлено, что казна выкупит всю селитру, что жители графства смогут ей предложить. После этого по деревням направили знающего технологические тонкости человека, чтобы тот обучил местных. Спустя полтора-два года первые тонкие ручейки ценного продукта начали поступать в «закрома родины». Гораздо меньше, чем надеялся Серов, но больше, чем могло бы быть.