— Привет, Шар, - низким, хриплым голосом произнес Люк. На нем были черные джинсы и такой же пуловер, прикрывавший татуировки на руках. Волосы отросли и взъерошились. Кожа выглядела бледной, но выправки и мускулистости он не потерял, и Шарлотте пришлось признать: у него здоровый вид. Тем не менее, она осматривала его холодно, как врач. Шарлотта не ощущала ни ностальгии, ни какого-либо влечения к нему. Ничего, кроме ледяного комка страха, застрявшего в горле.
Какого дьявола он здесь делает?
— Люк? – спросила она.
— Сюрприз. – Он распахнул объятия в шутливом приветствии.
Рашид, стоявший рядом с ним, нахмурился.
— Рашид? – Шарлотта откашлялась. – Можешь оставить нас наедине на пару минут?
— Уверена? – Но он уже направлялся в свою спальню, расположенную сбоку от гостиной. – Если тебе что-то понадобится, я у себя. – Он закрыл за собой дверь.
— Люк? – снова спросила Шарлотта, выдавив улыбку.
— Я бы позвонил, - ответил он. – Но твой номер не работал.
— Я потеряла старый телефон. – Неправда. Она поменяла номер именно для того, чтобы Люк не мог связаться с ней после выхода из тюрьмы. – Как ты узнал, что я уехала из Нью-Йорка?
— А разве это секрет?
— Мне просто любопытно.
— Твои приятели рассказали, что тебя приняли в здешний университет. Кстати, поздравляю.
Шарлотта разъярилась. Кто из ее друзей мог сообщить об этом Люку? Они все знали, что случилось во время катскиллского похода. Однако она сохраняла равнодушное выражение лица. Откуда ей знать, что у Люка на уме – не сходит ли он с ума по-прежнему и что вообще может вывести его из равновесия.
— Как ты… когда ты сюда приехал? – уточнила она.
— В Эшвилл? Сегодня днем.
— Но как…? – Ее наигранное спокойствие рухнуло. На лбу проступили морщины. Все это было слишком уж странно. – Откуда у тебя этот адрес?
— В университете дали. – Он шагнул вперед, и Шарлотта подавила желание отступить. – Слушай, Шар, нам бы надо кое-что обсудить. Может, присядем где-нибудь?
«Присесть? Я хочу, чтобы ты убрался! Езжай домой! Тебе нельзя тут находиться».
Она сказала:
— Я скоро ухожу на день рождения друга.
— Я надолго не задержу.
Шарлотта заколебалась, потом решила, что, если она хочет поскорее от него избавиться, другого выхода попросту нет.
— Сюда, - проронила она, спускаясь по оставшимся ступенькам. Она провела его на кухню и указала на стол. Он сел на один из металлических складных стульев. Шарлотта не смогла заставить себя сесть напротив. Слишком близко. На самом деле вся кухня вдруг показалась слишком маленькой для двух человек. – Хочешь стакан воды или что-нибудь еще? – По крайней мере, это могло послужить оправданием ее нежеланию сесть.
— Само собой, - ответил он.
Она взяла из шкафчика два стакана и налила в них воды из стоявшего в холодильнике фильтр-кувшина «Брита». Один Шарлотта передала Люку, затем оперлась о шкафчик, держа второй стакан.
— Не хочешь присесть? – спросил он.
— Все в порядке. – Она отпила воды. – Люк, зачем ты здесь?
Он покатал стакан между ладоней, не глядя на нее.
— Помнишь нашу первую встречу?
— Конечно, - ответила она. Они были выпускниками школы. Шарлотта и ее лучшая подруга отправились на вечеринку одного приятеля. На середине веселья подруга бросила ее ради парнишки с полным брекетов ртом. К одинокой Шарлотте пристали несколько ребят, но Люк их выгнал. Он учился в другой школе. Но все же она его знала. Встречала то тут, то там, на танцах и праздниках. В итоге оба проболтали всю ночь, а на следующий день около часу трепались по телефону. К понедельнику они уже стали парочкой.
— Вечеринка у Джея, - сказал он.
Она кивнула.
— Мы были отличной парой, - прибавил он. – Все так считали.
— Это было давно.
— Слушай, Шар, - он встретился с ней глазами. – Мне вообще не надо было идти в армию. Следовало послушать тебя. Остаться с тобой.
— Ты сам этого захотел, - сказала она.
— Этого хотел мой отец.
— Ты мог сказать ему «нет».
— Он генерал-полковник, Шар. (1) Ему нельзя сказать «нет». Я должен был отдать долг. Четыре года. В старших классах это не казалось таким уж грандиозным сроком.
— Что сделано, то сделано.
— Я изменился, - произнес он. – И хочу доказать это тебе.
Она качнула головой.
— Люк…
— Выслушай меня, - поднявшись, продолжал он. – По возвращении я был не в себе, знаю. Я не был самим собой. И твои друзья – даже не помню, что я там с ними делал. Будто я вырубился или кто-то другой руководил мной.
— Ты почти убил Эмму.
— Но я сдался полиции. Отсидел весь срок. Десять чертовых месяцев общего режима, два – в одиночке. Ты знаешь, на что похоже одиночное заключение?
— Почему же тебя посадили туда?
— Какая-то дерьмовая причина, - пренебрежительно бросил он. – В тюряге все – дерьмо. Посмотрел не так на вертухая – и ты в заднице.
— Мне жаль, Люк, - ответила Шарлотта.
— Я отправлял тебе письма, - продолжал он.
— Я все получила.
— Ты их прочла?
— Да, - соврала она.
— Ты не ответила.
— Люк…
— Но неважно. Я понял, - настаивал Люк на своем. – Я облажался. Напугал тебя. Тебе был необходим перерыв.
— Нет, не перерыв, Люк, - ответила она, подкрепляя слова интонацией на грани отчаяния и гнева. – Это никакой не перерыв. Мы расстались. Прости, но я с этим покончила, и тебе тоже следует так поступить. Не знаю, что еще сказать.
Люк снова сел. Металл застонал под его весом.
— Ты не слушаешь меня, Шар.
Она уставилась на него.
— Это ты не слушаешь меня.
В его глазах что-то промелькнуло. Одна секунда – а потом оно исчезло, словно пятнышко на экране радара.
Шарлотта сказала:
— Мне нужно идти, Люк.
Он встал.
— Я не пил с той самой ночи.
— В тюрьмах, насколько я знаю, баров не держат. – Она немедленно пожалела о сарказме. – То есть, я не имела в виду…
— Я на воле уже две недели, - заявил он, - и капли не брал в рот. Мне больше не нужно лакать выпивку. Я изменился. Ты должна в это поверить.
— Я верю, - сказала она, хотя не была уверена. Вероятно, в тюрьме он научился контролировать возбуждение, депрессию и паранойю. Но он уже не был Люком, очаровавшим ее в старших классах школы, Люком, сделавшим ей предложение на вершине гавайского вулкана Даймонд-Хед. В нем по-прежнему чувствовались жесткость и тлеющая злоба, которые он привез из Афганистана – будто Люк мог взорваться в любой момент. Он здорово постарался их скрыть, но они там были. Именно это Шарлотта заметила в его взгляде.
Она посмотрела на наручные часы.
— Мне правда пора бежать.
— Почти пять лет, Шар, - Люк теперь обходил стол, направляясь к ней. – Дольше, чем многие нынче остаются в браке. Ты не можешь их вышвырнуть. Мне нужен еще один шанс. Только несколько недель, и ты увидишь. – Он остановился перед ней, сунул руку за шиворот пуловера и вытянул цепь с кулоном. Затем рывком сорвал ее с шеи и протянул Шарлотте.
На серебряной цепочке покачивалось обручальное кольцо, которое она ему вернула.
Шарлотта уставилась на него с ужасом и грустью – и растущей яростью. Он действительно полагал, что вот так запросто появится на ее пороге, вернет ей колечко, и все между ними будет тип-топ? Она отрубила все связи, переехала в другой город. И не хотела иметь с Люком ничего общего. Неужели до него не дошло?
— Возьми, - настаивал он. – Тебе не обязательно носить кольцо. Но и возвращать не стоило. Оно твое.
Шарлотта отступила на шаг.
— Нет, Люк.
— Возьми кольцо.
— Послушай, Люк! – закричала она. – Нет, ты понял? Нет – на все. Мне жаль, что ты проделал весь этот путь, но мы не соединимся вновь. Ни за что.
Она попыталась проскользнуть мимо него. Люк схватил ее за левую руку – грубо.
Затем сказал:
— Так где проходит эта твоя вечеринка?
— Отпусти меня.
— Я пойду. Познакомлюсь с твоими дружками.
— Пусти!
Она рванула руку, но не смогла освободиться.
— С кем-то встречаешься? – спросил он.
— Нет, - ответила Шарлотта.
— Кто он?
— Ни с кем я не встречаюсь! А теперь отпусти меня, черт побери! – Она снова рванула руку, на этот раз со всей силы, и высвободилась. А потом побежала вон из кухни.
Дверь в комнату Рашида была приоткрыта. Он наполовину высунулся оттуда, явно подслушивая Шарлотту и Люка.
В кухне раздался оглушительный грохот. Кажется, кое-кто швырнул металлический стул о стену.
Еще грохот, звон стекла.
— Иисус! – произнес Рашид.
Шарлотта втолкнула его в спальню и захлопнула за обоими дверь.
Две долгих минуты спустя Рашид прошептал:
— Стоит пойти проверить?
— Он может поджидать там, - ответила Шарлотта.
— Мы не можем оставаться здесь всю ночь.
— Ты не знаешь, какой он.
— Хочешь, я вызову копов?
Она покачала головой, потом открыла дверь.
— Погоди. – Рашид схватил бронзового мишку-подставку для книг, видимо, чтобы использовать его в качестве оружия.
Шарлотта первой заглянула в кухню.
Стол лежал на боку. Стеклянная чаша, всегда украшавшая его центр, превратилась в тысячу осколков на полу. Оба металлических стула перевернуты. Пара ножек согнута под разными углами. Дверь, ведущая на задний двор - распахнута.
Шарлотта обошла стороной этот разгром и высунула голову наружу.
Люк ушел.
Ночью Шарлотта лежала в кровати, не в силах уснуть – сюрреалистическая сценка, разыгравшаяся в кухне, снова и снова крутилась в голове, сотни вопросов штурмовали сознание. Очевидно, что в тюрьме Люк не исправился, как сам утверждал. Он играл роль нормального человека, как опытные алкоголики выдают себя за трезвых. Так насколько разрушилась его психика? И куда он пошел, разгромив кухню? В бар, за выпивкой? Вернется ли он сегодня, или завтра, или на следующий день? Что, если он решит задержаться в Эшвилле? Господи, он этого не сделает – или сделает? Нет. Как толь