Хемда Король сидела за кухонным столом и читала журнал «Вопросы литературы». Время от времени она поднимала голову и близоруко всматривалась в часы на противоположной стене. Потом опять читала. Хлопнула входная дверь.
— Хем?
— Бар.
Инбар вошла в кухню и бегло поцеловала Хемду в щеку.
— Как дела?
— Нормально.
— Матан спит?
— Давно.
— Я купила ему йогурт наутро, — сказала Инбар, открывая дверцу холодильника, — а то у нас кончились.
— Я знаю, — ответила Хемда, продолжая читать, — я тоже купила ему йогурт на утро.
— Значит, у него утром будет два йогурта. — флегматично заключила Инбар, изучая содержимое холодильника. — Ты ужинала?
— Нет.
— Будешь?
— Нет. Я спать.
— Уже?
— Мне завтра вставать в семь утра, — сказала Хемда и вышла из кухни.
— Хем! — окликнула Инбар вполголоса.
— Что? — отозвалась Хемда из комнаты.
— Я завтра поздно. У меня семинар.
— Хорошо. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — сказала Инбар, извлекла из холодильника жаркое в лотке и, оглянувшись в сторону коридора, пальцами выудила из лотка кусок мяса и блаженно надкусила его прямо над лотком.
— С тех пор как мы расстались с моим другом Джимом, я перестал убирать квартиру.
— Совсем?
— Совсем. Не могу себя заставить. Я не подметаю, не вытираю пыль, не мою полы и не убираю на место вещи. Поэтому я никого не могу позвать в гости.
— А давно вы расстались?
— Шесть лет назад.
Матан стоял у ворот и чистил тряпочкой велосипед. В выходные Матан, Инбар и велосипед ходили гулять в пустыню, и велосипед сплошь покрылся какой-то желтой песчаной пылью. Инбар с Матаном выглядели не лучше, и им пришлось под гневные реплики Хемды долго отмываться в душе. Инбар сначала вымылась сама, а потом мыла Матана и рассказывала ему, откуда взялась пустыня. Инбар знает все. А Хемда умеет печь оладьи. Она напекла целую миску рыжих оладий, залила их горячим медом и топленым маслом, и Матан съел шесть штук, хотя они были очень большие. Или семь. А велосипед он вечером так и не почистил, устал. Поэтому в детский сад приехал на грязном и теперь стоял, вытирая тряпочкой все блестящие велосипедные части. Тряпочку дала нянечка Аяла.
Сбоку за Матаном наблюдал Ал он по прозвищу Алон-Балон. Он ел яблоко и время от времени задавал Матану вопросы.
— Почему ты чистишь велосипед?
— Потому что он грязный, — объяснил Матан и сбегал к крану ополоснуть тряпочку.
— А почему он грязный?
— Потому что я ездил на нем гулять.
— А куда ты ездил на нем гулять?
— В пустыню.
— В настоящую пустыню?
— Нет, в игрушечную! Конечно в настоящую. У нас от дома недалеко.
— А с кем ты ездил?
— С папой.
Алон-Балон догрыз яблоко и кинул огрызок в Матана, но не попал. Огрызок стукнулся о сиденье велосипеда и упал в песок.
— Ты чего кидаешься? — удивился Матан.
— Просто так, — ответил Алон-Балон и убежал в группу.
— Матан, иди чистить зубы!
— Не хочу.
— Что значит «не хочу»? Уже семь утра.
— Не пойду.
— Матан, быстро иди чистить зубы!
— Где папа?
— Какая разница, где папа, чистить зубы, я сказала!
Матан, лохматый, в пижаме, вышел из своей комнаты и подошел к Хемде, стоящей у плиты. Одной рукой Хемда переворачивала шницели на сковородке, другой споласкивала тарелки под водой, льющейся из крана. Матан прижался спиной к ее спине, закрыл глаза и повозился затылком.
— Мам.
— Что, малыш?
— Инбар больше не придет?
— Вот еще глупости. Придет конечно.
— А где она сейчас?
— Ушла на свою пробежку. Ты чистить зубы пойдешь?
— Нет.
— Почему?
— Я не пойду чистить зубы, пока не придет Инбар, — деловито объяснил Матан, отошел от Хемды и сел за свой столик, за которым обычно завтракал.
— Но, малыш, — Хемда оставила шницели и посуду и подошла к нему, — это разве как-то связано?
Матан не ответил. Он взял со своего стола несколько машинок и теперь возил их по столу туда-сюда. Хемда подумала и попыталась отобрать одну из машинок. Матан уцепился за нее, Хемда стала тянуть, в процессе пощекотала Матана под мышкой, и он захихикал, не отпуская машинки. Хлопнула дверь, и вошла Инбар в спортивном костюме. Матан рывком привстал со стула, на секунду замер, после чего вскочил и убежал из кухни.
— С добрым утром, заяц! — крикнула Инбар в сторону ванной.
Из ванной раздались нечленораздельные мычащие звуки.
— Он очень занят, — объяснила Хемда, отворачиваясь к плите, — он чистит зубы.
— Вот говорят, многим девочкам сложно найти общий язык со своими папами. Особенно не очень обычным девочкам или тем, кто предпочитает говорить о своих чувствах. Мол, мужчины редко говорят о чувствах и еще реже проявляют готовность в них копаться. А у меня таких проблем нет, я рассказываю папе абсолютно все, даже самое сокровенное. В детстве это было не так., но потом изменилось.
— А когда это изменилось?
— Когда папа умер.
— И так почти каждый день, понимаешь? Вчера порвал мой рисунок, сказал, что случайно на него упал. Сегодня сдвинул мой велосипед в кусты. Потом откусил кусок моего бутерброда и выплюнул мне на стул.
Волосы у Инбар вились крупными черно-седыми кольцами и на конце прядей образовывали пружинки. Время от времени Матан раскручивал какую-нибудь из пружинок, а потом отпускал и смотрел, как она моментально скручивается обратно.
— Если бы ты был девочкой, все было бы просто. Я бы объяснила тебе, что Алон просто хочет с тобой играть, и предложила бы позвать его в игру.
— А если я не девочка, значит, Алон не хочет со мной играть?
— Да нет, глупый заяц. Алон в любом случае хочет с тобой играть. Просто у девчонок это как-то проще. Позвать, куклу протянуть, что ли. А мальчишке как?
— Не знаю, — насупился Матан. — Кататься на велосипеде я ему не дам.
— Да не давай, кто тебя заставляет. Но подумай, что можно сделать для человека, который очень хочет с тобой дружить.
— А почему он не может просто этого сказать?
— А ты бы смог?
Матан подумал немного, скручивая и раскручивая пружинку волос у Инбар на голове.
— Нет, — сказал он. — Но плеваться бутербродом я бы тоже не стал.
— А что бы ты сделал?
— Я бы помог мне чистить велосипед тряпочкой.
— А потом?
— А потом я бы уехал кататься. И мне стало бы грустно, что я не взял меня с собой.
— Вот ему и грустно. Понимаешь?
— Понимаю. Мне тоже бывает грустно.
— Отчего тебе бывает грустно?
Матан опять насупился.
— Не скажу.
— Понятно. Но Алону ты все-таки как-нибудь помоги. А то он так и будет тебя доставать.
— А если он опять меня обидит?
Инбар хитро прищурилась и склонилась к уху Матана.
— Тогда побей его.
— Это поможет?
— Смотря кому. Тебе — да. Ты будешь ощущать себя героем.
— А ты?
— Что я?
— Ты можешь мне помочь?
Инбар покосилась на Матана и хмыкнула.
— Я могу все что угодно, включая летать, исключая петь. Заказывай.
— Не уходи от мамы, — попросил Матан.
Алон по прозвищу Алон-Балон приблизился к велосипеду. Велосипед лежал на боку возле забора и ждал, пока Матан доест обед. Но на обед были куриные крылышки с черносливом, а Матан их очень любил, поэтому велосипед заждался. Алон-Балон тоже любил куриные крылышки с черносливом, но такой случай нельзя было упускать. Тем более что уходящая перед обедом нянечка Аяла опять забыла закрыть калитку. Алон-Балон взял велосипед за блестящий руль и поставил на колеса. Велосипед нежно звякнул. Алон не умел кататься на велосипеде, поэтому он просто пошел и повел велосипед за собой. Велосипед поехал.
— Эй, Балон, куда ты повез велосипед Матана? — крикнула Нурит откуда-то сзади.
— Куда надо, — ответил Алон и ускорил шаг.
Увидев Матана, он побежал. Матан, выбегая следом, зацепился за торчащую ветку и до крови разодрал руку от кисти до локтя. Остановился на секунду, досадливо пошипел, лизнул царапину и помчался дальше. Через какое-то время Алон бросил велосипед и побежал налегке, но Матан его догнал. Повалил на спину, капая Алону на рубашку кровью с расцарапанной руки, и прижал к земле. Алон заплакал. Матан посмотрел на него, отпустил и встал. Вернулся к своему велосипеду, оседлал его и поехал обратно в детский сад.
— А еще, — сказал Матан, выглядывая мокрой головой из купального халата, — сегодня он угнал мой велосипед.
— Кто? Твой Балон? — спросила Инбар, расчесывая ему волосы щеткой.
— Он не мой. Он дурацкий. И он угнал мой велосипед.
— А ты?
— А я догнал его и побил.
— А велосипед?
— А велосипед он еще раньше бросил.
— А ты его сильно побил?
Матан пожал плечами. Инбар осторожно развернула его к свету и принялась смазывать йодом длинную царапину.
— Я очень удивлена, госпожа Король, — говорила воспитательница Дара. — Удивлена и расстроена. Так избить своего товарища…
— Алон — не товарищ Матана, — ответила Хемда, вытянувшись как школьница перед высокой Дарой. — Они не дружат.
— Это неважно, дружат, не дружат. Он его избил! Когда Алон пришел в группу, у него вся рубашка была в крови. И он плакал, рассказывая, что Матан его побил.
— Мне очень жаль, — сказала Хемда.
— Мне тоже, госпожа Король.
— Я поговорю с Матаном.
— И в жизни детского сада он тоже участвует плохо, — продолжала Дара. — Он не играет с детьми, мало общается, много молчит. Целыми днями сидит на заборе и охраняет свой велосипед. Мне кажется, у него комплекс собственника Не может оторваться от созерцания своего имущества, охраняет его. И Ал она он ведь избил из-за того, что мальчик взял его велосипед покататься.