Беглый в Варшаве
Глава 1
Первый рабочий день нового года начался бодро. «Нива» уверенно завелась, Усовершенствованная печка очень быстро прогрела салон и мы вместе с Инной быстро и комфортно добрались до службы. Оставив машину у входа в общежитие мы разошлись по своим рабочим местам.
Мороз хрустел под подошвами, ресницы слегка схватывало инеем, а из-под воротника валил пар. Госпиталь, будто оттаивая после праздников, оживал: светились окна, гремели каталки, слышались первые распоряжения дежурных.
Не успел закончиться первый обход, как в коридоре появился секретарь полковника с серьезным лицом. Голос ее прозвучал негромко, но с нажимом:
— Константин Витальевич, вас просит зайти к себе начальник госпиталя. Немедленно.
На двери кабинета — табличка, как и раньше. Стучать не пришлось — дверь распахнулась сразу, будто ждали.
— Проходите, Константин Витальевич, — голос полковника был суховат, но не враждебен. — Поздравляю с наступившим. Как отдохнули?
Ответ мой прозвучал сдержанно, но с благодарностью, за то, что на праздники не дергали по мелочам, а серьезное слава богу не случилось. Полковник кивнул и указал на стул напротив.
— Садитесь. Дело к тебе есть. Серьезное.
Его рука потянулась к папке на столе. Вытянул из нее лист, взглянул на него и продолжил:
— Получено предложение из Москвы, с Главного военно-медицинского управления. Скажу прямо: в Главкомате Западного направления формируется новая структура. Начальником ВМУ там утвержден… угадайте кто?
— Вы,Сергей Андреевич?— голос прозвучал с лёгкой усмешкой.
— Он самый. В Польше, в штабе Западного направления. Конкретно — в Легнице. Работа предстоит не из лёгких, но весьма перспективная. И сразу к делу — есть намерение взять с собой некоторых людей. Проверенных, неординарных, тех, кто не просто штампует справки, а умеет видеть на пару шагов дальше.
Заметно, как полковник смотрел с прищуром, оценивая реакцию.
— Константин Витальевич, вы подходите идеально. Специалист очень высокой квалификации, какую я у инженеров даже не встречал, практик с опытом работы, а главное — с головой. Предлагаю поехать со мной. Формально — гражданским специалистом. Но статус будет соответствующий, условия — отличные. Зарплата достойная. Жильё предоставим. Возможности развивать медицинскую часть широкие.
В кабинете повисла короткая пауза. Сквозь окна пробивался слабый свет зимнего дня, а издали доносился шум процедурного блока.
— Решать, конечно, вам. Но в Минске вы уже многое сделали. А там — новая сцена. Новые задачи. Да и не скрою — человек с вашим уровнем знаний и руками на вес золота. Таких сейчас днем с огнем…
Речь прервал лёгкий стук в дверь.
— Сергей Андреевич, прошу прощения, — заглянула медсестра. — Пришли документы по санчасти, где нужна ваша резолюция.
— Пусть подождут, Марина. Две минуты.
Сестра исчезла, дверь закрылась.
Полковник Дубровский откинулся на спинку стула.
Полковник не торопился продолжать наш разговор. Пальцы постукивали по краю стола, а взгляд скользнул куда-то мимо, затем вновь вернулся — уже цепко, но не враждебно.
— Есть ещё один момент, Константин Витальевич, — голос стал мягче, интонация словно сменила строй. — Он… личного характера. Прошу понять правильно.
В ответ мой кивок вместо ответа.
Полковник чуть улыбнулся, и эта улыбка была неформальной, человеческой.
— У вас, насколько известно, отношения с Инной Сафроновой. Девушка хорошая, трудолюбивая, мать у неё непростая, но крепкая семья. Медицинская династия, между прочим. Так вот — если вы всерьез, то надо бы определяться в этом деле.
В кабинете снова повисла легкая тишина. Тикающие часы на стене как-то заполняли возникшую паузу, но не давили.
Полковник поднял взгляд и продолжил уже более официальным тоном:
— Дело не только в эмоциях. У нас, знаете ли, бюрократия. Если ехать за границу — даже в Польшу — то семейное положение становится не последним фактором для принятия окончательного решения. Женатых оформляют быстрее. Им дают жилье. Им больше доверяют. Одиноких — проверяют дольше, часто заворачивают чисто по формальным основаниям.
И новая пауза, но уже с другим оттенком.
— Так что подумайте. Разговор, сами понимаете, между нами. Как бы… предварительный, до того, как начнут рыться в анкетах. Девушке скажите честно, как на духу. Она — не просто медсестра, она практически врач. Вы уже в поле зрения тех, кто решает эти вопросы. Там всё просчитывается, вплоть до бытовых мелочей и поведения в семье.
— Мне надо посоветоваться с Инной, ее мамой, моими. Ведь кроме деда и бабушки у меня никого не осталось, а они уже пожилые люди. — Ответ прозвучал спокойно, без суеты.
Полковник кивнул, удовлетворенно.
— Вот и хорошо. Любую помощь в оформлении — получите. Распишитесь, соберете документы, и через два месяца уже будете в Легнице в составе полноценной медицинской группы. А до тех пор — продолжайте работать, но в уме держите. Вопрос, как видите, не праздный.
Папка на столе наконец закрылась. Речь сменилась деловым тоном:
— Всё. Можете быть свободны. До пятницы жду окончательного ответа. И не тяните со своей девушкой. Но лучше не затягивать. Место в команде у нас есть. До конца недели дайте ответ. А пока — работайте, как и раньше. Но имейте в виду — это шанс. И я не суюсь в дела просто так.
Рукопожатие было крепким, с оттенком неформального одобрения.
Уходя из кабинета, трудно было не чувствовать нарастающее волнение. Новая страна. Новая структура. И возможность выстроить нечто большее. Возможно, кое-что даже гораздо серьёзнее…
Возвращаясь по знакомым коридорам, шаги звучали по-другому. Казалось, даже стены госпиталя стали чуть тише, словно пропуская мысли вперёд, к следующему разговору.
После окончания смены в госпитале, выйдя на улицу, почувствовал как повеяло вечерним январским холодом. Снег скрипел под ногами, воздух был плотным как кисель и чистым, как стекло. Инна устроилась в «Ниве» на привычном месте рядом, запах её духов органично вплетался в морозный воздух, создавая уют и предвкушение домашнего тепла.
Машина резво выехала со двора госпиталя. Двигатель работал ровно и тянул очень легко. Все мои переделки работали так, как мной и задумывалось. Особенно радовала подвеcка, полностью поглощая намерзшие ледовые неровности. Пауза тянулась минуты две, пока не решено было начать разговор.
— Сегодня был у начальника госпиталя, — мой голос прозвучал спокойно.
Инна повернулась, не меняя выражения своего лица, тем не менее в голосе звучала тревога.
— Дубинский? Зачем он тебя вызывал? Что-то серьёзное Костя?
— Предложение от него поступило. Его переводят на новое место, предлагал служить вместе с ним.
— Куда, кем, когда?
— Начальником ВМУ в Главкомате Западного направления. Штаб в Легнице, это в Польше. Он уезжает туда в ближайший месяц и сейчас формирует свою команду. Хотел бы видеть среди гражданских специалистов кого-то надёжного. И в списке оказался один знакомый персонаж, — последнее прозвучало с усмешкой.
Инна немного помолчала, затем отозвалась спокойно:
— Неожиданно… Но в духе Дубинского. Он никогда не делает ставки просто так. А ты… — согласился?
— Сказал, что подумаю. Ответ нужно дать до конца недели. Но это ещё не всё. Он интересовался личной жизнью. Не из любопытства, а потому что неженатых за границу выпускают неохотно. Прямо намекнул — если хочешь со мной, то нужно определяться.
Инна не ответила сразу. Кисти ее рук сжали ремешки сумки, взгляд скользнул в окно, где за снежной вуалью мелькали огни проспекта.
— А у нас всё серьёзно? — прозвучало чуть тише, чем обычно.
— Ты знаешь ответ лучше меня, — мой ответ прозвучал спокойно и уверенно.
Инна выдохнула, кивнула, как будто сказала себе самой: «Конечно знаю, но хочу услышать снова, и это не последний раз».
— А в Польше можно продолжить обучение? — Вопрос прозвучал почти буднично, но с той нотой, что выдает скрытую тревогу.
— Ты таки хочешь вернуться к учёбе?
— Очень. Всё ещё помню анатомию, терапию, фармакологию…
Машина мягко свернула во двор. Фары осветили сугробы, чью-то детскую лопатку и следы сапог. Двигатель заглушен, но разговор не прерывался.
— Если поедем в Польшу — то уверен, можно будет что-то придумать по линии ВМУ Главкомата. Если остаёмся — найдём вариант здесь. Есть накопления, плюс кое-что можно достать через знакомых. Разберёмся. Главное — не откладывать решение.
Инна обернулась, посмотрела прямо, глаза были серьёзными и светлыми.
— Знаешь… Иногда так страшно верить в перемены. Но всё внутри говорит — надо. Потому что иначе — застой. Как в организме без движения.
Ответ мой был кратким:
— Движение — это жизнь. Особенно если вместе.
Инна улыбнулась. Нежно, почти застенчиво. Потом взяла за руку, словно для того, чтобы зафиксировать: решение принято.
На следующее утро, после короткого завтрака и дежурного взгляда на заснеженный двор, ноги сами понесли в знакомый кабинет, где за массивным столом, как всегда, сидел полковник медицинской службы Дубинский. Комнату наполнял устойчивый запах крепкого табака и присущий только военным запах от формы. Даже менты и флотские пахнут совершенно по другому. Полковник поднял глаза от бумаг и жестом пригласил сесть.
— Значит, всё обдумали, Константин Витальевич? — голос прозвучал мягче, чем обычно, но уверенности в нём от этого меньше не стало. — Каков ваш ответ?
Взгляд мой встретился с его спокойно выжидающим лицом. Ответ прозвучал сдержанно, но ясно:
— Поездку в Польшу считаю возможной. Однако есть одно обязательное условие: служба должна роходить там, где Инна Игоревна сможет продолжить своё медицинское образование. Без этого — смысла нет.
Дубинский молча покивал, будто такой ответ предвидел. Потянулся за другим листом, изучил его бегло и снова посмотрел мне в глаза.