— Мы готовимся к взлету, мисс Бриворт.
— Я очень быстро. Обещаю.
Конечно, он не выразил восторга по этому поводу, но шампанское принес. Я поблагодарила его улыбкой и обратилась к шотландцу, который опять закрыл глаза:
— Выпейте!
Он уставился на меня своими голубыми льдинками:
— Что?
Я протянула ему бокал:
— Это поможет.
— Вы о чем? — он поднял бровь.
— Это страх полета или только момента взлета?
Вместо ответа он сердито буркнул:
— Я не пью шампанского.
— А сейчас выпьете. Это, конечно, не виски, но оно снимет напряжение.
Он молчал, и я вздохнула:
— Господи, да не перестану я считать вас альфа-самцом только потому, что вы боитесь летать.
Тут он выхватил бокал из моих рук и выпил залпом. Вытирая губы, сумрачно произнес:
— Только взлет и посадка.
Видимо, ему нелегко далось это признание, поэтому я подавила улыбку:
— Неудивительно. Самолет — не драккар[7].
— Я шотландец. Не скандинав.
— Если вы пытаетесь убедить меня в том, что в ваших жилах не течет хоть капля скандинавской крови, то я вам не верю.
Бортпроводник подошел, чтобы забрать пустой бокал, но мой сосед его даже не заметил — он смотрел на меня так, как будто впервые увидел:
— Шведской.
— Что?
— Шведской крови. Мой прапрадед был шведом.
— Так я и знала! А вы еще спорили, когда я называла вас скандинавом. А я-то была в какой-то степени права, чисто технически.
— В еще большей степени вы вредная.
— Ну, здесь мне за вами не угнаться. Хотя сейчас я начинаю задумываться: возможно, тот противный парень, которого вы мне демонстрировали, на самом деле вел себя так из-за страха полета, а не потому, что он действительно противный?
— Противный парень? — он прищурился.
— Ну да. Вы вели себя со мной отвратительно с первой минуты нашей встречи.
— Позвольте не согласиться! Это вы с первой минуты нашей встречи лезли мне под руку. Как еще я должен был себя вести?
— Да вы меня практически сбили с ног у той стойки на выходе!
— Я вас не заметил.
— Серьезно?
— Вы метр вместе с каблуками. Серьезно.
— Мой рост метр шестьдесят. А с каблуками метр семьдесят.
Его взгляд снова прошелся по моему телу, задержавшись на ногах.
— По вам не скажешь.
Я нахмурилась:
— Вы намекаете, что у меня короткие ноги?
— Нет, на это намекает ваш рост.
— Для невысокого человека у меня как раз поразительно длинные ноги.
— Поразительно то, что вы любую тему можете превратить в спор. Это талант.
— Вы отвлекли меня. Я хотела сказать, что если на ваше поведение влиял страх полета, то и я была не в себе по причине нервного переутомления.
Если не ошибаюсь, при этих словах в его взгляде промелькнуло любопытство.
— Нервное переутомление?
— Тяжелая неделя выдалась, — кивнула я.
— Вдали от любимого?
— Вдали от… кого? — о чем это он?
— Ну, «солнышко» из телефона.
Я засмеялась:
— Это Харпер, моя лучшая подруга!
— Я удивлен, что у такой вредной особы есть лучшие подруги.
— Да меня все любят! Если бы вы сами не были взвинчены, вы бы тоже могли меня полюбить.
— Послушайте, я был зол не из-за страха полета. Я не был с вами знаком, не заметил, что ударил вас ноутбуком, но если бы вы не налетели на меня, как дикая кошка, я бы, возможно, извинился.
— Сомневаюсь. Вы невоспитанный. Скажите, как вы извинились за то, что оскорбили меня в «Олив энд Айви»? За то, что нагрубили у кофейного киоска? А?
Он рассмеялся, и этот хриплый сексуальный смех вызвал всплеск наслаждения внизу моего живота. Такая реакция моего тела на его смех ошеломила меня.
— Просто это было забавно. Вы так легко заводитесь.
Я фыркнула, пытаясь подавить в себе внезапно вспыхнувшее желание:
— Какой же вы все-таки извращенный, грубый тип, — я произнесла это более высокомерным тоном, чем планировала.
— А вы хорошенько подумайте, не пора ли вам хирургическим путем удалить большую шершавую занозу из вашей маленькой симпатичной попки.
— Прошу прощения, кажется, вы путаете меня с кем-то, кому есть какое-то дело до вашего мнения.
Он презрительно усмехнулся:
— Детка, я уже говорил, что не знаю тебя, но знаю, что для тебя ох как важно, что думают о тебе другие люди.
В ярости оттого, что он снова и снова сыплет мне соль на рану, но не желая показать этого, я начала с деловым видом хлопать себя по карманам пиджака, а потом взяла журнал из кармана переднего сидения.
— Что вы делаете?
Я обернулась и увидела его насупленное лицо:
— Ищу бумагу и ручку.
Он вопросительно приподнял бровь.
— Хотела записать ваш мудрый совет… А потом вы можете засунуть его себе в зад!
— И вы хотите, чтобы я и на это реагировал спокойно?
Моя улыбка была неприкрыто торжествующей:
— Да! Потому что самое страшное уже позади.
Он непонимающе нахмурился, а затем оглянулся вокруг…
Только теперь он осознал, что мы уже в воздухе. Еще не набрали нужную высоту, но взлетели несколько минут назад. Этот шотландец-викинг не замечал, что повышает голос, чтобы перекричать двигатели, потому что был полностью поглощен разговором со мной.
Он пораженно обернулся ко мне.
— Не за что! — не удержавшись, съязвила я.
Глава четвертая
Может, я и правда переутомилась на этой неделе, потому что пару секунд действительно ждала, что шотландец поблагодарит меня за то, что я отвлекла его в момент взлета.
Однако удивление на его лице быстро сменилось привычной хмурой гримасой:
— Надеюсь, вы не рассчитываете на благодарность?
Он сказал это таким ледяным тоном, что я поежилась. Только тут я осознала, что в процессе разговора, оказывается, непроизвольно придвинулась к нему, чтобы лучше слышать. Я поспешно отодвинулась и ответила ему в том же тоне:
— Было бы глупо с моей стороны рассчитывать на это.
— Ну и правильно. Бесить меня под видом отвлечения — не значит помочь.
Я снова открыла свою электронную книжку и вскользь заметила:
— Вы жалкий тип, знаете это?
— Детка, если я начну слушать все, что лепечут обо мне избалованные принцессы, то и жить не стоит.
Краска бросилась мне в лицо, щеки загорелись. Он просто невозможен! Невыносим! Дура я, что стала ему сочувствовать и оправдывать его поведение уважительными причинами. Поделом мне. Ничего, больше я такой ошибки не совершу.
— Хватит называть меня деткой! Меня зовут Эва.
Он не ответил, и я пожалела, что открыла рот.
Когда по громкой связи объявили, что снова можно пользоваться электронными устройствами, мой отвратительный сосед тут же достал свой ноутбук и забыл о моем существовании. Но на этот раз я не обиделась, а вздохнула с облегчением — общение с ним дурно влияло на мою самооценку.
Тем не менее по какой-то причине — уж не знаю, книга ли была неинтересная или этот парень так действовал на меня, — мне не удавалось сосредоточиться на чтении. Я бы могла заняться набросками, по работе или просто так, для себя, но Стелла сказала мне не брать ноутбук, а на почте поставить оповещение, что я не в офисе, чтобы не отвлекаться на работу. Тогда я решила, что и блокнот брать не стоит. В течение этих нескольких дней моего отсутствия Стелла подменяла меня, потому что была не только моим боссом, но и подругой. Нас всего-то было четверо в «Стелла Ларсон Дизайнс»: сама Стелла, я, Пол и наш младший дизайнер Гейб. Мы делали эксклюзивные интерьеры по всему миру, не только в США. Обычно я вылетала на место для предварительного сбора информации: выслушивала пожелания клиентов, делала замеры, кучу фотографий, чтобы потом спокойно работать над проектом в Бостоне. В зависимости от масштаба проекта я могла летать на объект несколько раз.
Бюджеты наших заказов варьировались в диапазоне от шестизначных сумм до нескольких миллионов долларов. И мы были преданы Стелле. С ней было легко: в работе она требовала высокой отдачи и первоклассного качества, была нетерпима к расхлябанности, но при этом относилась к нам не как к служащим, а как к друзьям, которые всегда могут поделиться с ней своими проблемами. На свете не так много работодателей, подобных Стелле, и она завоевала нашу любовь, отдавая свою. День, когда она сама подошла ко мне после того, как увидела результаты моей первой самостоятельной работы (я готовилась защищать диплом в колледже и уговорила дядю отдать мне на растерзание его офис, а он был бухгалтером Стеллы), я считаю одним из самых удачных в своей жизни.
Однако в данную минуту я ругала Стеллу. Если б она не была такой заботливой, я бы сейчас была занята по уши, разгребая груду писем по двум текущим проектам, которые в настоящее время просто скапливаются в моем почтовом ящике. Иногда клиенты отдают мне в руки все бразды правления. Чаще встречаются такие, которые хотят самостоятельно выбрать какие-то конкретные вещи, например текстиль или цветовую палитру для интерьера. Но попадаются и тяжелые случаи — клиенты, желающие контролировать каждый мой шаг. Именно такой была одна из моих нынешних заказчиц. Могу себе представить, как она сейчас с ума сходит, ожидая моего возвращения в офис.
Я с завистью смотрела, как сосед увлеченно работает на своем ноутбуке.
Единственное светлое пятно за весь полет было, когда нам принесли обед, и я получила наконец-то долгожданный стаканчик кофе. Разумеется, он был растворимым и не особенно вкусным, но это был кофеин, и я не смогла удержать легкий вздох наслаждения, сорвавшийся с моих губ после первого глотка.
Мне показалось, что шотландец напрягся от такого шумного выражения эмоций, однако, искоса взглянув на него, я увидела, что он уплетает свой обед за обе щеки, не обращая внимания на мои вздохи.
Что ж, мой обед подождет. Главное для меня сейчас — кофе.
— Если вы не будете есть, можете отдать свой обед мне, — услышала я раздраженный голос.