глаз, потом крутануть рукоять и расколоть череп по швам!..
Надрываясь голосом, рыцарь размахивал руками, отчаянно жестикулируя. Его лицо покраснело, глаза горели… не поверить ему было невозможно.
— Так это юродивая, а не ведьма?… — растерянно спросила старшина в рубашке.
Повторив морду, смотрю на него, пока он сам не отворачивается.
— Ах, бедная, эк ее воротит! — сочувственно вздохнул он. — Куда ж вы ее денете теперь, господин рыцарь?
— Отведу к лекарю, а потом… может, женюсь. Девица в странствиях — всегда хорошо, — честно улыбнулся рыцарь.
— На дурочке такой-то? — удивилась старуха, уже любившая Дейкстера, как родного. — Мож потом красивую спасешь, на этой-то зачем?
— Да куда же ее еще-то? Пропадет она без меня, такую каждый обидеть может: вон, какие-то ваши олухи ее, как ведьму, дракону подсунули! Выпороть бы их надо, — назидательно посоветовал рыцарь, обняв меня за плечи. — А что дурочка, так не она же виновата, не ее и казнить. Я ее спас и теперь за нее отвечаю, ей брат, отец и муж. Собственно, и вас я разбудил так рано лишь потому, что надо ее поскорее к лекарю отвести: один чудотворец поселился на пару дней в соседнем городе, успеть бы нам до него добраться. За чудо лекарь этот, правда, берет немало: иначе бы я к вам и вовсе не заходил за платой. Но дело ведь не во мне. Коли поможет ей лекарь, так девица оправится от проклятия и заживет со мной, как добрая жена…
— Ах!.. — старшина аж прослезился, стыдливо пряча свои бесчисленные бумажки и печатки обратно в комод. — Какой человек!.. — донесся до меня его тихий шепот.
Старшина отсчитал нам положенные шестьсот и добавил тридцать семь золотых, а старуха дала корзинку с кувшином молока и миской клюквы в дорогу.
Солнце только начало всходить, а мы с рыцарем уже вышли из деревни и направлялись в город по дороге.
— Поверить не могу, что ты такой лицемер, — говорю Дейкстеру. Каждый его шаг отдавался звоном чуть ли не вырванных у крестьян монет. — Ты уверен, что ты вообще рыцарь? Как по мне, так ты еще больший аферист, чем ведьма с объявления!
— Это одна из причин, по которой в объявлении она, а не я, — усмехнулся он, похлопав увесистый мешок на поясе. — Я талантливее.
— Настолько талантлив, что тебе покоя не дают какие-то влиятельные ребята? Их ты тоже нагрел, как этих несчастных?
— Очень тебе советую не упоминать больше о том, что меня ищут, — игривое настроение мгновенно слетело с его лица. — В твоих же интересах ничего об этом не знать.
— Хорошо, — почуяв неладное, оставляю эту тему. — Но тогда скажи, это что, правда шесть сотен золотых монет? То есть, за одного дракона можно выручить столько денег!? — указываю на мешок. — Это же бездна драгоценных украшений, их можно… да, наверное, дом купить можно!
— Вообще-то это не так уж и много. Это раньше — как раз во времена Самодива — деньги были из настоящего золота, но потом один маг-алхимик изобрел сплав металлов, который невозможно подделать или переплавить, и деньги стали делать из него. Вот, — он достал одну монетку и показал мне. Это был плоский овал из желтого металла с чеканкой, изображающей драконью морду. — Тут нет ничего драгоценного, но по привычке все зовут это золотым, а на другом материке попросту драконом. С серебром и медью то же самое, просто цвет другой и чеканка. На серебре — конь, а на меди — собака.
— А какова цена золотого, меди и серебра? Там, откуда я родом, все измеряется немного иначе, знаешь ли, а еще там есть понятия валюты…
— Хорошо, объясню, — добродушно согласился рыцарь. Перед нами расстилалась пустая дорога посреди леса и полянок, и идти молча было бы скучно нам обоим. — Золотой — это ночевка в хорошей гостинице с едой и прочей роскошью. Серебро — это треть золотого, то есть обед или ночевка с завтраком на неплохом постоялом дворе. Медь — это десятая серебра, и, соответственно, миска бурды и матрас в ночлежке. Если так считать, то только что мы получили год среднего достатка жизни, здорового послушного коня или набор хороших доспехов — что-то одно. Беда лишь в том, что половину я по правилам должен отдать Ордену, — скупой рыцарь скорчил недовольную мину. — Потому сейчас мы пойдем в ближайший город, где понятия не имеют о том, что мне за дракона уплачено, и выторгуем у них на две сотни побольше.
— А как же совесть!?…
— Эй, лекарь, к которому я тебя поведу, это солнечный леннай, участвовавший в самой Войне Богов! Считай, это волшебный дух, сошедший с небес на землю. Я слышал, если прийти к нему пораньше, он даже принимает у себя простых смертных — такая вот у него блажь, — объяснил мне Дейкстр. — Если мы к нему попадем, придется отдать достаточно, а я не хочу, чтобы мне после этого осталось меньше, чем я заслужил, возясь с тобой.
— Леннай? — новое слово резануло слух. — Что это такое?
— Если ты знаешь про Самодива, то должна знать и про расы, разве нет? — Дейкстр удивленно посмотрел на меня, но потом продолжил свой краткий курс Скаханно-ведения. — Хорошо, расскажу про расы. Есть люди, нас очень много, но мы не первые были в этом мире. Не буду рассказывать тебе легенды про то, как на Скаханее вообще появились первые разумные… — покосившись на меня, рыцарь все же добавил, как бы в скобках. — … а их принесли сюда драконы… Но это неважно, я тебя так только запутаю, да и времени на эту придется тратить с сутки. Лучше покороче: после первых разумных было несколько рас, но все они вымерли, и сейчас осталось только пять основных и несколько видов особо разумных божьих детей. Леннайи — одна из этих пяти раз, они произошли от первых разумных и сейчас считаются древнейшими. В чем-то они похожи на людей, но отличий все же больше. У них кожа по оттенкам делится не от коричневого к розовому, а от голубого к прозрачно-белому и от черного к серому, уши острые, а черты лица как будто притянуты к этим ушам. Туловище у них пропорционально длиннее, чем у людей, на руках когти, во рту иногда клыки, — но это только у чистокровных. Полукровки же отличаются от людей только редкой смазливостью, полукровки у леннайев почему-то всегда красивее, чем чистокровные… Естественно, я говорю о женщинах! — поправился Дейкстр. — Ну так еще есть слевиты. Они вторые по рождению, и живут в горах и лесах близ гор, у них маленький рост, крепкое телосложение, склонность к охоте и торговым делам. Потом люди… про них, надеюсь, рассказывать не надо?
— Про них я все еще помню, — киваю.
— Потом ланки. Ланки — почти самая молодая раса, они произошли от людей. Был такой культ около тысячелетия назад, там поклонялись богу-змею. Сейчас этот бог мертв, но раньше он имел огромную силу — у него было много верующих. Так вот, когда верить в него стало более десяти тысяч, этот бог смог исполнить главную просьбу своих подданных — дал им «змеиное превосходство». У молящихся стали рождаться дети с чешуйчатой кожей, ядовитыми клыками и слабым зрением из-за вертикальных зрачков. Так появились ланки. Я знаком с этой расой ближе, чем мне хотелось бы, и точно могу сказать, что от людей они отличаются не только внешностью, но и характером: что бы не говорили эти Вещатели Мира в церквях, а все же ланки другие, и не которых лучше убивать при рождении, как вампиров. Они с младенчества злы и склонны к жестокости, хотя и умны необычайно: сколько живу, ни разу не встретил глупого ланка, хотя видел их более нескольких сотен.
— Люди-змеи? Как же это? Они рептилии, а не млекопитающие… они яйца откладывают?
— Что!? — Дейкстр аж поперхнулся. — Какие яйца!? У них рождаются самые обычные дети… если не считать того, что кожа чешуится. Многие из ланков живут с леннайями и людьми, как с законными супругами, и имеют детей, — в Воюющих Королевствах это вполне обыкновенное явление. Да и везде, где есть ланки, обычно находятся любители странного акцента, другое дело, что до супружества почти никогда не доходит: у змей паршивый характер.
— Так и это все расы? Леннайи, слевиты и ланки? И люди, конечно! А пятая раса? — мне было очень жалко, что рядом не было никакой тетради: было бы полезно все это записать. Но, что-то мне подсказывает, что я и так все запомню: в голове много свободного места и, к тому же, я узнаю новое не о сказочной фантазии, а о реальном мире, по земле которого хожу уже больше суток. Представления о возможном и невозможном меняются с каждым часом, и поверить в существование человекоподобных змей после нападения дракона не так-то сложно.
— Нет, это не все расы. Еще есть сенари — но это отдельная история, — продолжил рыцарь. — Никто не знает, как и почему они появились, но в один год они стали рождаться среди всех рас, а через пятнадцать лет после этого стеклись на тропический материк посреди морей. Этот материк они назвали Охмарага, освоили его и никого туда с тех пор не пускают — только в рабском ошейнике. Эти сенари не похожи ни на одну из рас, они что-то вроде живых тел, сквозь которые прошли стихии. Есть ветер, вода, земля и огонь. Как они выглядят — мало кто знает, но говорят, что сенари огня дышат пламенем, а на коже тех, кто принадлежит земле, растет мох и образуется почва. Что известно точно, так это то, что сенари — самая страшная раса, и, на самом деле, очень хорошо, что они сидят на своей Охмараге. Было несколько войн с ними, и это чуть не закончилось захватом всего нашего материка. Когда против тебя стоит сама природа, огонь, вода, земля и ветер, не остается выбора, кроме как повиноваться. Но, к счастью, сенари не понравилась наша земля, и они убрались восвояси… зато им показалось очень заманчивым использовать людей, как слуг, потому они забрали дань в размере около миллиона рабов, и только после этого оставили материк в покое. С тех пор так и живут, никто на них не нападает, и они почти не вмешиваются в дела внешнего мира. Единственное, они торгуют с Тангейем — моей родиной, но рабов незаконно покупают у многих других стран. Сенари ведь сказочно богаты — у них деньги не из металла, а из драгоценных камней, а еды столько, что они ее продают почти за бесценок, и имеют с этого неплохой доход! Конечно, благодаря своим силам они могут выкачивать из земли вдесятеро больше, чем самые трудолюбивые шахтеры и крестьяне…