На седьмой день, перед тем как идти на работу, Шарлотта помыла голову, сначала золой, потом черным хлебом – ей захотелось прийти в собрание без парика. На всякий случай она сменила маршрут, взяла рикшу до Трафальгарской площади, и до рассвета просидела в развалинах, спрятав в сумку ненавистные серые волосы. Утро выдалось таким светлым, что Шарлотта почти поверила – вот-вот из-за клочьев тумана покажется солнце. Увы, только отсветы окрасили облака розовым. Прихожане собирались поодиночке, первым пришел «отец» в заношенном сером пальто и простых брюках – похоже, черное платье он надевал только в собрании. «Отца» звали Марк, он ласково приветствовал новую прихожанку, задал пару вопросов – откуда она, умеет ли читать, хочет ли больше узнать про Сотера и молиться вместе со всеми? «Это не обязательно, можешь просто смотреть и слушать. Господь сам скажет тебе «пора». Джош явился одним из последних, с компанией крепких парней, державшихся друг друга. Он помахал Шарлотте и подмигнул ей, но поздороваться не подошел. Девушка пожала плечами – ну и Мрак с тобой. Зато здесь тепло, горят свечи, наливают горячий чай, улыбаются друг другу и никаких мертвецов.
Шарлотта отстояла до конца службу, покорно повторяя непонятные слова, падая на колени и подпевая незнакомым песням. Про Марию сегодня не пели, зато попросили прихожан, у кого есть время, задержаться, чтобы собрать подарки для стариков и детей. Бедными были все, но, по словам отца Марка, нескольким семьям приходилось особенно тяжело. Надлежало разделить на двенадцать частей овсяную муку, сушеную рыбу, молотые желуди и сморщенные зимние яблоки, аккуратно разрезать два больших каравая хлеба, пересчитать милостыню и разделить ее тоже. Кто-то принес в собрание узел детской одежды, Шарлотта охотно занялась привычным делом – латала, подшивала карманы и пуговицы. Отец Марк снова похвалил ее за усердие, и старухи, возившиеся с едой, заулыбались: девушки редко бывают в собраниях, им хватает других забот. Джош тоже задержался немного, помогая отцу Марку починить старинную колыбель, он поглядывал на Шарлотту и ловил ее взгляд, но говорить не стал и ушел первым.
Это было обидно, но не слишком – в собрании девушка отдохнула, как не отдыхала многие годы. Она не помнила, когда ей было так спокойно, так уютно и безопасно. И если для того, чтобы сидеть у огня, нужно твердить молитвы Сотеру – разрази Мрак, она будет молиться.
На третье собрание Шарлотта пришлепала под проливным дождем, промокшая и расстроенная – несмотря на все старания, грим поплыл, пришлось спешно заляпывать лицо и руки уличной грязью. Она чувствовала себя неловко – многие люди, приходя в Сен-Мартин, старались принарядиться, даже если и не сверкали рубашками, а она выглядела и пахла несвежим трупом. Поэтому Джош к ней и не подходил – мимолетно пожав ей руку, он устремился к товарищам. Там же был и носатый Дэвид и еще какой-то новый парнишка, рыжий, веснушчатый, смешливый и громогласный – отцу Марку дважды пришлось просить тишины, чтобы продолжить собрание.
– Как вы думаете, о чем поведал Сотер, сказав: если Моисея и пророков не слушают, то, если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят?
– О том, что всех вас, кроме самых закоренелых преступников, ждет воплощение и жизнь вечная! – раздался глухой, пришепетывающий голос от входа. Волна мертвящего холода пронеслась по собранию, пламя свечей ярко вспыхнуло и угасло. Это явились лорды, безжалостные и бесстрашные. А с ними – Шарлотта разглядела и не поверила своим глазам – давешний воришка, подросток с виноватым и жалким лицом. Мертвеца бы дверь не впустила, лордам нужен был ключ. «Урод, мерзавец! Почему я его не убила?!!»
– Оставайтесь на своих местах, мясо! Кто двинется – умрет медленно. – Пронзительный голос лорда словно пригибал к полу. Шарлотта видела голубые огоньки, пляшущие в глазницах повелевающего мертвеца, различала холодное свечение кожи. За ним толпились другие, вооруженные, нетерпеливые.
– Бегите! Бегите, я задержу! – отчаянно крикнул отец Марк и встал на пути лордов, простирая перед собой деревянный крест. – Дэвид, Джош, Патрик!!!
Что-то отвратительно заскрежетало и грохнуло, поднялись клубы пыли. Там, где раньше был шкаф, забитый толстыми книгами, открылся узкий проход. Джош и рыжий Патрик бросились помогать перепуганным людям спускаться. Дэвид и еще один незнакомый парень в белой рубашке, рванулись к отцу Марку, сжимая в руках бутылки.
– Glory be to the Father and to the Son and to the Holy Spirit! – Молитва звенела в воздухе, создавала почти зримую стену. Ярость лордов оказалась бессильной, злоба больше не убивала. Они толпились у входа, как стадо трусливых псов, голубые молнии крушили скамьи, не доставая до прихожан. Лицо отца Марка быстро бледнело, пальцы, сжимающие крест, мелко дрожали, но секунда шла за секундой, а он стоял, торжествуя победу жизни. Неожиданно страх ушел – Шарлотту охватил шальной восторг драки. Она никогда не думала, что лорда можно остановить, и теперь мстительная радость переполняла ее. Хотелось крушить, бить, разрывать на куски! На глаза ей попался старинный тяжелый подсвечник, изукрашенный черненым узором. С воинственным визгом Шарлотта запустила им в противника – и попала. Раздался вопль, мертвец заметался по залу, вырывая из себя куски плоти.
– Беги, дура! – разъяренный Джош схватил Шарлотту за плечо, дернул к проходу. Девушка сбросила его руку, огляделась в поисках новых снарядов и вдруг замерла – ноздри уловили знакомый, ненавистный приторно-сладкий запах.
– Викка! Они зовут Королеву! Спасайтесь!!!
Не медля больше, Шарлотта рванулась к проходу, протиснулась внутрь, покатилась по липкой грязи, вскочила и помчалась со всех ног. За спиной у нее грохнуло, взвыли лорды, донесся смрад горелого мяса. На какой-то момент все перекрыл страшный человеческий крик, но он стих быстро. У Шарлотты подкосились ноги – Джош! Джош погиб, закрывая ее от мертвецов. Но она все равно бежала сквозь душный мрак, не находя в себе силы остановиться – за ней гнались, она слышала частые, чавкающие шаги. Сильные руки схватили ее сзади, она вырывалась, пока окончательно не обессилела.
– Я же говорил – она бешеная! – раздался знакомый голос. – Дэви, бери девчонку, не пожалеешь, она двух парней стоит, а люди нам кровь из носу нужны.
Носатый Дэвид пробурчал что-то неразборчивое и сердитое, Джош отмел его возражения коротким английским словом. Потом осторожно отпустил девушку:
– Шарлотта, ты хочешь, чтобы Лондон освободился от мертвой дряни?
– Больше всего на свете!
– Мы тоже. Я, Дэвид, Патрик, Натаниэль, который погиб сегодня, и многие другие…
– И отец Марк? – догадалась Шарлотта.
– Нет. Он помогает… помогал слабым. А мы сражаемся. Слышала про Тауэр-бридж?
Шарлотта кивнула, вспоминая про взорванный мост, погибшую в волнах Черную Королеву и облаву в гетто.
– Хочешь быть вместе с нами, бороться с властью мертвецов и уничтожать предателей рода человеческого?
Хочет ли она, чтобы воздух очистился? Хочет ли драться – вместе?! Отомстить за все…
– Если я умру, мое тело успеют сжечь?
– Мы не бросаем своих на волю смерти, – твердо сказал Дэвид.
– Тогда да, – твердо сказала Шарлотта. – Я хочу быть вместе с вами.
– Клянешься блюсти заветы Вольного братства, делиться хлебом и мстить за кровь?
– Да.
– Клянешься биться с врагом до последнего?
– Да.
– Теперь ты наша сестра! Иди ко мне, сестренка, – Джош обнял Шарлотту, прижал к перепачканной потной рубашке так сильно, что девушка услыхала удары сердца, и сразу же отпустил. Рыжий Патрик в шутку приподнял ее над землей, а Дэвид обнял только одной рукой – вторая была сильно обожжена.
– Пойдем с нами, сестрица. Скорей, пока лорды не спустили собак.
– Вы живете в гетто?
Дэвид покачал головой.
– В Тауэре. Мы наполнили водой старый ров, и зомбаки туда не суются. У нас есть свой огород и пруд с карпами, свои комнаты и постели, и даже ванная. Ты когда-нибудь видела ванну, малышка?
– Я выросла в Доме Викка, – невозмутимо ответила Шарлотта.
С коротким смешком Дэвид хлопнул по плечу Джоша:
– Ты был прав, она не простая штучка. Поторопитесь, парни… и непарни, тоже поторопитесь!
Сколько часов они шли по извилистым каменным потрохам старого Лондона, Шарлотта не знала. Под конец она так устала, что еле передвигала ноги и чуть не сорвалась с мокрой железной лестницы, ведущей наверх, в решетчатый подвал Тауэра. Джош, Дэвид и Патрик выглядели немногим лучше. Ее отвели в маленькую, неуютную комнату с кроватью, стулом, тумбочкой и узким оконцем. Шарлотта легла и уснула, чувствуя в полудреме, как с нее снимают ботинки и промокший жакет. Разбудил ее аппетитный запах, от которого сразу заурчало в пустом животе. Сияющий, как начищенный медяк, Джош стоял у ее постели с подносом в руках:
– Вот липовый чай, горячий и настоящий, урожая прошлого лета. И омлет из куриных – представляешь себе – яиц и оладьи с яблоками.
– Не представляю, – сонно улыбнулась девушка.
– Что вам угодно, мисс Шарлотта – сначала завтрак или сначала ванну? – Джош так потешно изобразил зомби-дворецкого, что девушка раскашлялась от смеха.
– Ванну, конечно же! Может, у вас и чистая одежда найдется?
– Придумаем что-нибудь, – беззаботно отмахнулся Джош. – Прошу.
Страшная, черная ванная с отбитой эмалью разительно отличалась от бело-розовых купален Дома. Но это была настоящая ванна, полная настоящей горячей воды, и даже кусочек серого мыла заботливо лежал на краю, на полотняной тряпочке. Первым делом Шарлотта вытащила из глаз линзы, осторожно потерла распухшие веки. Потом сняла тусклый мышиный череп, подвесила его на крючок в двери. Потом сорвала с себя одежду и осторожно, чтобы не расплескать ни капли, опустилась в воду. Она терла себя докрасна, сдирая кожу, пропитанную тухлой вонью, распутывала пальцами сальные кудри, скребла шею и грязные пятки. Как жаль, что здесь не было зеркала – Шарлотте страстно захотелось увидеть себя чистой, без грима и мерзких снадобий, разглядеть, красива ли она. Девушка встала во весь рост, отжимая непослушные волосы. Дверь распахнулась – это был Джош с халатом и кувшином.