И стоило им покинуть нас, как остальная часть нашего отряда устроилась здесь же и принялась осматривать раны друга и обрабатывать их снадобьями. Я же, наконец, подошёл к погибшим, которые уже лежали отдельно. Глаза их были закрыты, а в руке у каждого было его оружие. Я опустился на колени и, дотронувшись тремя пальцами до лба каждого из сородичей, прочитал молитву Луны, чтобы она осветила им последний путь и даровала перерождение. Опустив голову, я какое-то время пребывал в тишине, но меня прервал Грэм.
– Князь, мне кажется, я что-то нашёл, посмотрите, – сказал парнишка.
Подошёл к нему, он стоял у очередного изменённого с артефактом, готовым пустить искру и поджечь труп.
Я смотрел на тело, но ничего не видел, по крайней мере, необычного для этих чудовищ, а повидал я их достаточно.
– Что именно тебя насторожило?
– Вот, я увидел этот камень, он был у каждого, но в разных местах. И ещё он настолько мал, что его можно и не рассмотреть на полуразложившихся телах. Присмотритесь, вот здесь.
И действительно, он указал под ключицу, и там слегка поблескивал в лучах солнца крошечный чёрный камушек.
– Князь, я бы и не заметил, если бы не луч солнца, отразившейся от камня. Вот, на остальных они тоже есть. У этого – на спине, у этого – за мочкой уха, вот здесь… и вот здесь.
Воины притихли и с интересом уже слушали нас.
– Князь, что это значит?
– Не знаю, Норин. Но думаю, что нас здесь ждали и планировали убить. Другой причины, по которой изменённые не покинули бы эту разрушенную деревню, нет. Да и запаха не ощущается, а ведь обычно запах гнили сопровождает их. Напрашиваются очень плохие выводы. Полагаю, что с помощью этих камней ими управляли, а вот по поводу того, почему мы не почувствовали их приближения, у меня вариантов нет. Камень один нужно будет взять с собой, только, Грэм, не дотрагивайся до него руками, вылей воду и сложи во флягу. Попробую показать нашему артефактору, может, он сможет объяснить его действие, – я устало потёр пальцами переносицу. – Так, кто сейчас может ещё идти, пойдёмте со мной, я хочу посмотреть, откуда они пришли.
Вышли четверо, уже что-то. Десять оборотней отправились к ведьмам, кто в качестве сопровождения, кто на лечение. Трое погибли, ещё троим требовалось отдышаться.
Что ж, думаю, справимся.
– А как же вы, князь? Вас же тоже нехило ранило, – заметил Гур.
– Ничего серьёзного, регенерация справится, но времени терять нельзя. Возможно, что-то удастся найти.
И мы отправились в сторону, с которой изменённые и пришли.
Однако стоило нам только углубиться в лес, как в следующее мгновение один из моих воинов, который замыкал наш строй, закричал и упал на колени. Мы стразу обнажили мечи, но то, что мы увидели…
Женщина, высокая, вся в длинном сером балахоне. Вместо глаз там была чернильная мгла. Чёрный губы были искривлены в усмешке. Практически всё лицо покрывали тёмные узоры, расползавшиеся, как змеи, от уголков глаз к подбородку. Передо мной была колдунья. Чёрная. Нет сомнения.
В руке она держала длинную палку с чёрным навершием и направляла его на одного из моих воинов. Магия, тёмная и вязкая, била ключом прямо ему в спину, от чего он кричал, потом резко упал на землю, но колдунья уже направляла свой жезл на другого оборотня.
И за доли секунд я понял, что только что увидел в воочию, как появляются изменённые, а ещё… что, кроме нас, больше никто и не мог похвастаться такой сомнительной информацией, потому что никто не уходил прежним из лап колдуньи.
Ещё одной доли мига хватило, чтобы вынуть из сапога родовой кинжал, который был ещё и артефактом, заправленным белым даром. Миг, и клинок попадает прямо в сердце колдуньи. Она перестаёт улыбаться и смотрит на свою грудь. Её глаза в удивлении расширяются, и она падает на колени. Чёрная кровь ручьём течёт по подбородку колдуньи. Ещё миг, и жезл выпадает из её рук, она хрипит, заваливается на бок, и вот уже чёрные провалы глаз закрываются.
Но времени нет, я смотрю на двоих своих ребят и… понимаю, что их уже не спасти.
– Кня-язь… – хрипит мой воин. – …избавь, – но слов и не надо.
Я дотрагиваюсь тремя пальцами до лба. Нет хуже участи для каждого из нас, чем стать тварью, убивающей своих же собратьев.
– Пусть Луна осветит тебе дорогу, – его голова упала рядом с бездыханным телом.
Я снова поворачиваюсь и стискиваю рукоятку. Как же это трудно и тяжело.
Второй лишь открывает глаза и, улыбаясь, кивает. Каждый из моих ребят готов к смерти, ведь такова наша работа. Все знаем, что из похода может вернуться не каждый.
– Пусть Луна осветит тебе дорогу, – говорю снова и обезглавливаю волка. Это самый быстрый способ убить изменённого. Я ещё стою над его телом, пока Норин не подходит. Он кладёт свою ладонь на моё плечо, крепко сжимая.
– Мы все знали, на что идём. Луна дарует им перерождение, а мы постараемся, чтобы следующая их жизнь была спокойной и без скверны, чёрных колдуний и изменённых.
– Даю слово… – тихо сказал я, но меня услышали. Каждый из нас мечтает разобраться с этой гнилью. И теперь мы знаем, как это происходит.
Я подошёл к колдунье и вытянул клинок из её сердца. Камень, в котором клубилась белая магия, стал прозрачным.
Норин посмотрел на кинжал в моих руках и произнёс:
– Князь, а смогли бы мы её убить, не будь у нас его? – он кивком указал на мой родовой клинок.
– Нет, Норин, без клинка с белой магией мы были бы мертвы. Колдуний давно не появлялось, а потому я даже не ожидал её встретить. И повезло, что я не расстаюсь с ним. Нужно по прибытии домой вооружить бойцов таким оружием и наполнить его белой магией.
– Это будет трудно.
– Знаю, но иначе мы можем не выстоять. Думаю, это не единственная колдунья. Боюсь, как бы они не объединились, всё же столько лет мы страдаем от этой напасти, – я кивнул на труп колдуньи. Грэм уже подошёл к ней.
– Поджигай, – только и сказал я.
Наших ребят тоже пришлось сжечь на месте, все же они уже начали изменяться. Самое страшное во всей этой ситуации то, что для поражения скверной существо должно оставаться живым, если же посчастливилось всё-таки умереть от ран, нанесённых изменёнными, то ты так и умирал.
Отдав дань погибшим и прочитав молитву, мы подожгли их, наблюдая, как догорают их тела.
Пришло время возвращаться.
Вернувшись на поляну, я отдал распоряжение о сборе. У нас ещё оставался одни телепортационный камень, невероятно редкая и дорогая штука с рядом ограничений. Создавался один такой камень артефактором на протяжении полугода, из-за того, что это очень кропотливая работа: из нитей пространства нужно сплести коридор, который позволит сократить нам расстояние. Сложная работа. Пусть я и не жалею денег для своих отрядов на это, ведь нет ничего ценнее жизни, но вот таких мастеров-артефакторов, способных правильно настроить телепорт, очень и очень мало, и потому приходилось беречь каждый из этих камней. Не знаешь, когда они закончатся. Телепортироваться мы могли только в одно место, координаты которого задавались единожды и уже не изменялись. Использовать один такой артефакт можно только пять раз. Поэтому в основном они у нас были настроены на крупные города, где мы и получали помощь от белой ведьмы. И ещё один всегда держали для того, чтобы доставить погибших в столицу, где уже и провожали их как подобает.
– Норин, погибших товарищей мы забираем и воздадим им почести дома, по всем традициям, – проговорил я.
И вот уже через пять часов мы, вместе с остальными выжившими и мёртвыми собратьями, вышли перед замком.
Глава 4
После прощания с погибшими я первым делом отправился к столичному артефактору, чтобы показать тот маленький чёрный камушек, который был найден на одном из тел изменённых.
Мастерская представляла из себя большую комнату, по периметру которой стояли столы, заваленные бумагами, канцелярией, различными измерительными приборами и другими вещами. Над столами находились полки с книгами, коих здесь было предостаточно. За одним из таких столов в удобном кожаном кресле и сидел умудрённый сединой лучший артефактор столицы.
– Даррэл, мальчик мой, рад тебя видеть, только вот отдать заказ пока не могу, только через месяц будет готов очередной телепорт, – мастер развернулся в кресле и располагающе улыбнулся мне.
– Я не по этому делу, мастер, – занял я кресло для посетителей, а потом достал флягу, в которую мы за неимением другой тары положили чёрный камень.
– Хм, – в удивлении мастер продолжал смотреть на меня.
– Посмотрите на это, – мастер встал и подал мне небольшой металлический поднос, на который я и вытряхнул нашу находку. И пока артефактор рассматривал камень, я рассказал историю, что предшествовала его обнаружению, не забыв упомянуть о колдовском жезле, накаченном скверной, и отсутствии запаха гнили у изменённых.
Мастер забрал поднос и отнёс к себе на рабочий стол. И только спустя час он выпрямил спину, и тут я уже не выдержал и спросил:
– Что скажете, мастер?
Лучший артефактор столицы снял окуляры с толстыми линзами, потёр переносицу и только после этого посмотрел на меня.
– Ох, не знаю, кто это сделал, но он поистине талантлив. Его бы идеи и таланты да в мирное русло, – покачал головой уже пожилой эльф, возраст которого практически подходил к трёмстам годам.
– Мастер, – протянул я.
– Да, да, Даррэл. Так вот, в этот камень вплетены три руны. Одна – подчинение, которая подавляет волю, вторая это управление, то есть полный контроль над существом. Третья же отвечает за приведение первых двух рун в устойчивое состояние. Очень тонкая работа. Дело в том, что руны не терпят соседства друг с другом, если так можно выразиться. Тем более когда они выполняют разные функции: в нашем случае подчинение и управление. Кроме того, довольно трудно привести их работу к стабилизации. Обычно можно вложить что-то одно, жертвуя другим, но тут поистине гармонично всё уживается. И ещё, что самое интересное, плетение универсально для всех существ, на которых может быть такой камешек закреплён.