А хитрая лиса покрутилась, повертелась около воза и опять спрашивает:
— А что это там, за межою, лежит?
— Колода на лучину, — говорит крестьянин.
Лиса помахала хвостом:
— Если бы это колода была, она на возу бы лежала.
Сказала так и побежала в лес.
Услыхал это медведь и просит крестьянина:
— Положи меня на воз.
Крестьянин положил его на воз.
Опять прибегает лиса.
— Тра-ра-ра! Тра-ра-ра! Эй, человече, не видал ли ты волков-медведей? Охотники едут, о них спрашивают.
— Нет, не видал…
— А что у тебя на возу лежит?
— Колода на лучину.
— Если б это колода была, она бы веревкой была привязана.
Сказала и в лес убежала.
Говорит медведь крестьянину:
— Привяжи меня веревкой.
Взял крестьянин веревку да так прикрутил медведя, что тот и не двинется.
А лиса тут как тут:
— Тра-ра-ра! Тра-ра-ра! Эй, человече, а не видал ли ты волков-медведей? Охотники едут, о них спрашивают.
— Нет, не видал.
— А что это у тебя на возу лежит?
— Колода на лучину.
— Если б это колода была, то в ней бы топор торчал.
Сказала и в лес убежала.
Медведь сильно испугался охотников, просит крестьянина:
— Сделай так, чтоб во мне топор торчал.
— Ладно, — говорит крестьянин.
Взял он топор и всадил его с размаху в медведя. Дернулся медведь раз, другой — и дух из него вон.
А лиса опять тут как тут.
— Ну, дай мне теперь за вола гостинец, — говорит крестьянину.
— Какой?
— Мешок кур.
— Ладно, — говорит крестьянин, — дам я тебе гостинец. Погоди маленько.
Пошел крестьянин домой за курами, а тут и вправду наехали охотники с собаками. Увидели собаки лису — и за ней.
Лиса и от кур отказалась. Еле до своей норы добежала. Вскочила в пору, запыхалась. А собаки стоят, лису караулят, из поры не выпускают.
Надоело лисе в норе сидеть, решила она от собак откупиться.
— Глаза, глаза, — говорит лиса, — а что вы делали, когда я от собак бежала?
— Смотрели, куда тебе бежать.
— А вы, уши?
— Мы слушали, близко ли собаки.
— А вы, ноги?
— Мы поскорее бежали, тебя спасали.
— А ты, хвост, что делал?
— А я все то за пень, то за колоду цеплялся.
— Ну, хвостище-дурачище, так отдам же я тебя собакам!
И она высунула хвост из норы:
— Нате вам, собаки, хвост!
Вцепились собаки в хвост да и лису заодно с ним вытащили.
ЧЕЛОВЕК И КОЗЫ
одной деревне жил когда-то бедный человек. Не было у него, как говорится, ни кола, ни двора. И работы нету, и есть нечего.
Надоело бедняку такое житье; пошел он по миру искать себе лучшей доли.
Шел он, шел и зашел в большой дремучий лес. Долго бродил по лесу, устал, а выбраться из чащи никак не может. Наконец, уже под вечер, заметил он полянку. Большая, широкая поляна, а на ней, как на лугу, трава густая да зеленая. И вся цветами усеяна. И от них такой духовитый запах идет, что ноздри так и щекочет.
Стал человек разглядывать поляну, видит — поблизости хатка стоит. «Ну, — думает, — зайду, может, там накормят меня».
Вошел он в хатку и диву дался: все стены сложены из блинов, печь — из творога, а труба — из масла… Не хатка, а прямо чудо! И нигде хозяев не видно. Окликнул человек — никто не отзывается.
Не долго, однако, удивлялся человек забавной хатке: голод — не тетка! Начал он скорей обдирать стены, мазать маслом блины и уплетать их с творогом за обе щеки… Ест, аж за ушами трещит. Вкусно, что и говорить!
Поободрал он стены, поколупал масляную трубу, съел всю печь, один только подпечек остался.
Вдруг слышит — гул и топот по лесу идет.
Испугался человек. «Будет беда, — думает, — ежели хозяин застанет меня здесь…»
Куда спрятаться? Увидел он недоеденный подпечек и, не долго думая, прыгнул туда.
Тем временем подбежало к хатке стадо коз. Все рогатые, все бородатые. Как увидели они свою хатку, — а была то козья хатка, — все в один голос заблеяли, заменяли:
— А кто в нашей хатке побывал, кто блины с маслом пообдирал?
Бросились искать виноватого. Бегали и туда и сюда — никого не нашли и принялись исправлять хатку. Вмиг напекли блинов, наделали творогу, масло сбили. Трубу маслом замазали, печь творогом залепили, стены блинами залатали. И стала хатка опять целая, как была.
Переночевали козы дома, а на другой день пошли на пастбище. Но одну козу оставили караулить.
Лежит коза в хатке, глазом не моргнет, сторожит.
А человеку есть уже захотелось. Да боится он из подпечка выбраться, чтоб козе-сторожихе на глаза не попасться.
«Нагоню на нее сон, — думает человек, — вот тогда и вылезу».
Начал он на козу сон нагонять. Смотрит на нее сквозь дырку из подпечка и потихоньку приговаривает: «Спи, глазок! Спи, глазок! Спи, глазок!»
Один козий глаз и уснул.
Он опять: «Спи, второй! Спи, второй! Спи, второй!»
И второй уснул.
Выбрался тогда человек в хатку, пообдирал блины со стен, наколупал масла с трубы, творогу с печи — и назад в свой тайник! Сидит там да и ест помаленьку.
Вернулись вечером козы с пастбища, видят — стены хатки ободраны, печь и труба попорчены, а коза-сторожиха спит себе и хоть бы что.
Разозлились козы на сторожиху, начали ее бить и ногами, и рогами.
— Что ж я виновата? — говорит коза-сторожиха. — Я старалась как могла, хорошо караулила, глаз с хатки не спускала. А потом так захотелось мне спать, что глаза сами закрылись, и даже не помню, как уснула.
Кинулись козы искать виноватого. Искали, искали — никого не нашли. Собрались все вместе и стали советоваться, что делать. Много было всяких советов, но всем понравился один: оставить караулить козу-трехглазку. Нашли они такую козу, велели ей караулить хатку получше, а сами чуть свет ушли на пастбище.
А человеку тем временем есть захотелось. Выглянул он из подпечка и увидел козу-сторожиху. «Э, — думает человек, — теперь ты мне не страшна». И начал он на нее сон нагонять: «Спи, глазок! Спи, глазок! Спи, глазок! Спи, второй! Спи, второй! Спи, второй! «
Уснул у козы один глаз, уснул и второй. А того, что у козы было три глаза, человек не знал.
Вылез он спокойно из подпечка и давай обдирать стены!
А тут коза и увидела его своим третьим глазом и как заблеет…
Прибежали козы с пастбища, набросились на человека.
А он спрашивает у них:
— Кто ваш хозяин?
— Нету, — говорят козы, — у нас хозяина.
— Ну, так я останусь у вас за хозяина. Буду вас от волков охранять.
Послушались козы человека и оставили его у себя хозяином.
Хорошо с той поры зажил человек. Стал коз пасти, ухаживать за ними, доить, сыр и масло делать.
Вот и стали люди коз разводить.
ЖЕРНОВКИ
или дед и баба. Ничего у них в хозяйстве не было — только петушок да жерновки.
Волшебные это были жерновки: положит в них дед одно зернышко, крутнет раз, другой — и целая кадушка муки намелется.
Хорошо жили дед с бабой и петушка не обижали.
Прослышал про волшебные жерновки пан. И решил он их украсть. Приехал как-то раз под вечер к деду и просится переночевать.
— На охоте, — говорит, был. Далеко домой ехать, а тут ночь подходит…
— Что ж, ночуй, — говорит дед, — места хватит.
Только дед с бабой уснули, украл пан жерновки и уехал.
Загрустили дед с бабой по жерновкам. Сидят они голодные да плачут. Петушок слушал их, слушал, а потом и говорит:
— Полно вам плакать, я верну жерновки!
— Где уж тебе их вернуть! — говорят дед и баба. — Пан тебя и на порог-то не пустит.
— Ничего, — расхрабрился петушок. — Верну. Хоть сам пропаду, а жерновки верну!
Простился он с дедом и бабой и полетел на панский двор.
Летит он дорогою, летит он широкою, а навстречу ему коршун.
— Куда, петух, летишь? — спрашивает.
— На папский двор.
— Зачем?
— Пан у деда с бабой ночевал и жерновки украл. Я лечу их отбирать.
— Возьми и меня с собой.
— Ладно, полезай ко мне в зоб.
Влез коршун петушку в зоб. Полетел петушок дальше.
Летит он дорогою, летит он широкою, а навстречу ему лиса:
— Куда, петух, летишь?
— На панский двор.
— Зачем?
— Пан у деда с бабой ночевал и жерновки украл. Я лечу отбирать их.
— Возьми и меня с собой.
— Ладно, полезай в зоб.
Влезла лиса петушку в зоб. Полетел петушок дальше.
Летит он дорогою, летит он широкою, а навстречу ему барсук:
— Куда, петух, летишь?
— На панский двор.
— Зачем?
— Пан у деда с бабой ночевал и жерновки украл. Лечу отбирать.
— Возьми и меня с собой.
— Ладно, полезай в зоб.
Влез барсук петушку в зоб. Полетел петушок дальше.
Летит он дорогою, летит он широкою, а навстречу ему волк:
— Куда, петух, летишь?
— На панский двор.
— Зачем?
— Пан у деда с бабой ночевал и жерновки украл. Лечу отбирать.
— Возьми и меня с собой.
— Ладно, полезай в зоб.
Летел, летел петушок и прилетел во двор к пану. А у пана на ту пору гости были, пили, гуляли. Окна и двери настежь пораскрывали. Взлетел петушок на подоконник, захлопал крыльями и запел во весь голос:
— Ку-ка-ре-ку! Хоть бы пан не дожил веку! Он у деда с бабой ночевал и жерновки украл. Я прилетел отобрать. Отдавай, пан, жерновки!
Стыдно стало пану перед гостями, что петушок его вором обзывает. Вот он и говорит:
— Слуги, слуги, схватите этого крикуна, бросьте в курятник: пусть его куры заклюют!
Схватили слуги петушка, бросили в курятник, а сами ушли.
Тут петушок и говорит:
— Коршун, коршун, вылазь из зоба, передуши кур!
Выскочил коршун из зоба, передушил всех кур и в лес улетел. Опять полетел петушок на подоконник:
— Ку-ка-ре-ку! Хоть бы пан не дожил веку! Он у деда с бабой ночевал и жерновки украл…
— Ах, — говорит пан, — так куры его не заклевали? Ладно же! Слуги, слуги, схватите этого крикуна, отнесите в гусятник, пусть его гуси защипают!