— Да я заметил. Думаешь, в наезде на нас "Синего дятла" без Маруськи не обошлось?
— Определенно!
— Она могла по собственной инициативе навести Штопора на добычу? Без вызова?
— Могла! — заверил Кощей-младший. — Но о подробностях можем только гадать. Сам понимаешь, спрашивать себе дороже!
— Не повторяй отцовских ошибок, — криво усмехнулся я. — У вас вообще есть связи с Черной биржей?
Костя пожал плечами:
— В принципе, мы летим параллельно, они заведуют деньгами, мы культурой… Что у нас общего? Какой-то мелкий годовой сбор они отцу платят. И могут обратиться, если им кто-то мешает. Но общих дел мы не ведем, в совете за нами одно место и то почти всегда пустое. Почетное.
— А по нечетным они творят что хотят?
Череп оценил мой мрачный юмор. Черная биржа явилась ниоткуда, как мозоль на ровном месте. Но теперь, уже существуя, довольно сильно всем натирала. Свободный край никак не мог решить, эта частичная монополия ещё вариант свободного бизнеса или пора объединяться и сбрасывать ярмо захватчиков?
— Маруська не боится с ними связываться? — спросил я.
— Боится?! — мой собеседник вытаращил глаза и чуть не захлебнулся чаем. — Если кому-то стоило трижды подумать, прежде чем принимать ее услуги, так это им! Ума не приложу, что она могла попросить в награду за подсказку или оставила налоговую висеть на крючке с открытым долгом. И если так, твоему Жоре стоит посочувствовать. Насколько знаю сестрицу, она везде достанет! И под водой, и под землей! — в тоне Кости скользнула тень фамильной гордости. — Серёга, упираться бесполезно. Чем быстрей влюбишься, тем лучше для тебя.
Я тяжело вздохнул и спросил потенциального родственника, у морской ведьмы хоть ноги или хвост? Костян заверил, что с фигурой у его троюродной кузины всё в порядке. Ножки вполне себе… девичьи. Хотя в семейной жизни это ерунда, тут главное характер.
— Так вы разобрались потом, как действует твоё оборотничество?
— Угу. Не сразу, но сообразили опытным путем.
— Покажешь?
Витёк тревожно всхрапнул.
— Прости, Костя, — осторожно отказал я, — не получится. Это только с женским полом действует. В них главное условие.
Череп не стал любопытствовать о подробностях, и от него вроде не исходило никакой угрозы. Но я забеспокоился.
— Пожалуй, нам пора. Спасибо за ночлег.
Я растолкал спящего вампира, и мы с Кощеем-младшим крепко пожали руки.
— Сказал бы, заходите в любое время, — попрощался Костя, — да ко мне тоже могут налететь с проверкой. Сегодня обошлось и ладно. Если что, записку передайте, я вас найду.
— Надеюсь, не понадобится, — сонно пробормотал Витёк.
Каждый младенец слышит на ночь в сказках, как в крайнем случае связаться с кощеевой семьей, так что инструкций нам не требовалось. Хранительницы о нас, наверно, беспокоятся… напишем им, что всё в порядке. Но больше нам в общаге не гостить. Такие фокусы обходятся без жертв только единожды.
Глава 4
Дождь высох без следа. Но резкий предрассветный холод напоминал о пасмурной ночке. Я хмуро изучал серое море, уговаривая себя, что единственный способ компенсировать бессонную ночь холодное купание.
— Витёк, нырнем?
— Нее. Холодно! — он кутался по уши в своё "пончо".
— Тебе-то хорошо, ты выспался! А я весь день буду вареный, как медуза. Работать не смогу.
— Кто спал? Я дитя ночи! — ВиктОр смачно зевнул. — Я притворялся и всё слушал, чтобы ты лишнего не наболтал. Костя хороший парень, но…
— Да ты храпел, так что коренные клыки дрожали!
— Для конспирации!
Спорить с Витьком насчет его особы бесполезно. Я просто разбежался и прыгнул в воду. Потом еще долго бегал по пляжу, чтобы согреться, спотыкаясь на гальке и чертыхаясь. Когда начнет жарить солнце, одежда моментально высохнет. Пока полезно немножко померзнуть.
Чтобы не заставлять наших гостеприимных бабок-ёжек изводиться от беспокойства, я выбрал плоский белый камень, рискуя затупить нож Марко, нацарапал с одной стороны камня крестик и запустил в море, считая "блинчики". Скоро мое послание упадет в трубу общаги и выскочит на пол комнаты Ильиничны. Она сообразит, что белый камень с плюсом значит, что всё в порядке, а написать нормальное послание мне нечем.
Освежившись утренней зарядкой, мы шли между горами и диким пляжем по дороге в селение. ВиктОр извлек из кармана шорт панамку и очки. Серые краски утра быстро слизывались солнечными языками раскаленного цвета, но пока не горячими. И в этих красках зари на дороге обрисовалась странная фигура.
— Витёк, ущипни меня! Кажется, я всё-таки сплю!
Вампир приподнял темные очки:
— Определенно, я тоже это вижу. Непарнокопытное гнедой масти движется нам навстречу столь понуро, словно его изгнало родное стадо.
— Табун. У них, кажется, табуны.
— Хочешь спросить?
Мы почти поравнялись с незнакомым непарнокопытным.
— Доброе утро! — с фальшивым задором окликнул я.
Он поднял голову:
— Доброе?.. Вы правда так считаете?..
Мой вампир угадал. Томный взгляд карих глаз и философский пессимизм вопроса выдавал полное одиночество.
Возле нас остановился кентавр примерно нашего возраста и общественного положения, в майке-алкоголичке на торсе Аполлона. Смуглый, с вьющимися волосами и длинными ресницами. Он медленно меланхолично загребал копытами дорожную пыль, и меня пронзило неожиданное сочувствие к тому, кто в горести не может сунуть руки в карманы! Оказывается, у двуногих есть огромное преимущество, которое мы, как обычно, не ценим.
— Ты кто? — спросил Витёк.
— Полкан.
— Славянское название кентавра, — удивился я. — Ты что, не грек?
Он безнадежно мотнул головой:
— Я местный. Из Предгорья.
— А чего грустный такой?
— Не выспался. Обычно я ночую в пещерах. Сейчас туристов в горы понаехало… такое устраивают. Всю ночь гудят, спать не дают. Я и ушел. А куда деться?..
— Ты что, совсем один?
— Угу.
— А чем живешь?
— Так, чем придется. Иногда грузчиком работаю. А в основном свободно путешествую. Я вырос среди людей и с детства слышу, что я ленив, рассеян и ни к какой долгой работе не пригоден. Вероятно, они правы. По зрелому размышлению, мне больше всего нравится лежать на солнышке, и чтобы мошки не кусали.
— Наш человек! — одобрил я. — А как с финансами?
— Никак, — Полкан красноречиво похлопал себя по гнедым блестящим бокам, словно читая мои мысли: — Карманов нет.
— Поэтому ты решил, что в курортном поселении тебе делать нечего? — я тоже решил блеснуть телепатией. — Полкаша, а какова твоя грузоподъемность?
— Зависит от расстояния.
Мы с Витьком быстро переглянулись.
— Надо достать тару!
— В "Кабачке".
— Хозяин без залога не даст.
— Даст! Хочет получить должок, даст.
Мы сразу поняли друг друга. И любезно предложили Полкану войти с нами в долю.
Самое прибыльное дело в жаркий день разносить на рынке холодную воду. В горах есть родники и водопады. Это не просто далеко, сколько мы сможем дотащить в руках? Но если у нас будет свой кентавр — другое дело!
— Я знаю, где ближайший водопад, — легко согласился Полкаша. — Часа полтора ходу.
— Вперед! Веди, наш непарнокопытный друг! — воодушевленно воскликнул Витёк.
— Сначала, в "Кабачок", — напомнил я. — Нужны кувшины и бутылки.
— И двойные сумки или хотя бы веревка, — сказал Полкан. — Но лучше сумки. Веревка натирает…
— Вперед!..
*****
Естественно, хозяин нашего любимого трактира, любимого из меркантильных соображений, как место с самым дешевым фирменным ужином, без возражений снабдил нас тарой, сумками и сразу застолбил себе десяток литров свежей горной водицы.
Пока мы шли, на крутой тропинке Полкан неожиданно выяснил, что бродит по безлюдным горам в сопровождении вампира! Это открытие чуть не пошатнуло наш бизнес-план. Кентавр споткнулся и мог грохнуться в пропасть, сметая по пути и нас. Пришлось всячески уговаривать, что Витёк неопасен. Но уговоры в таком деле действуют слабо, а клятва на крови по техническим причинам затруднительна. Чтобы отвлечь нового приятеля, вернее, чтобы добить его по принципу стресс стрессом лечат, я ляпнул, что сам местами оборотень. У каждого свои недостатки!
Полкан действительно отвлекся.
— А как это "местами"? Какой частью?
— Я превращаюсь полностью, но оборотень не совсем.
— Наполовину? По папе или маме?
"По невесте", — едва не буркнул я, но удержался.
— Я не потомственный.
— Укушенный?
— Типа того. Была одна змея.
— Да проклятый он! — вмешался в объяснение Витёк. — Временный оборотень, то есть, не навсегда. По крайней мере, я надеюсь… мы надеемся…
— Понятно…
Некоторое время мы шли молча. И тут Витёк заметил ещё одну странность нашей компании.
— Как ты бесшумно ходишь! — восхитился он. — Я думал… то есть, раньше я близко не имел дела с кентаврами, но думал, раз у вас копыта… Только не обижайся, вероятно, это ассоциация с лошадьми, а вы…
— Не, это только я, — мотнул кудрявой шевелюрой не грек Полкаша. — Нормальные кентавры кованные ходят. А я этих кузнецов с детства боюсь!
— Как я дантистов! — проникнулся симпатией к брату по фобии ВиктОр. — Меня родители раз в месяц, если не чаще, к зубным врачам таскали! Всё беспокоились, почему клыки не растут! А ты того… только не обижайся, вегетарианец?
Наш спутник удивленно пожал плечами:
— Я всеядный. А чем это обидно?
— Просто, я где-то слышал, что все кентавры очень злятся, если их заподозрят в вегетарианстве. Мол, что вы думаете, раз мы наполовину лошади, так только траву должны жевать?!
— Не знаю, — вздохнул Полкан. — Я со своим народом мало общался. Может, оно и так в наших традициях. Только я привык радоваться любой еде. Лишь бы вкусная! А ты? Ешь мясо?
— Редко, — Витёк сглотнул. — Не потому, что не люблю! Только встречается оно мне редко, особенно в последние недели.
— Ага, — непарнокопытный вдумчиво привыкал к нашим странностям. — Я всегда думал, что раз вампир, так ему непременно нужен бифштекс с кровью и всё такое… — рассуждал он.