ого вида, если не сказать сильнее.
– Эй, почтеннейший, – окликнул Роман самым любезным тоном.
Почтеннейший обернулся. Его глаза горели голодным красным огнём на чудовищной физиономии, покрытой струпьями и коростой, бурой, потрескавшейся, сочащейся из трещин чем-то черно-зелёным. Всклокоченные волосы дополняли впечатление. Костюм его состоял из драного ватника, резиновых сапог и штанов из материала, напоминающего брезент. Вся эта кошмарная фигура выражала крайнюю степень удивления.
– На пару слов, – светски пригласил Роман. Удивление сменилось ступором.
– Как, простите, ваше имя-отчество?
– Вася, – хрипло пробормотал кошмар.
– Василий, вас не затруднит прогуляться? Тут, видите ли, в паре кварталов отсюда, свежий труп в подвале…
Упырь торопливо бросил назад в бачок что-то, грохнувшее и посыпавшееся, обтёр руки о штаны и выразил всем видом минутную готовность. Теперь его жуткая рожа выражала нечто вроде признательности и восхищения. Роман улыбнулся.
– Как я понимаю, есть проблемы? – спросил он сочувственно.
– Ещё какие, – готовно откликнулся упырь, подходя. – Третью ночь не жравши.
Роман сделал приглашающий жест и направился со двора. Упырь торопливо зашагал рядом. Роман здраво рассудил, что дорогу надлежит выбирать потемнее, и держался в тени домов, как можно дальше от фонарей. Эта тактика была молчаливо одобрена.
– Вы крыс ловили? – спросил Роман по дороге.
– Иногда и кошки попадаются, – доверчиво поделился упырь. – Иногда и чего поинтереснее найдёшь. Я вот зимой младенца мёртвого нашёл…
– Не охотитесь?
– Куда там… Рожа-то, видите? Болею. Сил нет никаких. Солнце, ептыть…
– Как же это случилось? – Роман прямо-таки излучал сочувствие. Опыта ему было не занимать.
– Да как… наутро после Перехода. Я ещё и не сообразил, чего это со мной сделалось… Занавеску отдёрнул – и мордой в окно. А день, как назло, солнечный попался… Так я неделю встать не мог. Думал – совсем помру. Не, остался, только не оклемаюсь никак.
– Свежей крови надо бы…
– Надо, а где возьмёшь? Охотиться не могу, жить негде, работы нет, ептыть…
– Работы?!
– Хотел устроиться к Эдику в заведение. Деньги, жратва за счёт фирмы – у него, говорят, по моргам лапа и ещё кое-где… Не взял. Сначала, грит, рожу приведи в порядок, ептыть…
Роман нежно улыбнулся. Как говаривали в царской охранке, отбросов нет, есть кадры.
– А я бы вас взял, Василий. С удовольствием. Пойдёте?
Василий квартировал в некоем подсобном помещении, которое называл «теплак». Помещение располагалось во втором этаже высотного дома, где был «перемещённый подвал» с водопроводными трубами, электропроводкой и тому подобными подвальными атрибутами. Интерьер помещения поражал скромным шиком: в нём не было окон, дверь запиралась изнутри на мощный засов, имелась лампочка и выключатель, имелись старый, вероятно, помоечного происхождения, диван, стол, два разнокалиберных хромых стула и неработающий радиоприёмник.
– Восхитительно, – констатировал Роман. – Сюда вполне можно привести даму. Не правда ли?
– Ну её к чёрту! – возмутился хозяин. – Только место занимать будет, да ещё ей и жрать каждую ночь подавай, ептыть…
– Нехорошо, Василий, нехорошо. Даме негде жить. И потом – это же наша дама. Будем вежливы к сотрудникам фирмы.
– Что за фирма-то, Ром?
– Есть мысль, – сказал Роман мечтательно, усаживаясь на диван. – Мы, дорогой Василий, ещё будем ходить в шелках и золотом сорить – и Вечные Князья возжелают водить с нами знакомство, а мы ещё подумаем…
– Ну, насчёт Вечных ты загнул, положим. Они гонорные, аристократы, мать их за ногу – они и с Эдиком не знаются.
– А со мной будут. Ладно, беседы – после. Сперва устроим бедную девочку, которую я перетащил. Упырь в квартире смертных – это опасно. Потом отдельный апартамент купим…
– Рассуждаешь, как миллионер, ептыть…
– А что нам миллионы, когда мы сами – чистое золото! Отдыхай, Василий, дверь запри – я постучу три раза и ещё один после паузы. Про Эдика и беспутную ночную жизнь расскажешь нам обоим.
Роман встал, потянулся и направился к двери. Он чувствовал, что Вася смотрит на него с завистью, именно с той завистью, какой ему всегда хотелось в свой адрес – завистью замученного неудачника к холёному победителю. Начало положено.
Если всё пойдёт по плану – то ли ещё будет!
Следующий день Роман провёл в обществе упырей.
Нельзя сказать, что всё обстояло уж совершенно гладко. Ира при виде Василия взвизгнула и кинулась Роману за спину. Василий обиделся.
– Подумаешь, какая цаца! – фыркнул он уязвлённо. – От самой мертвечиной разит, морда зелёная и зенки ввалились, – а туда же! Сучка!
– Урод! – не осталась Ира в долгу.
– Брэк! – рявкнул Роман. – Милостивые государи и государыни! Ещё один вяк в сторону друг друга – и я ухожу, предоставляя вам разбираться дальше!
Оба упыря моментально умолкли. Перспектива продолжать болтаться Васе не улыбалась, он был относительно сыт впервые за долгое время, а Ира имела перед глазами наглядный пример упыря-одиночки. Роман только усмехнулся.
– Готовы слушать?
Они были готовы. Они уже признали, что Роман – главный и самый умный, без всяких попыток взбунтоваться, нареканий и оговорок.
– Значит так. Спать, мои дорогие, вы будете здесь.
– Чего, на одном диване с этим? – уточнила Ира недовольно.
– Это, леди и джентльмены, как вам будет угодно. Я не собираюсь вмешиваться в вашу частную жизнь. У меня и без того слишком много дел. Итак. Сейчас вы внимательно смотрите на меня и рассказываете о том, что увидели, с банальных человеческих позиций. Я, увы, не отражаюсь в зеркале – и при этом весьма нуждаюсь в информации о своей внешности.
– Кокетка, – съязвила Ира.
– Дура, – отрезал Роман холодно. – Мне предстоит общаться с людьми, я должен знать, какое произвожу впечатление.
– Для упыря вполне себе, – сказал Василий, отступив на шаг. – Сытый такой упырь.
– На вампира тяну?
– Почему бы и нет… – потянула Ира, но Василий перебил:
– Ни фига. На мажористого упыря тянешь, но не больше. Лучше простых, но хуже Эдика. А до Вечного тебе, как до луны, ептыть…
– Понятно, – сказал Роман задумчиво. – Значит, тяну на вампира только для тех, кто никогда вампиров не видел… А поскольку общаться собираюсь именно с такими… сойдёт. Думаю – сойдёт.
Упыри покивали. Для смертного без опыта Перехода любое странное существо сойдёт за Хозяина Ночей. А если у существа длинные клыки, глаза светятся красным и при этом оно пьёт кровь – то это без сомнения вампир. Сколько книжек, фильмов и страшных историй подтверждают эту терминологическую путаницу – не сосчитать.
Напугать – без проблем. Только вот к испуганному не подступишься. В смысле кормёжки это скорее неудобство, чем достоинство.
– Это, мои дорогие, смотря с какой стороны подойти. Я, детки, ни за кем охотиться и не собираюсь. Я собираюсь сделать так, чтобы добыча сама приходила. И сама вскрывала вену и наполняла кровью изящный бокал. И настаивала, чтобы я откушал. А я ещё поломаюсь.
Василий только присвистнул. Зато Ира фыркнула и выпалила:
– Тебе лечиться надо от мании величия!
– Знаете, что вас губит? – саркастически изрёк Роман. – Слабость воображения.
Василия Роман расспрашивал до утра. Кое-что даже записал в свой блокнот.
Перечитывал в своей комнате, днём, когда не спалось. Поправлял записи. Делал выводы. Размышлял.
«Упыри в основном возникают из людей, убитых упырями в полнолуние. Не все убитые переходят в Инобытие. Только потенциальная добыча. Грешники?
Среди упырей встречаются самоубийцы. Самоубийца, по-видимому, становится упырём, если покончил с собой с досады или от злости. Самая мерзкая категория.
УПЫРИ НЕ ВЕЧНЫ! Они существуют долго, но деградируют и ветшают. Старые упыри – омерзительные существа, напоминающие движущиеся трупы на последних стадиях разложения. Только некоторые из них долго сохраняют приличный вид, что служит объектом всеобщей зависти (выяснить!).
Упыря тяжело уничтожить. Сложнее, чем вампира. Упыри могут ходить днём в пасмурную погоду, солнечные лучи для них болезненны, но не смертельны, на чеснок им наплевать. Серебро наносит серьёзные раны, но всё-таки не убивает. Василий утверждает, что упыря можно убить, только вогнав в сердце осиновый кол или отрубив голову. Возможно. Но упыри сами собой кончаются, иссякают и исчезают спустя определённое время – для каждого своё.
УПЫРИ НЕ ПЕРЕНОСЯТ ОБЩЕСТВА СЕБЕ ПОДОБНЫХ, НО ЖИВУТ СТАЯМИ! Иногда, по словам Василия, упыри мужского и женского пола изображают семью и живут вместе – но это только конспирация и декор. Сексуальное влечение у упырей отсутствует, дружеских чувств они испытывать не способны, благодарность совершенно нереальна – ИХ МОЖНО ПРИВЯЗАТЬ К СЕБЕ ТОЛЬКО ПОДАЧКАМИ. Судя по имеющимся данным, за пищу упырь будет пресмыкаться и унижаться, а за перспективы большого количества пищи – станет добровольным рабом. Только на верность рассчитывать не приходится.
Упырь лебезит только перед тем, кто его кормит. И до тех пор, пока этот кто-то его кормит».
Тебе всё ясно? Так действуй по обстановке.
В штаб-квартире Василия Роман появился весьма ранним вечером. Из-под его потрёпанной куртки виднелась белая рубашка, отутюженная и благоухающая «Тайдом». Ещё от Романа пахло дезодорантом, гелем для волос и мятной жевательной резинкой.
Он держал в руках большую хозяйственную сумку, в которой что-то возилось.
Заспанные, помятые, зеленовато-серые спросонья упыри уставились на него с агрессивным недоумением.
– Ты чего это вырядился, ептыть? – хмуро спросил Василий.
– У меня важная встреча, – сказал Роман. – Всё должно быть comme il fait.
– Это как?
– Как полагается. Это ужин, – Роман открыл сумку и вытряхнул оттуда пёстрых кругленьких птичек. – Вам. Приятного аппетита.
– Ой, кто это? – Ира протянула руку, но Василий шлёпнул по ней.