— Только попробуй. Я из тебя рагу сделаю. И тапочки.
Беспечно разжав хватку, зельевар уронил животное, и Питер прямо в полёте обратился обратно, приложившись локтем о деревянную кроватную ножку. Зашипев, он остался сидеть, потирая пострадавшую конечность. Снейп одним движением призвал стул, уселся перед своим пленником и принялся задавать вопросы:
— Кто ты и как здесь оказался? Это не оборотное зелье, таким меня не проведёшь.
— Ну, да, я не он, — пришлось признаться, недовольно хмурясь и отводя глаза. — Похоже, вашему Питеру пришла крышка от "Круциатуса", сердце не выдержало. Но теперь я в его шкуре. Поэтому предпочёл бы… чтобы меня продолжали называть его именем. Мне проблемы не нужны.
— То есть, вы пытаетесь убедить меня, что "дружище" Петтигрю приказал долго жить, а на его месте неизвестно каким образом очутились вы. Кстати, как вас зовут?
— Николай. — Не хватало ещё раскрывать настырному зельевару вообще все карты. И так у него в руках слишком много власти.
— И вы предполагаете, что я в это поверю? — Саркастически приподнял бровь Снейп.
— Мороз и солнце, день чудесный, ещё ты дремлешь, друг прелестный, пора, красавица, проснись, — пробубнил в ответ Питер по-русски и поинтересовался: — Ваш приятель тоже читал Пушкина в оригинале?
— Я всё равно не понял ни слова, — равнодушно пожал плечами профессор. — Надо спрашивать у Долохова, а вы, как я понимаю, не захотите встречаться с Антонином.
Питер недовольно поморщился. Он бы прекрасно обошелся без знакомства с ещё одним Пожирателем, по смутным впечатлениям, весьма лютым.
— Кстати, если вы не Питер, откуда знания? Я вам не представлялся, вы сами назвали меня "Сев". И дорогу нашли без проблем.
— Огрызки памяти, слишком мало, чтобы ориентироваться, но достаточно, чтобы не сразу проколоться.
— А что ещё за мыслишки про "волдемортову гадость"?
Причин скрывать это не находилось, и Питер приподнял серебряную руку:
— Мне надо избавиться от этого. Она опасная, я откуда-то знаю, что она может меня прикончить, если я вздумаю предать босса.
— Как мило, страховка на случай, если верность Питера ослабнет.
Стараясь не кривиться, Питер продолжал угрюмо сверлить взглядом руку. У него-то никакой "верности" и в помине не было. Главное, не дать руке это понять, иначе жизнь оборвётся уже сейчас.
— Похоже, вы надеялись на моё содействие в этом деле, — с фальшивым участием посетовал зельевар. — Но увы, лорд дал руку — и только он может её снять.
— Дерьмо, — с чувством сообщил ему в ответ Питер.
— Может, мне проще прикончить вас здесь и сейчас, — скучающе предложил зельевар. — Лорду я что-нибудь навру, и это будет проще, чем с вами возиться. Питера я не любил, да и вы особой приязни не вызываете.
— Я могу быть полезным! — Тут же вызвался Пит, распрямляясь. — Со мной вы явно сможете найти больше общего, чем с оригиналом!
Он готов был пообещать всё, что угодно, чтобы протянуть подольше. А там, может, получится и сбежать. И двойной шпион в качестве возможного союзника — не такой уж плохой вариант. Жаль только, кончина его будет такой неприятной…
Раздался громкий хлопок. Инстинктивно Питер поднял глаза и внезапно оказался пойман в плен чужих зрачков, замечая, как губы зельевара шепчут "Легилименс" и не имея силы отвести взгляд. К несчастью, первой, самой близкой мыслью была та, где Снейп в фильме умирает, бормоча романтические глупости про глаза… Зельевар, поймав образ, заметно разъярился и уже без церемоний ворвался в сознание Питера, принявшись там хозяйничать и вытряхивать малейшие воспоминания о мире "Гарри Поттера". Сопротивляться его вторжению не получалось, он оказался слишком силён, а ещё твёрдо намеревался добыть информацию, которую так жаждал.
Из носа Питера потекла струйка крови, стекая по подбородку и капая на воротник, но зельевар отпустил его не скоро, только переворошив вволю память и не оставив нетронутым, казалось бы, ни единого личного воспоминания.
— Вот как… Николай, — язвительно процедил Снейп, вытирая пот со лба. Длительное ментальное воздействие отразилось и на его состоянии, но в голосе хватало яда, а движения оставались уверенными. — Или, вернее, Анна Николаевна… Какие интересные воспоминания. Книжка… фильм… фанфики… С таким багажом в голове мне действительно лучше убить вас здесь, пока точно так же вы не выложите всё Темному лорду.
— Сейчас я Питер. И я не шутил. Я действительно хочу помочь, чтобы выжить самому. Если сомневаетесь, сдайте меня Дамблдору. Эти знания в голове могут быть полезны и ему.
— Альбусу я вас сдавать не буду, — тихо, еле слышно и очень зло прошелестел зельевар. — Он мне лгал, ничего не говорил о крестражах. Я узнал об этом от вас…
— Но можно же не убивать, профессор? Есть же всякие артефакты, защищающие память?
— Это, как у вас называется, "фанон". Иначе зачем тренировать навыки окклюменции, если можно воспользоваться артефактом?
— Потому что артефакт можно снять, — пожал плечами Питер. — Окклюменция очевидно надёжнее…
— А вы не такая… не такой тупой… — Поправился зельевар, пристально рассматривая сидящего перед собой человека, который рукавом стёр кровь с лица, но оставил на коже широкие темные разводы. Питер Петтигрю был его врагом, он ненавидел этого предателя за смерть Лили, за возрождение Волдеморта, за то, что теперь приходилось терпеть рядом это одутловатое, некрасивое лицо, вызывающее омерзение. И внешне Петтигрю почти не изменился — те же черты, те же редеющие волосы. Только вот осанка немного изменилась, да глаза мятежно поблескивали. Вообще не иметь на руках ни единого козыря — и подумывать о побеге. Для этого нужно было иметь изрядное нахальство. Более того, единственным своим козырем этот "новый Питер" считал его, Снейпа!
— Так давайте поступим по-другому! Вы научите меня сливать воспоминания в пробирки и заберёте всё лишнее, что есть о будущем. Сами соберите, если мне не доверяете! Хотите, внедрите мысль, что я на самом деле Питер! Вы со своей ментальной магией и не на такое способны!
— А с женскими повадками что я буду делать, "Николай"? — Ехидно поинтересовался Снейп. — Я начал подозревать что-то при одном взгляде на походку — вы семените и качаете кормой, как… не важно… И если один раз это можно было списать на последствия пыток, то в следующий раз лорд обязательно заинтересуется странным поведением Питера. И полезет в голову. А там — сплошные заплатки.
Снейп встал, торопливо прошелся по комнате, разгоняя мантией ветер. Питер поёжился.
— В принципе, идея с тем, чтобы забрать воспоминания, не лишена разумности. Но на это место придется сплетать новые. А с этим столько хлопот… Наверное, стоит на самом деле вас прикончить…
В едином порыве Питер кинулся вперед, обнимая зельеварские колени:
— Молю! Я не хочу умирать снова! Проявите милосердие!
— Вам же прекрасно известно, что "милосердие" это не про меня, — кривя губы и стараясь вырваться из судорожного захвата, ответил Снейп, но опустил палочку, уже не пытаясь прикончить собеседника.
— Именно поэтому и прошу, что знаю! В вас чести и совести больше, чем в ком бы то ни было, — ради того, чтобы выжить, Питер готов был идти на откровенную грубую лесть.
— Да ладно! А "Ужасом подземелий" меня прозвали за красивые глаза?! — Шипел Снейп, которому никак не удавалось стряхнуть с себя цепкого и отчаянного противника.
— Но вы же их правда учите, вбиваете знания в голову намертво, вы хороший учитель, — пыхтел Питер, стараясь не отпускать брыкающегося зельевара. — Не ваша проблема, что они голову отключают и сарказма не понимают…
— А ваша форма? Если лорд решит вас куда-то отправить шпионить, а тут — байбак. Сурки по Лондону не бегают!
— Скажу, что разожрался! — Завопил Питер, и зельевар чуть не упал, напрочь сражённый этой кривой идиотской логикой.
С трудом добравшись до стула, Снейп сел, но бдительный Петтигрю так и не отпускал его ног, заглядывая в глаза с преувеличенной преданностью.
— Хорошо, я не буду пока вас убивать, — процедил зельевар. — Но и вы не смейте никуда уходить и не совершайте глупостей! Я получил сегодня слишком много… информации. И теперь должен обдумать её… в тишине. Идите спать, ваша комната крайняя, дверь я опечатаю. И палочку заберу. У вас в голове достаточно воспоминаний о заклинаниях, чтобы устроить беспорядок. Ещё одна забота на мою голову… — Ворчливо пробормотал он, забирая у Питера палочку.
— Ничего, сэр, мы с вами со всем разберемся, и крестражи добудем. Я буду вашим доктором Ватсоном, инспектором Лестрейдом или Гастингсом.
— Вы же в курсе, что они умом не блестали?
— На фоне более умных, — нет. А если смотреть в отрыве от Холмса или Пуаро, они вполне сообразительны, — возразил Питер, поднимаясь с пола. — Я правда очень хочу жить, профессор. А без вас мне этого не светит.
Снейп недовольно отмахнулся, считая разговор оконченным, а Петтигрю скользнул в последнюю неисследованную спальню — свою собственную. Похоже, раньше здесь жил Тобиас. Или же Снейп-подросток. Слишком эта комнатка была непритязательной. Если о комнате Эйлин заботились, то эту откровенно забросили, и своему "гостю" зельевар намеренно выделил самую убогую из спален. Благо, бельё на кровати было свежим, а то, что окно не открывается — так оконные рассохшиеся рамы пропускали достаточно сквозняка, Питер мог не беспокоиться о духоте.
Ему пришлось ещё дважды прохаживаться по коридору, совершая вечерний моцион, и зельевар каждый раз следил за Питером взглядом коршуна, будто в любой момент тот мог выпрыгнуть в окно и кинуться наутёк.
— Спокойной ночи, сэр, — вежливо закричал Питер, укладываясь. — Можете меня запирать!
Ответа не последовало, но замок щёлкнул, отсекая все пути к отступлению. Хотя, если глянуть с другой стороны, это Питер теперь находился в безопасности, под защитой крепкого замка, отгородившись от опасностей внешнего мира.
Теперь он мог немного расслабиться и его настиг откат. Все эмоции, которые раньше приходилось сдерживать, рухнули вниз, как тонны воды в штормовой волне. Пришлось закусить ткань зубами, чтобы не завыть от страха и отчаяния. Главное, чтобы не заметил сосед за стенкой. Питер прекрасно отдавал себе отчёт, что этот сосед был для него сейчас главной угрозой — информацию он получил и вполне мог решить избавиться от неудобного свидетеля ночью. Оставалось полагаться только на порядочность зельевара и его слово.