Тепляшин. Совпадение. Я тоже люблю плавать. За флажок... Я хороший пловец. Вы не беспокойтесь.
Корниенко. Вы тоже собираетесь в Крым?..
Тепляшин. Собираюсь...
Корниенко. Куда?
Тепляшин. В Мисхор, Алушту...
Корниенко. Когда?
Тепляшин. Когда будет совсем тепло.
Корниенко. Боитесь холода?
Тепляшин. В окопах намерзся, стараюсь избегать.
Корниенко. Хотелось бы знать, почему выбрали такой маршрут?
Тепляшин. Не догадываетесь?
Корниенко. Темный человек.
Тепляшин. Валентина Алексеевна, мне давно хотелось сказать... Почему вы меня сторонитесь?
Корниенко. А мне казалось — вы меня не замечаете...
Тепляшин(взволнованно) . Да что вы! (Оглядываясь.) Нам обязательно кто-нибудь помешает!
Корниенко. Вероятно, доктор.
Тепляшин. У Максима в субботу день рождения. Прошу обязательно быть.
Корниенко. Пожелает ли Максим?
Тепляшин. Пожелает.
Корниенко. Вы уверены?
Тепляшин. Уверен. (Торопливо.) Мы можем вместе поехать в Крым?
Корниенко. Это будет странная поездка. Рассудите, генерал.
Тепляшин. Не называйте меня генералом.
Корниенко. Но вы ж еще не маршал.
Тепляшин. Нам обязательно кто-нибудь помешает!
Корниенко(улыбаясь) . Не сомневаюсь.
Тепляшин, Вы не хотите ответить?
Корниенко. Но вы мне тоже еще ничего не сказали.
Барбарисов(входя) . Не помешал?
Корниенко(смеясь) . Нет-нет!
Барбарисов. Генерал молчит.
Тепляшин. Иди к черту!
Барбарисов. Значит, я появился вовремя.
Тепляшин. По-моему, у Наташи температура?
Барбарисов. Мерили. Нормальная.
Тепляшин. Температура, может, и нормальная, но вот врачи...
Барбарисов. Не продолжай. Острота на уровне младшего лейтенанта.
Корниенко. Ну-ну!.. Желаю успеха. (Уходит смеясь.)
Барбарисов. Нечестно.
Тепляшин. Знаешь, Михаил, шуткам тоже бывает предел!
Барбарисов. Что ты говоришь? Я не был информирован об этом.
Тепляшин. Тебе не понять.
Барбарисов. Почему?
Тепляшин. Ты обветшалый холостяк.
Барбарисов. Вот я и хотел бы исправить это положение.
Тепляшин. Поздно. В зеркало посмотри.
Барбарисов. Из военной истории известно: генерал, потерявший спокойствие, не раз проигрывал сражение.
Тепляшин. Играй лучше в преферанс.
Барбарисов. Можем продолжить.
Входит Ковалев.
Павел, внесено предложение — продолжить.
Ковалев. Партнера же нет.
Барбарисов(Тепляшину) . Партнера нет.
Ковалев. Что тут у вас происходит?
Барбарисов. У тебя шпаги нет? Или пистолета?
Ковалев. Шпаг нет. А вот пистолета... К сожалению, свой сдал.
Барбарисов(Тепляшину) . Придется пользоваться твоими. Надеюсь, у тебя имеется?
Тепляшин. Для нас с тобой пистолетов хватит.
Барбарисов. Прекрасно! Секундантов подберем через отдел кадров.
Входят Ирина, Кирилл и Максим. Максим в форме слушателя Военно-воздушной академии. Ирина возбуждена. Едва кивнув головой, она уходит. Максим и Кирилл остаются в комнате.
Ковалев(рассерженно) . Ирина! (Максиму.) Что с ней?
Максим(неохотно) . Да поспорили мы...
Барбарисов. И крупные разногласия?
Максим. Она нервная. Мы разошлись во взглядах с Кириллом... А она заступилась за него...
Кирилл. Это нечестно, Максим! Мы как-нибудь сами разберемся.
Максим. Да я тоже так думаю.
Тепляшин(Кириллу) . Он обидел вас?
Максим. Что ты, папа! Кирилл выступил на диспуте. Тема там была «Отцы и дети»...
Барбарисов. Опять старику Тургеневу достается.
Максим. Да что вы! Тургенева и не вспоминали. О наших днях говорили.
Ковалев(с интересом) . Что же говорили о наших днях?
Максим. Много глупостей...
Кирилл(Максиму) . Для тебя все, что не по уставу, все глупости!
Максим. Ты меня уставом не кори. Уставы тоже умные люди сочиняют... и постарше нас с тобой.
Кирилл. Вот взял бы и выступил... со своей уставной точкой зрения.
Максим(Кириллу) . Я же не учусь у вас. Пригласили — и за то спасибо.
Ковалев(Максиму) . А что же все-таки сказал Кирилл?
Входит Ирина.
Максим. Не хочется повторять. Пусть сам скажет, насколько он идейно незрелый.
Ирина(Максиму) . Зато ты вполне зрелый!
Появляются Ковалева и Корниенко.
Ковалев(строго) . Ирина, Максим у нас в гостях!
Ирина. Извиняюсь. Но Кирилл тоже у нас в гостях.
Кирилл. Не обращай внимания, Ира. Я не обижаюсь.
Максим. Я за отцом зашел. Он просил...
Тепляшин. Да, нам пора...
Ковалева. По-моему, мы собирались вместе ужинать.
Максим. Не могу, мне к экзаменам готовиться.
Тепляшин. Дашенька, поужинаем в субботу у нас. (Со значением.) И чтобы все были. Все! Правда, Максим? И вы, Кирилл.
Кирилл. Спасибо.
Максим(подходя к Ирине) . Не сердись.
Ирина молчит.
Не сердись, Ира...
Тепляшин. Идем, Максим. (Ко всем.) Итак, в субботу.
Барбарисов(Тепляшину) , Вот и мы сразимся с тобой... на пистолетах. (Корниенко.) Не могу отпускать генерала. Очень коварный человек.
Тепляшины и Барбарисов уходят.
Кирилл(Ковалеву) . Извините, я не предполагал, что окажусь в центре внимания.
Ирина. Идем ко мне, Кирилл.
Кирилл. Да нет уж... Мне тоже пора.
Ковалев. Чем вы недовольны в жизни, молодой человек?
Ирина. Папа!
Кирилл. Кто вам сказал, что я недоволен? Я доволен жизнью. Если чем и недоволен, то уставами, ну, и еще там кое-чем...
Ковалева(мягко) . Паша, может, не стоит сейчас устраивать дискуссию...
Ирина. Нет, почему же?!
Ковалев. Уставы, молодой человек, воспитывают людей.
Кирилл. А вы уверены, Павел Степанович, что вам лично они помогали в жизни?
Ковалев. Мне лично очень помогали.
Кирилл. Что ж, это заслуживает размышления... Извините, но я тоже после дискуссии. Некоторая возбужденность еще не выветрилась... (Ирине.) Ты меня проводишь?
Ирина. Провожу.
Кирилл. До свиданья.
Кирилл и Ирина уходят.
Корниенко. Кажется, этот юноша — фруктик?
Ковалев, Вот они! Вот они, современные ниспровергатели! (Ковалевой.) Это же, ты понимаешь... Он же... он же с Ириной ходит. Такой прекрасный парень Максим... И вот!
Возвращается Ирина.
Ирина. Пожалуйста, не распределяйте свои симпатии и антипатии самостоятельно. Предоставьте это мне!
Ковалев. Что все-таки наболтал твой Кирилл?
Ковалева. Паша, дай ей успокоиться!
Ирина. Излишне. Я спокойна. Я даже слишком спокойна.
Ковалев(жене) . Дай ей холодной воды.
Ирина. Почему человек в свободной дискуссии не может высказать своих взглядов?
Корниенко. Насколько я понимаю, он высказал?
Ирина. Тетя Валя, вы же не в курсе наших дел!
Корниенко. Ты так думаешь?
Ирина. Да, я так думаю!
Ковалева. Ирина, перемени тон.
Корниенко. Погоди, Даша. Мы, Ирина, для того чтобы ты училась и могла свободно высказывать свои взгляды, дошли до Бранденбургских ворот и до Эльбы.
Ирина. Никто этого не отрицает.
Ковалев(настойчиво, Ирине) . Я прошу сказать, о чем говорил твой друг?
Ирина. Ты слышал.
Ковалев. И это все?
Ирина. Еще... Есть еще... Говорил, что отцы обманывали нас...
Ковалева. Что?.. Что? Какие отцы?
Ковалев. Не мешай. Пусть говорит. Что еще?
Ирина. Что у нас подавляется личность. Что народ наш некультурен, жесток.
Корниенко. Эх вы, личности! Сопляки!
Ирина. Солдатский способ разговора.
Корниенко. Да, солдатский! Мы, теряя товарищей, завоевали вам право жить и... выступать в дискуссиях.
Ирина. Можно это так часто и не повторять!
Ковалева. Ирина!
Корниенко. Жестокие?! Да, мы были жестокими в боях с врагами. В тех боях твой брат сложил свою голову.
Ирина. У Кирилла тоже погиб старший брат.
Корниенко(очень взволнованно) . Жестокие? Послушай о нашей жестокости. После штурма Зееловских высот мы спали в немецком доме. Все — солдаты, командиры, раненые и здоровые. Спали, не похоронив еще мертвых. На полу. А на кровати — две немки. Старуха и дочь. Я проснулась, старуха трясла меня; «Фрейлейн, фрейлейн...» Я увидела — у молодой начались роды. Я приняла ребенка. Перевязала пуповину. Обмыла. Положила с матерью. Солдаты спали. Утром на цыпочках, не гремя оружием, солдаты вышли из дома. Мать, родившая сына, спала. Немка. Жестокость!
Ирина(растерявшись) . Тетя, я не хотела обидеть. Но, вы думаете, мне легко слышать, когда моего отца называют обломком культа личности?!
Ковалева(потрясена) . Что? Кто называет?!
Ковалев. Ирина, Ирина! Что ты говоришь такое. Тоже Кирилл?
Ирина. Нет, папа, нет! Другой мальчик.