. Если б я мог разрешить сомнения!
Голль(Шабанову) . Тронут вашей добротой. Весьма тронут. (Ковалеву.) До свиданья, Павел Степанович. До свиданья. Но мы еще увидимся. Мы очень скоро увидимся. (Уходит.)
Шабанов(смотря на фотографию) . Он или не он? (Разрывает конверт. Сличает.) Маленькая. Ошибиться можно.
Ковалев(горячо) . А если и правда — сын? Что ж, ты ему говорить будешь? Пусть лучше живет не зная.
Шабанов(страстно) . Спина моя хочет знать! Спина. Не был ты, Павел, в моей шкуре. Не знаешь, когда человек человека сапогами по лицу да по ребрам бьет.
Входят Наталка и Корниенко.
Когда бьют тебя кулаком в кожаной перчатке, чтобы кровью твоей свою фашистскую длань не запачкать!
Наталка(испуганно) . Боря, что ты?
Шабанов. Когда идешь, а вокруг дома чужие... И люди чужие. На тебя как на собаку смотрят. А тебе все огни свои видятся. Березы весной... Глаза материнские... Не знаешь ты, Павел, не был по ту сторону. А мы хлебнули — до сих пор во рту солоно...
Наталка(тревожно) . Что ты, Боренька? Что с тобой?
Шабанов(смотря на фотографии) . Фридриха Голлера помнишь?
Наталка. О-о!
Шабанов. Забыть невозможно. (Корниенко.) Фонаря у вас волшебного нет?
Корниенко. Был где-то у Ирины неисправный.
Шабанов. Исправим. Понадобится фонарик. (Быстро уходит, за ним — Наталка и Корниенко.)
Входит Ирина. Увидев задумавшегося отца, старается незаметно проскользнуть в свою комнату.
Ковалев. Ирина!
Ирина(останавливаясь) . Да, отец.
Ковалев. Задержись.
Ирина. Слушаю, папа.
Ковалев. Я бы хотел знать, какие у тебя отношения с Кириллом?
Ирина. Ты считаешь удобным задавать мне такие вопросы?
Ковалев. Если б не считал — не задавал!
Ирина. Никаких отношений!
Ковалев. Это правда?
Ирина. Не переспрашивай меня.
Ковалев. Ты его любишь?
Ирина. А разве запрещается?
Ковалев. Ты моя дочь!
Ирина. А ты мой отец!
Ковалев. Поэтому я имею право беспокоиться о твоей жизни.
Ирина. Она в опасности?
Ковалев. Да.
Ирина. Я этого не замечаю.
Ковалев. Но мы с матерью замечаем! Как можно связывать свою судьбу с таким человеком, как Кирилл?!
Ирина. Отец...
Ковалев. Я не хочу, чтобы он бывал у нас в доме! Не хочу видеть его!
Ирина. А я хочу!
Ковалев. Я запрещаю тебе!
Ирина. Вы с матерью говорите: «У нас упрямые характеры». Но я ваша дочь!
Ковалев. Что ты хочешь этим сказать?!
Ирина. Я бы многое сказала. Но скажу одно. Не думайте, пожалуйста, что мы глупее вас. Вы что же, хотите, чтобы мы во всем вас повторяли?
Ковалев. В чем повторяли?
Ирина. Во всем. В том числе и в ошибках. Или у вас их не было?
Ковалев. Но при чем здесь Кирилл?
Ирина. Ты его не знаешь!
Ковалев. Достаточно того, что я слышал от него.
Ирина. Это оболочка. Если б ты мог с ним поговорить побольше, узнал бы с другой стороны.
Ковалев. Будет время — поговорю.
Ирина. Ты его и видеть не хочешь!
Ковалев. Ну, зто так...
Ирина. Я его приведу к тебе.
Ковалев. Мы для вас устарели. Не надо.
Ирина(настойчиво) . Надо. Надо! Не отгораживайся от жизни, папа!
Ковалев(возмущенно) . Ну, знаешь!
Ирина. Все знаю! Прощения мне не будет, но тем не менее я приведу его к тебе! Приведу!
Ковалев. Хорошо! Приводи! Но смотри, ему не поздоровится!
Ирина. Не угрожай! Я не боюсь ничего на свете!
Ковалев. Ишь ты какая храбрая!
Ирина. Когда ему быть у тебя?
Ковалев(яростно) . Сегодня, завтра, послезавтра! В любую минуту!
Ирина. Вот-вот! Этого я только и хочу! Я приведу его! Слышишь? (Убегает.)
Ковалев растерянно стоит посреди комнаты. Достает сигарету, пытаясь закурить, ломает спички.
Действие третье
Прошел еще один день. Предвечерье. Ковалев ходит по комнате. Останавливается возле письменного стола. Листает рукопись, вчитывается в нее, кладет на стол, снова вчитывается, делает пометки. Поднимается, сосредоточенно шагает по комнате. Корниенко стоит у окна, смотрит на улицу.
Корниенко. Успокойся, Павел. Могут же быть дела у человека?
Ковалев(смотря на часы, строго) . Сказал — в шесть, а уже восьмой.
Корниенко. Аккуратностью вы все славитесь.
Ковалев. Мог бы позвонить.
Корниенко. А если в таком месте, что позвонить невозможно?
Ковалев. Нет таких мест.
Корниенко. Тебе виднее.
Ковалев. Как меняются люди!
Корниенко. Нельзя распускать себя!
Ковалев. Точку поставил. Понимаешь, точку? Не могу сидеть дома. Пойду похожу.
Корниенко. А вдруг приедет?
Ковалев. Если я ему еще нужен, обождет. (Прячет рукопись в стол, закрывает ящик на ключ.)
Корниенко. Все на ключик прячешь?
Ковалев. Так прочнее. (Взглянув на часы.) Все правильно, все правильно, Валя! Скоро вернусь. (Уходит.)
Корниенко остается в комнате. Телефонный звонок.
Корниенко(снимая трубку) . Я, Сергей Васильевич... Одна. Совсем одна... Ушел гулять... Что такой голос грустный? Лично так лично... Весь день писал. Сказал, точку поставил... Да как вам сказать? Его не поймешь — какой он... Никуда не собираюсь. (Вешает трубку.)
Звонок. Корниенко идет открывать. Возвращается с Барбарисовым.
Барбарисов(оглядывая комнату) . В каком укрытии генерал?
Корниенко. Его здесь нет.
Барбарисов. Странно. Сказал, к семи будет.
Корниенко. Перешел на зимнее расписание, опаздывает.
Барбарисов. А я торопился. К сожалению, на пути следования автобуса цветочных киосков не оказалось.
Корниенко. В вашем возрасте в такси лучше ездить.
Барбарисов. Это почему же?
Корниенко. Спокойней...
Барбарисов. Раньше вы никогда не напоминали мне о возрасте.
Корниенко. Не замечала.
Барбарисов. Вы становитесь жестокой. Вам требуется отдых.
Корниенко. Требуется.
Барбарисов. Есть две путевки в Крым. Мы могли бы прекрасно отдохнуть.
Корниенко. Мне все об этом говорят.
Барбарисов. Кто все?
Корниенко. Ваши товарищи.
Барбарисов. У меня их не так много.
Корниенко. Некоторые...
Барбарисов. От меня ждут подтверждения — две путевки в резерве. (Подходя к телефону.) Могу звонить?
Корниенко. Заказывайте одну.
Барбарисов. Валентина Алексеевна, из лучших побуждений.
Корниенко. Поздно.
Барбарисов. Отдыхать никогда не поздно.
Корниенко. О путевках позаботился Сергей Васильевич.
Барбарисов. Для вас?
Корниенко. Для нас.
Барбарисов. Удар в спину. Товарищ называется!
Корниенко. Надеюсь, вы по-товарищески его предупредили, что собираетесь приглашать меня в Крым?
Барбарисов. Нет, конечно! Но это совсем другой вопрос!
Корниенко. Вероятно, он думал так же.
Барбарисов. И вы, не задумываясь, приняли его предложение?
Корниенко. Предложения он мне еще не делал.
Барбарисов. А если это сделаю я?
Корниенко. Не стоит.
Барбарисов. Почему?
Корниенко. Не хочу обижать вас отказом.
Барбарисов. Не обижайте.
Корниенко. Поэтому и не стоит. Заказывайте путевку, отправимся втроем в Мисхор.
Барбарисов. Ах, вы даже определили место?! Ну, тихоход! Никогда не думал, что военные такие прыткие! Несмотря на неприятности, заниматься устройством личных дел?!
Корниенко. Какие у Сергея Васильевича неприятности?
Барбарисов, Если он вас не посвящал — не имею права.
Корниенко. Я серьезно спрашиваю.
Барбарисов. Не правомочен.
Корниенко. Я бы хотела, чтоб вы поняли: его неприятности для меня не безразличны.
Барбарисов. Спрашивайте его сами.
Корниенко. Я перестану вас считать другом.
Барбарисов. Что поделать? Слово.
Корниенко. Какие неприятности? В академии?
Барбарисов. Не выпытывайте, ничего не скажу!
Корниенко. С Максимом?
Барбарисов. Валя, напрасный труд!
Корниенко. Если он что скрывает от меня... Тогда... Тогда — все! Больше того — я скажу: вы причина всему!
Барбарисов. Повторяю: не правомочен!
Корниенко. Вы мстите мне? Не по-мужски, не по-дружески!
Барбарисов. Хорошо же! Но вы ничего не знаете. Даете слово?
Корниенко. Честное слово!
Барбарисов. У него пропал пистолет.
Корниенко(ошарашена) . Какой пистолет?
Барбарисов. Дарственный. В тот вечер, когда мы были у него в гостях. Не можем найти. Все перерыли.
Корниенко. Но кто мог взять?
Барбарисов. В этом весь вопрос. Весь вопрос!
Звонок.
Корниенко(уходя) . Но кто же, кто же посмел? (Возвращается с Родичевым.)
Родичев. Мне, как всегда, нет прощения.
Корниенко. Он очень ждал вас. (Знакомя с Барбарисовым.)