зненного опыта.
Или вот ещё пример. Бывает, какой-нибудь юноша читал, слышал о любви; ему нравится любовь, он хочет полюбить кого-нибудь, даже полуосознанно пытается влюбиться и, наконец, внушает себе, что влюбился. Но когда, если так случится, он влюбится по-настоящему, тогда поймёт разницу между чувством, пронизывающим и пленяющим всю душу человека, и представлением о чувстве.
Когда Бог откроет наше сердце для истинной любви, тогда поймём, что хотя раньше мы слышали и читали о ней, но любви совсем не знали.
С ревностью любит Бог
Давая нам спасительную заповедь о любви, Бог неслучайно сказал всем сердцем твоим (Лк. 10, 27 и ещё целых 8 мест в Библии), потому что Он хочет нашего неразделённого сердца. В Евангелии Царство Небесное сравнивается с сокровищем, скрытым в поле, и с драгоценной жемчужиной (см. Мф. 13, 44-46); человеку для приобретения их пришлось продать всё, что он имел. Не случайно сказано: «всё», и апостол Иаков прямо пишет: До ревности любит дух, живущий в нас (Иак. 4, 5). А в предыдущем стихе он обличает: Прелюбодеи и прелюбодейцы! Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога ? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4, 4).
Почему апостол Иаков называет нас прелюбодеями? Потому что мы изменяем своему Небесному Жениху, предаваясь самым разным вожделениям. Бог же любит нас истинно, а значит, с ревностью. Он отдаёт нам всего Себя во Христе, но и от нас ожидает полной самоотдачи. (Кстати сказать, полная самоотдача Богу отнюдь не мешает христианину исполнять свои гражданские и семейные обязанности.) Он не удовлетворяется тем, что мы отдаём Ему какой-то кусочек своей жизни, а большую часть жизни отдаём земле и суете. Если мы что-то и отдаём Богу, то обычно для своего спокойствия (тоже для земли), а вовсе не желая войти в общение с Ним и быть в Царстве Небесном.
Поэтому, даже если представить, что мы получили бы от Бога дар любви к Нему, мы не перестали бы Ему изменять. Но Бог на это никогда не согласится. Хотя Он нас и любит, и желает нам вечного блаженства, но по кротости и целомудрию Своему Бог попустит нам навеки остаться с нашей любовью к суетным вещам, которая проявится в вечности как огнь геенский. Так что к принятию дара Божественной любви нужно сначала подготовиться — постараться исполнением заповедей Господних очистить свою душу от страстей.
Неверная душа
Далеко не безобидны все те простые привязанности, которыми мы опутаны. И то нужно, и это нужно, и это не грешно, и тем я никого не обидел... Вышла девушка замуж, идёт с молодым супругом по улице. То одному встречному подмигнёт, то к другому невзначай прижмётся. А что она такого сделала? Да ничего. Просто она неверная жена.
Как бы ни были привычны и благовидны наши страсти, лучше будем честно называть их греховными страстями, а не простительными слабостями, мол, все мы человеки. Будем со страстями бороться — тогда Бог нам поможет и нас простит, и признает своими, хоть и немощными, но всё же верными чадами.
Мы по-разному ждём встречи с Господом
Всем нам — рано или поздно, во временной жизни или уже в вечности — предстоит встретиться с Богом лицом к лицу, но по-разному мы ждём этой встречи, как, бывает, по-разному ждут жёны своих на время удалившихся мужей.
Одна так тоскует по мужу, что ничто её не может утешить, она и пищу-то принимает, только чтобы дожить до встречи с ним. Вот образ совершенной любви к Богу. Но эта любовь — дар Божий, мы не можем и даже не должны пытаться искусственно в себе её возбудить.
Но есть другая жена. Она не так тоскует без мужа, как первая, однако и не осуждает её, не завидует ей, а, укоряя себя за недостаток любви, старается подражать истинно любящей подруге и тоже, хотя и не естественно, а с усилием, воздерживается от утешений, надеясь получить их с лихвой, когда вернётся супруг. Надежды этой доброй жены оправдаются, и её встреча с мужем будет радостной. Таков подвижник, не достигший совершенства, но стремящийся к нему.
Есть и третья жена, не имеющая к мужу горячей любви и не жалеющая об этом. Она живёт в своё удовольствие, избегая явных беззаконий. Ей всё равно, вернётся он или нет. И есть ещё женщина, которая не хочет и боится встречи с мужем, потому что когда он придёт, то прекратит её блудные и злые дела да ещё и накажет за них. Эти неистинные жёны лишаются семейной радости. Теплохладность и беззаконие не наследуют Небесного Царства.
Сначала Бог, потом — ближний
Любовь к Богу порождает любовь к ближнему подобно тому, как юноша, любя девушку, сердечно располагается и к её близким и, когда не видит её, рад видеть их, потому что они ему о ней напоминают. А когда возлюбленная рядом, душа его поглощена только ею.
Похожее состояние находим у великих святых, которые, любя ближних, убегали от них ради любви к Богу.
«Люби меня, как Бога»
Но обе заповеди — о любви к Богу и о любви к ближнему — зачастую искажаются в нашем сознании до противоположности. Ведь нам дана заповедь: возлюби Господа Бога
Твоего всем сердцем своим и ближнего, как самого себя. А мы, наоборот, требуем от ближнего: возлюби меня, как самого себя, и даже — как Бога.
Не по хорошу мил, а по милу хорош
Мы нередко путаем наши человеческие привязанности с любовью к ближним по второй заповеди. Заповедь о любви к ближним исполняет человек, сердце которого исполнено любовью к Богу, и этой любовью он любит всех одинаково, подобно Христу, Который пострадал даже до смерти за весь род человеческий. Поэтому, если говорить о любви по заповеди Божьей, кто кого-то не любит, тот и никого не любит. Так что не будем обольщаться относительно наших привязанностей.
Плотская любовь (к жене, детям, родине и тому подобному) разделяет людей на своих и чужих. Своих мы любим, нам с ними легко и хорошо, даже когда они нас в чём- то стесняют и доставляют нам какие-то неприятности. А с чужими нам и с хорошими тяжело.
Вот типичный пример разделения на своих и чужих. У женщины сын и зять оба пьют и бьют своих жён, но она не хочет, чтобы добрая невестка бросила её злого сына, а только хочет, чтобы он бросил пить и исправился. А дочь она же уговаривает развестись с мужем. Здесь мы видим не любовь к ближним по заповеди Божией, а привязанность к родственникам по плоти. Привязанность к своим: детям, супругам, родителям, друзьям — доброе чувство; только не нужно путать его с духовной любовью.
«Для меня мир распят, и я для мира» (Гал. 6, 14)
Как в личных отношениях, так и в отношении к своему народу. Если я горжусь своим народом, то должен и каяться в его грехах. А если говорю: «Это грехи не мои», то, значит, и народ не мой, и слава его не моя.
Вспомним призвание Богом праотца Аврама стать родоначальником избранного народа: И сказал Господь Авраму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего и иди в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в бла,гословение (Быт. 12, 1-2). Так говорит Господь и всякому человеку: «Оставь твой род, ибо, каков бы он ни был, это род Адама, ветхого человека. Оставь его и будь от рода Христова».
Когда преподобному Серафиму Саровскому явилась Матерь Божия с апостолами Петром и Иоанном и сказала: «Этот нашего рода», ему просто не пришло в голову, что нет, мол, я не вашего рода, я русский, а вы — евреи. И Матерь Божия, и апостолы, и Серафим Саровский — все они родные во Христе. Если у нас не хватает великодушия, чтобы видеть в каждом человеке брата или сестру, то хотя бы не будем чуждаться людей за то, что они нам не близки по плоти.
Отвергнуть всякое земное родство и привязанность, как это делали отшельники, о которых мы читаем в древних патериках, и исповедовать словом и делом, что «я рода Христова и другого рода не знаю», значит распять себе мир (по слову апостола). Но тогда необходимо и себя распять миру (по его же слову), то есть не ждать и не искать от мира (в том числе от родственников и соплеменников) поддержки и утешения. Нам далеко до такой духовной меры, мы нуждаемся в помощи людей и в их душевном тепле, поэтому и ближним не откажем в этом. Будем бороться со своей самостью, и тогда со временем нам откроется путь к исполнению заповеди Божией о любви.
Блаженные радость и печаль
Одна и та же духовная любовь может порождать различные переживания. Преподобный Серафим Саровский любил Бога и был с Ним в непрестанном утешительном общении. Старец Силуан Афонский тоже любил Бога, но переживал разлуку с Ним, богооставленность и потому писал: «Скучает душа моя о Господе, и слёзно ищу Его». А когда нет ни радости от общения, ни постоянной печали от разлуки, это не любовь всем сердцем, и всею душою, и всею мыслью, как требует первая заповедь.
Станьте как дети
Размышляя о любви, вспомним слова Спасителя: Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном (Мф. 18, 2-4). Почему такая льгота для детей? А давайте вглядимся. Чем ребёнок заслуживает материнскую любовь? Ничем. Он матери доставляет только хлопоты. А что он думает в распашонке и ползунках о своих заслугах перед матерью или о своём сыновнем долге? Ничего не думает. Зато он тянет к маме ручки и радостно улыбается, и она радуется и обнимает его. Вот, кто так умалится, тот и исполнит заповедь о любви.
Но человек не может и не должен просто возвратиться в младенчество, и мы не должны оставаться неразумными и неопытными, как дети, а должны в борьбе со страстями, получив помощь и свободу от Бога, прийти в состояние младенческой любви и простоты. Путь к Богу — это становление: мы должны не оставаться, как дети, а стать, как дети.
Так что же делать?
Что же тут можно сделать? А не нужно ничего нарочитого делать, придумывать. Не нужно пытаться внушить себе: «Я люблю Бога, я люблю Бога, я люблю Бога...» Не нужно, и даже грешно, пытаться возбудить в себе любовь, изобразить свою (отсутствующую) любовь. Это было бы лицемерием, о котором Господь сказал: