Получается, что теоретически мне это тоже может быть когда-нибудь доступно. Но надо будет учиться самому множеством проб и ошибок. А чтобы сотворить ниндзюцу, требующее две-три мудры, придётся буквально сплясать боевой кошачий танец с выгибонами.
Что касается нинкенов, то есть псов-ниндзя, которые тоже не умеют шевелить пальцами, за них жесты-печати делает хозяин. И всё работает на связи хозяин-зверь. Зверь высвобождает чакру, которая откликается на чакру хозяина, и они колдуют вместе. Мол, сам по себе нинкен без хозяина разве что покусать может и вручную навалять, и из-за чакры сильнее простой собаки.
Я пока решил не заморачиваться сильно и на первое время впитать в себя основы и почувствовать, наконец, эту хитрую субстанцию — чакру. Быть сильнее простой кошки тоже, знаете, приятно. А то иногда неуютно себя чувствуешь таким маленьким и беззащитным, когда любой человек может тебя схватить за шкварник, или стукнуть, или сделать ещё что-нибудь нехорошее. Люди злы, это и ежу понятно. А я, несмотря на то, что личность неприкосновенная — всё-таки кот семьи даймё, но это-то и напрягает чуток. Кот — животинкой бессловесной считается. Если кто-то ему на хвост наступит, пнёт или траванёт, чтобы насолить хозяевам, никто ж не узнает. Люди — они на пакости горазды, особенно если считают, что останутся безнаказанными.
На эти не очень позитивные мысли меня также навела и мадам Шиджими. Я хозяйку с другой стороны узнал. Когда женщина над тобой сюсюкает и постоянно тискает, сложно представить её в какой-то другой ипостаси. Но, блин, она оказалась «железной леди» и «серым кардиналом» этой страны! Все местные считают Шиджими пустоголовой, сам, по правде говоря, такое думал. Но как только хозяйка узнала, что я всё понимаю и убедилась в этом, у нас с ней был разговор. Ну как разговор, она говорила, я слушал и изредка кивал, показывая своё внимание. Честно, чуть челюстью не сбрякал об пол!
Как оказалось, именно меня семья даймё выбрала не зря. Точнее, выбрала Шиджими. До этого у меня был предшественник, причём такой же, как я — потомок кошек-ниндзя, которого тоже предоставил клан Учиха. Он был очень умным и беспалевно притворялся обычным котом, подслушивая про всякие заговоры, и в Коноху его отправляли, и другие военные городки, чтобы побродить там и узнать об отношениях к правительству. Типа такой домашний любимец-шпион. С кошачьего переводил отец Сано. А говорить с животными, это, как оказалось, вообще редкое умение, которым обладает один ниндзя из пары тысяч. Даже в клане собачников Инузука, несмотря на то, что тот довольно многочисленный, такой дар пробуждается далеко не у всех. Поэтому владение нинкенами или другими животными, которые тебя слушаются, считается невероятно крутым.
Сано Шиджими запретила распространяться о том, что он меня понимает в буквальном смысле и владеет таким даром. И, как оказалось, держала парня возле себя, причём тому не разрешали учиться с детства не просто так. Нельзя было раскрывать и показывать многочисленным шпионам, которыми изобилует двор даймё, что простой служка умеет пользоваться чакрой и вообще может стать ниндзя. На него у Шиджими были свои планы.
Там вообще получилась крутая комбинация!
Сано «за заслуги передо мной», произвели в личные пажи жены даймё. И Шиджими распорядилась, чтобы парень взял пару уроков самообороны и ловкости, мол, меня с деревьев снимать, да и себя, и хозяйку в случае чего защитить. Так Сано направили к Кобо. А я вроде как «увязался» за своим нянем сам. Я ж кот, что с меня взять!
В общем, о том, что я не простой кот, а такой весь из себя волшебный, знают лишь четыре человека — Минорухи, Шиджими, Сано и Кобо-сенсей.
Кстати, о последнем. До меня долго доходило, что «Кобо» — это какое-то прозвище, а не имя. И в разговорах остальных ниндзя-стражников почему-то никогда не звучала его фамилия — Учиха. Но это же было более, чем очевидно! Поэтому меня стали терзать смутные сомнения. Вчера я спросил у Сано про шаринган, и тот сказал, что никогда не видел этого додзюцу вживую, только слышал, что есть такой у великого клана Учиха. Вот это был нежданчик!
Учитель сверкает красными глазищами, а Сано в ус не дует. Я спросил своего няня, какой же в таком случае цвет глаз у Кобо на уроках, и тот ответил, что чёрный!
Тогда до меня дошло, что это типа секрет, и Кобо-сенсей, прячущий, как Гюльчатай, личико, не так прост. Возможно, что он использует гендзюцу, скрывая свою принадлежность к клану красноглазых основателей Конохи. Но тогда странно, что его шаринганы вижу я. Или у меня такая способность, или его гендзюцу рассчитано только на людей, а не на животных.
В общем, сегодня я решил это выяснить, но пока не придумал, как, чтобы не впутывать в это няня, которому сенсей дурит голову, как и всем остальным.
— Вставай, Сано! — попрыгал я на пузе парня. — Хватит дрыхнуть! Солнце встало! Есть давай!
Шиджими мне сказала принимать в пищу только то, что даёт Сано или она, и ничего не брать у чужих. А то мало ли. Я, в общем-то, и так бы побрезговал. Мой нянь и руки моет перед тем, как мне еды дать, и в чистую посуду всё складывает. И о моих вкусовых пристрастиях знает.
— Всё, всё, встаю, Тора-чан! — пробубнил, позёвывая, парень.
— Ты тоже получше поешь, — оторвавшись от миски, сказал я своему няню, который стоял, вяло моргая, словно ночью не спал, а непонятно чем занимался. — Кобо-сенсей нас ждёт через час.
— Чего это он мяучит? — хмыкнула одна из служанок, завтракающая на кухне, — Не додал ему мясо что ли, Сано-кун?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Наверное, порезал не очень тонко. Тора-чан тот ещё привереда.
— Ясно. Тогда порежь ему помельче.
— Не могу. У него не забрать теперь еду. Может поцарапать. Ещё и урчит он страшно, прямо как настоящий тигр, — ответил Сано.
По настоянию хозяйки, мне создавали репутацию взбалмошного, злопамятного и довольно агрессивного животного, которого не следует трогать. Впрочем, случаи с Дайшики и с другими людьми, которые сомневались в моём уме и сообразительности, это лишь подтверждали.
Я себе после того памятного дня три месяца назад, как проучил Оленя, неделю голову ломал, что же делать с учёбой на ниндзю, чуть из шкуры не выпрыгивал, а всё оказалось на диво просто. И меня изначально брали в расчёт при хитрой политической игре. Вот только если до своего «осознания» я был просто маленькой пушистой пешкой, то теперь меня произвели в ферзи.
И мне уже не терпится сделать свой первый ход.
Глава 6. Тора начинает обучение
— И кто тут самый крутой кот на свете? Нья-ха-ха! Учись, пока я жив, Сано! — меня распирало от гордости.
Три месяца тренировок, и я это почувствовал! Чакра! Оу-е, о, да!
Вы когда-нибудь видели кота, исполняющего «лунную походку»? Нет?! Много пропустили. Я — крут, как мои пушистые «фаберже»!
— Чего это с Тора-чаном? — поинтересовался Кобо-сенсей.
— Он ощутил в себе чакру, — пояснил Сано с квадратными глазами наблюдающий за моим победным танцем.
— Хм. Тогда понятно.
Да что там «понятно»? Я пыжился три месяца! Три! Без выходных! Это девяносто дней целых! И нифига не происходило! Я, конечно, не позволял себе раскисать, русские не сдаются! Медитации, сосредоточения, дыхательная гимнастика. Которые, вообще-то, на людей рассчитаны, а не на животных! И вот в животе стало тепло, и я ощутил струящуюся по той самой «кейракукей» силу.
Чакра! Родимая! Ты есть! Ты существуешь! Ня!
— В последний раз видел подобное, когда Абура-сану дали вытяжку корня валерианы, — пробормотал Сано, упомянув моего предшественника на поприще домашних любимцев-шпионов.
Эх, да что эти шиноби недоделанные понимают в колбасных обрезках и искренней кошачьей радости!
Я успокоился и запрыгнул обратно на многоуровневую макивару — свой «насест». Одна из досок тренажёра располагалась на линии груди наставника и, скорее всего, служила для отработки ударов коленом. Но я с первого дня её облюбовал, чтобы мне было удобнее всё видеть и внимать. А ещё об обмотку из пеньковой верёвки весьма удобно точить когти.
— Если ты почувствовал чакру, Тора-чан, то теперь тебе следует учиться осознанно циркулировать её по телу. Направлять в заданные конечности, — вернул тренировку в рабочее русло Кобо-сенсей. — Попробуй.
И я попробовал. И попробовал. И снова. И опять. И вновь.
Ох, я даже язык высунул от усердия. Сказал бы, что вспотел, да вот кошки нифига не потеют.
Попытки куда-то отправить почувствованное нечто канули втуне. Само тепло энергии ощущаю, а вот как его переместить? Лапами подвигать — запросто, хвостом — почти любую загогулину показать, в пределах разумного, конечно, уши — как пропеллеры могут крутиться, усами пошевелить получается, или шерсть вздыбить, но чакру?
Затык. Причём — конкретный.
— Чакра — это соединение духовной и физической энергии, — понял мою заминку учитель. Впрочем, его пояснение нисколько не помогло.
С другой стороны, тут не только я туплю, вон, у Сано все три месяца нашего обучения такая же проблема. Чакру-то он почувствовал самостоятельно, но управлять ей пока не сподобился. На занятиях в основном всякие силовые делает: отжимается, приседает, растягивается. А после всего вышеперечисленного — снова дышит и медитирует.
Пока у меня самого не получалось чего-то толковое почувствовать, я не особо на своего няня обращал внимание, чем он там занят. Разве что мой вопрос учителю перевести. За три месяца Кобо-сан научился понимать мои жесты и интонации. Да и, думаю, со своими скрытными шаринганами скоро начнёт меня читать по губам, так сказать. Тут же главное словарный запас иметь, а память у представителей клана Учиха априори должна быть очень вместительной, если они всё запоминают и чуть ли не бессознательно анализируют разные жесты. Помнится, Саске по движению карандаша с помощью своих глазок списал на экзаменах. Меня это весьма впечатлило. Если он будет понимать меня сам, то и поговорить будет можно без свидетелей, мне очень хочется знать, почему Кобо скрывает то, что он — Учиха.