ас. Речь идет о жизни Девочки Императрицы.
— Я это сделаю! — крикнула малышка лет пяти-шести.
Она убежала, а через несколько секунд пронеслась между палаток на своем неосёдланном коне.
— Наконец-то! — пробормотал Цейрон. И тут же рухнул на землю без чувств.
Когда он пришел в себя, то поначалу не понял, где находится, потому что вокруг было темно. Лишь приглядевшись, он обнаружил, что лежит в просторной палатке на мягкой звериной шкуре. Казалось, опустилась ночь — сквозь неплотно задернутый полог проникал мерцающий свет костра.
— Священный гвоздь копытный! — забормотал он, пытаясь подняться. — Как долго я уже тут лежу?
В палатку заглянула чья-то голова и тут же исчезла, а потом кто-то сказал:
— Да, кажется, проснулся.
Полог откинули, и внутрь вошел мальчик лет десяти. На нём были длинные штаны и башмаки из мягкой буйволиной кожи. По пояс он был обнажен, и лишь с плеч до самой земли спадал пурпурный плащ, как видно, сотканный из шерсти буйвола. Его длинные иссиня-черные волосы были собраны на затылке и стянуты кожаным ремешком. На оливковой коже лба и щек белой краской был нарисован простой орнамент. Темные глаза его сверкали гневом, но лицо было непроницаемо.
— Что тебе надо от меня, чужестранец? — спросил он. — Почему ты оказался в моей палатке? И почему ты отнял у меня охоту? Если бы я убил сегодня большого буйвола — а стрела уже лежала на тетиве моего лука, когда ты меня позвал, — то назавтра я был бы уже Охотником. Теперь я должен ждать целый год. Почему?
Старый Кентавр смотрел на него в недоумении.
— Не хочешь ли ты сказать, что ты и есть Атрейо?
— Да, чужестранец.
— А нет ли здесь другого, взрослого опытного охотника, которого зовут этим именем?
— Нет, только меня зовут Атрейо.
Старый Цейрон снова опустился на шкуру и тяжело выдохнул:
— Ребенок! Маленький мальчик! Воистину, трудно понять решения Девочки Императрицы.
Атрейо молчал и ждал, не шевелясь.
— Прости меня, Атрейо, — сказал Цейрон, с трудом овладев собою. — Я не хотел тебя обидеть, просто для меня это неожиданно. Честно говоря, я вне себя! Я просто не знаю, что и думать! Я всерьез задаю себе вопрос: действительно ли знала Девочка Императрица, что делает, когда избрала такого ребенка, как ты? Это же сущее безумие! Но если это её сознательная воля, то… то…
Он с силой тряхнул головой.
— Нет! Нет! Если бы я знал, к кому она меня посылает, я бы просто отказался передать тебе её поручение. Я бы точно отказался!
— Какое поручение? — спросил Атрейо.
— Это просто чудовищно! — вскричал Цейрон, не в силах больше скрывать свои чувства. — Выполнить её поручение было бы невозможным делом для самого великого и опытного героя, ну а для тебя… Ведь она посылает тебя на Поиск в неизвестность, за тем, чего никто не знает. Никто не сможет тебе помочь, никто не сможет тебе посоветовать, никому не дано предвидеть, с чем ты встретишься. И всё же ты должен решить прямо сейчас, не сходя с места, принимаешь ли ты это поручение или нет. Нельзя терять ни мгновения. Я скакал десять дней и десять ночей, почти без передышки, чтобы тебя найти. Но теперь, теперь я, кажется, предпочел бы вовсе не дойти сюда. Я очень стар, силы мои на исходе. Дай мне глоток воды, пожалуйста!
Атрейо принес кувшин свежей ключевой воды. Кентавр стал пить большими глотками, потом отер бороду и сказал немного спокойнее:
— Ах, спасибо, как хорошо! Мне уже лучше. Послушай, Атрейо, ты не обязан принимать это поручение. Девочка Императрица предлагает его тебе. Она не приказывает. Я ей всё объясню, и она найдет другого. Она может просто не знать, что ты — маленький мальчик. Она тебя с кем-то спутала, это единственное объяснение.
— В чём же состоит это поручение? — спросил Атрейо.
— Найти лекарство для Девочки Императрицы, — ответил старый Кентавр, — и спасти Фантазию.
— Разве она больна? — удивился Атрейо.
Цейрон стал рассказывать ему, что случилось с Девочкой Императрицей и что сообщали посланцы со всех концов Фантазии. Атрейо всё задавал вопросы, и Кентавр отвечал на них как мог. Это был долгий ночной разговор. И чем больше Атрейо представлял размер бедствия, обрушившегося на Фантазию, тем яснее на его поначалу столь замкнутом лице проступало выражение растерянности.
— Обо всём этом, — наконец пробормотал он побледневшими губами, — я и не подозревал.
Цейрон серьезно и озабоченно посмотрел на мальчика из-под кустистых белых бровей.
— Теперь ты знаешь, как обстоят дела, и, вероятно, поймешь, почему я потерял самообладание, увидев тебя. И всё же Девочка Императрица назвала твоё имя.
«Иди и найди Атрейо!» — сказала она мне. — «Я возлагаю все мои надежды на него», — сказала она. — «Спроси его, пойдет ли он на Великий Поиск ради меня и Фантазии», — сказала она.
Я не знаю, почему её выбор пал на тебя. Может быть, только такой маленький мальчик, как ты, может решить эту немыслимую задачу. Но я ничего не знаю и не могу тебе ничего посоветовать.
Атрейо сидел, низко опустив голову, и молчал. Он понимал, что тут предстоит испытание гораздо, гораздо более серьезное, чем его охота. Даже самому великому охотнику и лучшему следопыту оно едва ли было под силу, а уж для него это было слишком тяжело.
— Ну, — тихо спросил старый Кентавр. — Ты согласен?
Атрейо поднял голову и посмотрел на него.
— Я согласен, — сказал он твердо.
Цейрон медленно кивнул, снял с себя золотой Амулет на цепочке и надел его на шею Атрейо.
— АУРИН даст тебе большую власть, — сказал он торжественно, — но ты не должен ею пользоваться. Ведь и Девочка Императрица никогда не пользуется своей властью. АУРИН защитит и поведет тебя, но ты не должен ни во что вмешиваться, что бы ни увидел, так как твоё личное мнение с этой минуты ничего не значит. Поэтому ты должен отправиться в путь без оружия. Не мешай свершаться тому, что свершается. Ты должен беспристрастно взирать на добро и зло, на красоту и уродство, на мудрость и глупость, как и Девочка Императрица. Ты можешь только искать и спрашивать, но не судить по своему разумению. Никогда не забывай об этом, Атрейо!
— АУРИН! — почтительно повторил мальчик. — Я хочу оказаться достойным этой Драгоценности. Когда я должен отправляться?
— Немедленно, — ответил Цейрон. — Никто не знает, как долго продлится твой Великий Поиск. Возможно, сейчас важен каждый час. Попрощайся с родителями, братьями и сестрами!
— У меня никого нет, — ответил Атрейо. — Моих родителей убил буйвол вскоре после того, как я появился на свет.
— Кто же тебя вырастил?
— Все женщины и мужчины вместе. Поэтому они назвали меня Атрейо. В переводе на Великий Язык это значит «Сын всех».
Никто не мог бы понять это лучше Бастиана. Хотя отец его и был жив. А вот у Атрейо не было ни отца, ни матери. Зато Атрейо был воспитан всеми мужчинами и женщинами вместе, он был «Сыном всех», тогда как он, Бастиан, на самом деле был ничей — да, по сути он был «Ничьим сыном». И всё же Бастиан был рад, что, пусть хоть в этом, у него нашлось что-то общее с Атрейо, потому что иначе он, к сожалению, совсем бы на него не походил: ни в том, что касается мужества и решимости, ни внешним обликом. Но теперь и он, Бастиан, ступил на тропу Великого Поиска, не зная, куда она его приведет и чем закончится.
— Тогда, — предложил старый Кентавр, — будет лучше, если ты уйдешь, ни с кем не простившись. Я останусь и всё им объясню.
Лицо Атрейо стало ещё тоньше и решительнее.
— Откуда я должен начинать? — спросил он.
— Отовсюду и ниоткуда, — ответил Цейрон. — Отныне ты один, и никто не может давать тебе советы. И так будет до конца Великого Поиска, чем бы он ни закончился.
Атрейо кивнул.
— Прощай, Цейрон!
— Прощай, Атрейо. И — удачи тебе!
Мальчик повернулся, чтобы выйти из палатки, но Кентавр окликнул его.
Когда они оказались лицом к лицу, старик положил мальчику руки на плечи, поглядел ему с улыбкой в глаза и медленно произнёс:
— Мне кажется, я начинаю понимать, почему выбор Девочки Императрицы пал на тебя, Атрейо.
Мальчик чуть наклонил голову, а затем быстро вышел.
Перед палаткой стоял его конь Артакс — в яблоках, коротконогий и малорослый, коренастый, как дикая лошадь; но не было в тех краях коня быстрее его и выносливей. Скакун стоял взнузданный, под седлом, как его оставил Атрейо, когда примчался с охоты.
— Артакс, — прошептал Атрейо и потрепал его по шее, — нам пора в путь. В далекий-далекий путь. Никто не знает, когда мы вернемся, да и вернемся ли вообще.
Конек кивнул головой и тихо фыркнул.
— Да, господин, — сказал он. — А как же твоя охота?
— Мы отправляемся на куда более важную охоту, — ответил Атрейо и вскочил в седло.
— Стой, господин! — фыркнул конек. — Ты забыл взять оружие. Ты хочешь выехать без лука и стрел?
— Да, Артакс, — ответил Атрейо. — Я ношу «Блеск» и должен быть безоружен.
— И-го-го! — заржал конь. — А куда мы поскачем?
— Куда хочешь, Артакс, — ответил Атрейо. — С этого мгновения мы в Великом Поиске.
Они ускакали, и ночная тьма поглотила их.
А в это время в другой стороне Фантазии случилось то, чего не видели и о чём даже не могли подозревать ни Атрейо, ни Артакс, ни даже сам Цейрон. В далекой ночной пустоши мрак постепенно собрался в огромную фигуру, похожую на тень. Тьма уплотнялась, пока не превратилась в могучее существо из черноты более густой, чем окружающая беспросветная ночь. Очертания фигуры ещё не стали четкими, но было видно, что она стоит на четырех лапах, а в глазах её огромной лохматой головы вспыхивает зеленый огонь. Она подняла морду вверх и вдохнула воздух. Так простояла она долго. Внезапно ей показалось, что она учуяла след, который искала: из груди у неё вырвался громогласный, торжествующий и злобный клич. Она побежала. Длинными бесшумными прыжками Теневая Тварь неслась сквозь беззвездную ночь.
На башенных часах пробило одиннадцать. Началась большая перемена. Из коридора доносились крики детей, выбегающих на школьный двор. Бастиан, который до сих пор по-турецки сидел на спортивных матах, почувствовал, что отсидел ноги. Не был он никаким индейцем. Он встал, вынул из сумки бутерброд и яблоко и начал прохаживаться по чердаку взад и вперед. Ступни кололо, но постепенно боль ушла.