Ден НижегородцевБесконечная Пустота 2
ГЛАВА 1
— Связь полностью заглушена, Головорезы, — произнёс я, сверяясь с данными ПКНК. — В городе работает ЭМИР69, перманентно испускающий электромагнитное излучение. Вся боевая техника и оборудование выведены из строя. Но неприятель столкнулся с аналогичными трудностями. Наша задача — зачистить командный центр противника в квадрате 7-13 по улитке 9, а самое главное — устранить их лидера. Неприятель превосходит нас числом и вооружением. Для успешного завершения операции требуется проявить максимальную концентрацию и профессионализм. Вспомните всё, чему вы учились. Не подведите меня, бойцы! Вопросы?
— Никак нет, сэр! — последовал общий ответ.
Я внимательно оглядел свой отряд: передо мной выстроились в прямую линию десять молодых людей, облачённых в серые боевые скафандры и вооружённых штурмовыми винтовками модели «Цунами». Большинство были слишком юны и неопытны. Я отлично понимал, что далеко не каждый из них дойдёт до конца. А возможно, полягут все. Однако отступать никто не собирался — лица бойцов напряглись, но глаза горели решимостью.
Мой взгляд остановился на молодой девушке с большими чёрными глазами и заплетёнными в косу длинными волосами цвета воронова крыла. Я оглядел стройную спортивную фигуру в обтягивающей броне и немного резковатые черты привлекательного лица с волевым подбородком, пухлыми губами и чётко выраженными скулами.
Её звали Кира Найт, позывной Ни́кта. Мы познакомились всего три месяца назад, но я уже успел неоднократно по достоинству оценить её боевые навыки — оружием она владела мастерски, особенно снайперской винтовкой. На поле боя вела себя грамотно, а двигалась не намного хуже тех, кто прошёл суровую многолетнюю школу секретного проекта «Копьё Ареса» на погибшей станции «Цербер».
Ни́кта никогда не рассказывала о своём боевом опыте, а я не допытывался. Просто потому, что не понаслышке знал: порой воспоминания могут причинять боль сильнее, чем вражеская пуля. Однако если бы мне пришлось делать ставку на то, кто из моих бойцов в этот день добьётся успеха, я бы поставил именно на неё.
— Ни́кта, — обратился я к девушке. — На тебе прикрытие подразделения.
— Есть, сэр! — отозвалась она, раскладывая в боевой режим снайперскую винтовку модели «Гром».
Её взгляд всегда казался немного отстранённым и загадочным. Я понятия не имел, о чём она думала или переживала, но она всегда оставалась дружелюбной, задорной, улыбчивой и уверенной в себе. А приказы, как правило, исполняла чётко. Поэтому на поле боя я ей доверял практически безоговорочно.
— Головорезы, за мной! — продолжил я. — Шлемы надеть! Рассредоточиться группами по трое. Интервал пять метров.
Я отдал мысленный приказ нанокомпьютеру — расторопные наноботы образовали на моей голове шлем с затемнённым визором. Все бойцы штурмовой группы последовали моему примеру.
Как только я дёрнул рычаг, рампа десантного транспортника с тихим скрежетом опустилась вниз, образовав трап. Я снял с пояса футляр штурмовой винтовки Цунами и смело шагнул вперёд.
Перед нами открылся безрадостный пейзаж практически полностью разбомблённого города: высотные здания представляли собой дымящиеся покосившиеся развалины из металла, бетона и стекла. Уцелевшими оставались лишь некоторые, да и те красовались выбитыми окнами и зияющими огромными дырами от попаданий снарядов. Улицы перекрывали обломки строений и поваленных столбов, искорёженный гражданский транспорт, разбитая военная техника — от обычных танков и бронетранспортёров до пятиметровых стальных мехов. Всюду разносился дым от многочисленных кострищ. В свете заходящего солнца, окрашивавшего местность в кроваво-красные оттенки, картина предстала довольно мрачная.
Наша цель — одна из немногих уцелевших высоток в километре от зоны высадки. Именно там, согласно разведсводке, противник организовал временный штаб.
Я повёл штурмовое подразделение направо, прямиком в тёмный переулок. Центральная улица была слишком широкой и отлично просматривалась на сотни метров — снайперы противника наверняка держали её под огневым контролем.
Пробираться приходилось через завалы и нагромождения разбитой техники. Сканеры не работали, как и связь, поэтому мы полагались лишь на визуальный контроль. Общались условными жестами и вербально, без использования заглушённых интеркомов.
Группа «А» в количестве трёх бойцов шла в авангарде, производя разведку. Группа «Б» заняла левый фланг, а группа «В» — правый. Я шёл по центру, контролируя действия всего отряда. В тылу нас прикрывала Ни́кта со снайперской винтовкой.
Продвижение в узких, запутанных переулках шло медленно, но за пятнадцать минут никаких признаков противника мы не обнаружили. Вокруг стояла напряжённая тишина, которую нарушали лишь скрежет покосившихся зданий и тихий, заунывный свист лёгкого ветерка. Однако я чётко осознавал, что неприятелю известно о нашем приближении. Он явно нас ждал, организовав засаду.
Мы прошли, а точнее, пробрались сквозь завалы одного квартала, не встретив никакого сопротивления. Нас окружали полуразвалившиеся здания, путь преграждали груды обломков из бетона и стекла. До цели оставалось всего двести метров — я уже видел маячившее впереди строение в сорок этажей, некогда служившее головным офисом брокерской компании «Боги Биржи».
— Головорезы, — произнёс я, стараясь говорить так, чтобы мой голос звучал как можно тише и в то же время достиг ушей всех членов отряда. — Приближаемся к «ББ», максимальная концентрация!
Не успел я договорить, как впереди, в одном из выбитых окон третьего этажа полуразвалившейся высотки, заметил промелькнувшую тень.
— Контакт!
Пулемётный стрекот разрезал гробовое умиротворение погибшего города — почти все члены подразделения нырнули в укрытие. Но один из бойцов группы «А» на доли секунды замешкался, и его тут же накрыла пулемётная очередь. Боец выронил ШВ, распростёр руки, завалился на спину, несколько раз судорожно дёрнулся и затих.
Пулемёт продолжал беспрерывный огонь по нашей позиции, не давая возможности поднять голову. В то же время я заметил движение в зданиях по флангам — нас обходили с двух сторон в стремлении зажать в огневые клещи.
— Головорезы! — крикнул я. — Нас обходят, держите фланги! Ни́кта, на тебе пулемётчик!
— Есть! — отозвалась девушка.
Я вскинул штурмовую винтовку и, едва заметив появившуюся в окне фигуру, произвёл выстрел. Прозвучал характерный щелчок — поражённый меткой пулей враг вывалился из окна и молча рухнул прямо на каменные обломки. Почти сразу из окон и трещин зданий вылезли ещё два десятка солдат противника.
Нас накрыло плотным огнём. Прежде чем бойцы моего подразделения открыли ответный огонь, трое из них были сражены и повалились на землю.
Я прижался спиной как можно плотнее к обломку бетонной плиты и производил выстрел за выстрелом, стараясь держать под контролем оба здания по флангам. Все мои пули находили свои цели — вражеские солдаты падали с простреленными головами один за другим. Тем не менее их оставалось ещё много, и они грамотно зажали нас в огневые клещи.
Требовалось сменить позицию как можно скорее на более выгодную. Однако пулемёт противника не стихал, щедро накрывая узкий переулок градом пуль, сводя любые попытки совершить манёвр на нет. Оставалось лишь надеяться, что Ни́кта сумеет снять пулемётчика в кратчайшие сроки, иначе наша миссия грозила провалиться, даже толком не начавшись.
После того как десять вражеских солдат были уничтожены ответным огнём нашего отряда, оставшиеся стали действовать более осторожно. Они заняли укрытие и принялись вести огонь на подавление короткими очередями, стараясь сильно не высовываться.
Щёлк!
Ни́кта, очевидно, сумела найти выгодную позицию для ведения прицельного огня. Едва прозвучал щелчок Грома, как пулемётная трель стихла.
— Головорезы, штурм строения по левому флангу! — отдал я команду, коротко оглядев поле боя. — Я займусь правым. Ни́кта, оставайся на позиции и обеспечь прикрытие!
— Есть!
Пятеро оставшихся от трёх групп бойцов двинулись в левое здание. Я надеялся, что их выучки хватит для успешного штурма и зачистки четырёх единиц противника в полуразрушенном строении.
В правом здании я насчитал шесть вражеских бойцов. Внимательно следя за окнами, я пригнулся как можно ниже. Стараясь оставаться за укрытием из развалин, я направился к пустой глазнице дверного проёма.
Но едва сделал десять шагов, как позади меня раздался оглушительный взрыв — я рухнул плашмя на грудь, меня тут же накрыло кусочками бетона и пылью. К счастью, броня скафандра выдержала попадание мелких осколков и серьёзных ранений не зафиксировала.
Сквозь писк в ушах я расслышал несколько щелчков снайперской винтовки. Пока я с кряхтеньем поднимался на ноги, Ни́кта старалась меня прикрыть, отстреливая появлявшихся в окнах солдат противника. Я вновь прижался спиной к куску бетонной плиты и осторожно выглянул из-за укрытия: в окне четвёртого этажа здания впереди показался вражеский боец с гранатомётом. Он меня заметил и уже наводился — счёт шёл на секунды. Я вскинул Цунами в стремлении открыть упреждающий огонь.
Щёлк!
Ни́кта вновь не подвела: противник завалился на спину и в предсмертной агонии нажал на спусковой крючок — граната взмыла к потолку, здание сотряс взрыв. Огонь и клубы дыма вырвались из окна. Бетонные обломки обвалившегося этажа с грохотом похоронили под собой незадачливого гранатомётчика.
Не теряя времени, я рванул к зданию и вскоре нырнул в проём, держа оружие наготове. Лучи заходящего солнца почти не проникали в помещение, и меня встретил полумрак. Переведя линзы в режим ночного зрения, я бесшумно двинулся к лестнице.
Вновь, как всегда в подобные моменты, я превратился в смертоносного безжалостного хищника, не совершающего ни одного лишнего движения или звука. Внизу живота приятно защекотало, а на моём лице невольно расцвела плотоядная ухмылка.