[111]. И затем, в поворотный момент на рубеже веков очень мрачной эпохи США, он перешел в национальную политику. Крупные планы, склейки которых Марио сделал наплывом, принадлежат Джонни Джентлу, Славному Крунеру, основателю и знаменосцу новой, эпохальной «Чистой партии Соединенных Штатов Америки» – на вид необычное, но политически прозорливое круглостоловое братство ультраправых «на-оленей-с-полуавтоматом» джингоистов и крайне левых макробиотических «спасем-озон, – тропические-леса, – китов, – пятнистых-сов-и-
водоемы-с-высоким-фактором-кислотности» веганов с конскими хвостами, сюрреалистический союз одинаково разочарованных противоположностей – приверженцев Раша Л. и Хилари К., которые на первом своем Съезде (проведенном в стерильном помещении) вызвали у общественности и СМИ только здоровый смех, какая-то ларушевская [112] маргинальная партия, первым пунктом программы которой стало «Запустим наши отходы в космос» 150, какое-то послеперовское [113] национальное посмешище в течение трех лет, пока – палец в белой перчатке не отпускал пульс все более астматического, замазанного кремом от солнца и выбешенного американского электората – ЧП вдруг не одержала четырехлетнюю победу в таком разъяренном протестном припадке голосования, при виде которого UWSA [114], ларушевцы и либертарианцы отправились закуривать друг другу сигареты в некотором отдалении, а слоны и ослы [115] стояли по свои стороны баррикад и глупо хлопали глазами, как теннисисты в парном соревновании, каждый из которых был уверен, что у второго-то все под контролем, – две уважаемые мейнстримные партии расползлись по старым философским швам в самые мрачные времена, когда свалки забились с горкой, трава стала желтее, а дождь кое-где кое-когда не капал, а стучал, а также, не стоит забывать, в постсоветскую и – джихадскую эру, когда – отчего-то это оказалось даже хуже – не осталось достойной объединяющей Внешней угрозы, которую можно было бы бояться и ненавидеть, и США как бы обратились против себя, против своего философского переутомления и чудовищных благоухающих отходов, в припадке гневной паники, которая теперь, ретроспективно, кажется возможной только во времена геополитического превосходства и вытекающего из него затишья, утраты всякой зарубежной Угрозы, которую можно ненавидеть и бояться. Это неподвижное лицо на экране ЭТА – Джонни Джентл, звезда Третьей партии. Джонни Джентл, первый американский президент в истории, во время инаугурационной речи крутивший микрофон за провод. Новенькая свита в белой химзащите из Департамента неопределенных служб которого требовала от посетителей инаугурации чиститься, надевать маску, а затем пройти через ванночки для ног с хлоркой, как в бассейнах. Джонни Джентл, умудряющийся выглядеть по-президентски в микрофильтрационной маске «Фукоама», обращение к народу которого предвестило приход Чистой, Четкой Нации. Который дал слово очистить правительство, урезать бюджет, дать по рукам, вышвырнуть отходы, промыть наши химически неблагополучные улицы и почти глаз не смыкать, черт подери, пока не придумает, как избавить американскую психосферу от неугодного мусора отброшенного прошлого, вернуть «вольные янтари и пурпурные плоды» [116] культуры, которую он клянется избавить от токсичной скверны, удушающей наши шоссе, засоряющей наши обочины, заслоняющей наши закаты и загромождающей те гавани, в которых, судя по телерепортажам, на приколе стоят мусорные баржи, грязные и бесполезные среди волнующихся облаков толстопузых чаек и тех отвратительных синих мух, которые питаются говном (первый американский президент, всенародно сказавший «говно», бр-р), проржавевшие баржи, бороздящие бензиновые разводы прибрежных вод или лежащие на боку, вонючие, забитые и испускающие CO в ожидании открытия новых свалок и хранилищ токсичных отходов, которые Народ требует в каждом городе, кроме своего. Джонни Джентл, ЧП которого абсолютно откровенно призналось, что представляет обновление Америки как по сути своей эстетическое мероприятие. Джонни Джентл, давший слово стать, возможно, непопулярным архитектором более-менее Умытой Америки, Которая Убирается В Своем Дворе. Нации новой эры, что следит только за собой, некогда Мировым полицейским, который теперь уходит на покой и сдает униформу в химчистку, а потом в тройных пластиковых пакетах складывает в чулане, и вешает наручники на гвоздь, чтобы наконец провести пенсию в домашней обстановке, подравнивая газон, почистив за холодильником и качая отмытых детей на колене в аккуратно выглаженных штатских брюках. Джентл, за которым ласково улыбался Линкольн из диорамы Мемориала Линкольна. Джонни Джентл, который в эту новую минуту хотел, чтобы каждая страна знала: он пришел «не ради конкурса популярности» (тряпичные куклы на палочках от леденцов в аудитории речи президента отвечают озадаченными выражениями поверх крохотных зеленых хирургических масочек). Президент Джей Джи, С. К., который заявил: он пришел не для того, чтобы просить нас делать трудной выбор, а для того, чтобы пообещать, что выберет за нас. Который просил нас просто откинуться и наслаждаться. Который отреагировал на бурные овации от чэпэшников в камуфляже и чэпэшников в пончо с сандалиями с невозмутимой грацией настоящего профи. У которого черные волосы и серебристые бакенбарды, прямо как у его большеголовой куклы, и пыльный загар цвета кирпича, присущий только людям без домов или с домами, в которых установлена Гипоспектральная персональная кабинка для стерилизации «Дермалатикс». Который объявил, что ни «Налоги и траты», ни «Экономия и долги» не выпишут билет в совершенно новую эру (тут публика инаугурации становится еще более озадаченной, что Марио изображает, резко поворачивая маленькие напалечные куклы личиком друг к другу, потом обратно, потом опять друг к другу). Который обещал, что созревшие и доступные Инновационные Средства Пополнения Бюджета так и ждут, незамеченные его предшественниками из-за деревьев (?). Который предвидел урезание жировой прослойки бюджета реально большим тесаком. Тот самый Джонни Джентл, который прежде всего подчеркивал, что положит конец – по многочисленным просьбам и обещаниям – атомизированному междоусобному обвинению американцев друг друга в наших ужасных 151 внутренних проблемах. Это заявление встречают кивками и улыбками как куклы в дорогих зеленых масках, так и бездомные куклы в тряпках, разноцветных ботинках и с бэушными хирургическими масками, – все сделанные четырехи пятиклассниками на уроках труда ЭТА под присмотром миссис Хит из спичек, щепок от палочек от леденцов и сукна для бильярдного стола, с блестками вместо глаз и нарисованными тонким карандашом улыбающимися/хмурыми рожицами под масками.
Тот самый Джонни Джентл, глава государства, который бьет кулаком в резиновой перчатке по кафедре так, что чуть не роняет Большую печать, и объявляет, что провалиться ему на этом самом месте, если не найдется обвинить хоть кого-то, кроме нас самих. Против кого можно объединиться. И он обещает мало есть и спать того меньше, пока не найдет их – на Украине, или тевтонцев, или чокнутых латиноамериканцев. Или – замерев с поднятой рукой и опущенной головой в кульминационном вегасовском жесте – даже почти под самым нашим носом. Он клянется, что найдет нам Другого, который станет для нас новым скрепляющим раствором. А затем сделает трудный выбор. Обещает совершенно новую Северную Америку в безумном мире нового тысячелетия. Первый американский президент, употребивший прилагательное «крутецкий». То, как он бросил свои хирургические перчатки в миниатюрную инаугурационную толпу в качестве сувениров, – штришок самого Марио.
И идея Марио Инканденцы представить кабинет президента Джентла как собрание из куколок черных девочек с высокими прическами в ярких платьях с пайетками, конечно, также не основана на исторических событиях, хотя почетное включение в состав этого кабинета на второй год работы Presidente Мексики и премьер-министра Канады – и соответствует фактам, и, конечно, эпохальное событие:
ПРЕЗ. МЕКС. И П.-М. КАН. (хором и неразборчиво из-за зеленых масок): Это огромная честь – заседать в кабинете под руководством любимого соседа нашей родной [вставьте нужное].
ДЖЕНТЛ: Спасибо, ребят. Вы замечательная публика.
Это не самая сильная сцена картриджа – много официоза и рукопожатий двумя руками. Но исторический факт, что Presidente Мексики и премьер Канады получили почетные назначения «секретарями» Мексики и Канады (соответственно) от президента Джентла – как будто соседи в новом тысячелетии уже стали какими-то американскими протекторатами, – подается как зловещий благодаря дрожащему ре-минору органа в саундтреке – «Вурлитцер» миссис Кларк, записанный у нее дома, – но соответственно смуглое и галльское выражения лиц обоих лидеров под аккомпанемент нескончаемого потока официоза остаются невозмутимыми под зелеными масками.
Поскольку из-за ограничений бюджета и чулана изящные переходы между сценами были непрактичным решением, Марио прибег к приему «антракта», когда Джонни Джентл, Славный Крунер, исполняет самые бодрые из шлягеров своего репертуара, пока члены кабинета помотаунски [117] волнуются и подпевают позади, а остальные куколки в такт музыке запрыгивают или спрыгивают со сцены согласно требованиям сценария. Об аудитории кинофильма можно сказать, что большинство эташников до -12, зарядив мозги сластями, что выпадают раз в год, к этому моменту уже гиперактивно эмигрировали под ниспадающие скатерти длинных столов, собрались на полу столовой и принялись на карачках исследовать второй, особый детский мир лодыжек, ножек и плитки, который существует под ниспадающими скатертями, учиняя всякие детские пакости, – с прошлогоднего Дня В. все еще продолжается расследование по делу связанных шнурков Обри Делинта и присуперклеенной к стулу левой ягодицы Мэри Эстер Тод, – зато все достаточно гликемически-зрелые, чтобы спокойно сидеть и смотреть картридж, наслаждаются вовсю, поедая шоколадное канн